– С собой у меня только одна транс-ампула с воспоминаниями о путешествии по трём экзотическим планетам Э-Системы. По прилёту получишь ещё две.

– На кой чёрт мне твоя кислота для мозгов? Я слышал, они реально разъедаются от этих растворов.

– Чушь. Ладно, что тебя интересует: деньги, время, девочки?

Это был далеко не весь перечень моих валют, но большинство людей покупалось мной именно за них.

– Скажем, десять тысяч плазменов.

Старый блеющий козёл! – хотел воскликнуть я, но сдержался.

– Хорошо, по рукам, – выдавил я. – Только ты увозишь меня отсюда немедленно!

– Немедленно не получится.

Свену за каким-то чёртом понадобилось сбрить бороду перед полётом. Он сказал, что у него такой ритуал перед отпуском. Ну, ритуал – дело святое. Пока он брился, я покопался в его каморке. Нашёл несколько дешёвых романов в потёртых переплётах. Правильно, а что ещё делать дальнобойщику, смерть как уставшему от постоянного гиперсна? Вспомнить старые добрые времена, укрыться пледом, заварить чайку и погрузиться в чтение классиков.

Как показало всемогущее Время, я во всём заблуждался.

***

Дальше – хуже.

В комнату отдыха вернулся мой новый знакомый всё с тем же винчестером, и я тут же на несколько секунд потерял дар речи и способность к управлению всеми частями тела. Без бороды я сразу узнал его лицо – оно крупным планом красовалось на самой первой странице досье на Элизиума Монахью.

Это, знаете, как если ваш ребёнок верит в чудеса, а вы в новогоднюю ночь решили с перепоя снять бороду доброго дедушки, разрушив его идеалы. Я ощутил себя ребёнком, которого нагло обманули и украли все подаренные конфеты.

– Свенни, ты ли это? – постарался пошутить я.

– Игры кончены, Майло. Так что прекращай разговаривать со мной как с клиентом в отделе банковских услуг.

– Я бы и рад поговорить с тобой как с клиентом-должником, но есть одна проблема. – Я сделал характерный кивок. – И она в твоих руках.

– А, это. – Он посмотрел на винчестер с улыбкой, будто держал безобидную безделушку вроде сачка для ловли бабочек. – Не обращай внимания, нам лучше обсудить положение общих дел.

– После семи лет в консервной банке тебе захотелось излить душу кому-то из плоти и крови? Надоели запрограммированные боты?

– А кто тебе сказал, что я покидал консервационную камеру? Само собой, я частично разморожен, чтобы иметь связь с объективной реальностью, но из камеры никуда не выбирался.

Сначала я не понял, о чём он.

– А, ты это не ты, а твой двойник-марионетка, напичканный гипнотическим наркотиком?

Он засмеялся. Мне всегда нравилось наблюдать за людьми, в одиночестве смеющимися над своими шутками. Но не в этот раз. Я выждал секунд пять:

– Выкладывай, я весь внимание.

– Приготовься услышать эффектную развязку на церемонии своего забвения, где я выступлю режиссёром-постановщиком. С чего бы начать? – Он присел на бочку с надписью «Сок-4» и напустил на себя рисованную задумчивость. – Ты прав, я это не я, а мой бот-аналог, к которому я подключён. Обычно он покоится в моей наземной резиденции, не расходуя зря ресурс. Но иногда я выхожу с ним на прогулку. Когда Коллегия подогрела меня и доложила о скором прибытии сборщика процентов, мы разработали сценарий твоей короткометражки. Затем я отдал распоряжение подключиться к Свену. Так мы впервые встретились в баре.

– Ты отдал распоряжение? Лёжа в коробке?

– Похоже, твои представления о технологиях заморозки и консервации остались на уровне начала двадцать первого века. Сейчас не обязательно иметь постоянно функционирующее тело, чтобы вести бизнес и даже управлять целой планетой. Все механические действия способны выполнять запрограммированные боты, на которых я воздействую через Коллегию – программу, к которой я подключён. Обычно она действует самостоятельно, как хорошо отлаженный автопилот, в то время как мой разум погружён в глубочайший сон, кому. Но периодически Коллегия подогревает меня, и я беру управление на себя. Могу лично контролировать каждого андроида на Элизиуме. Например, речь Виктории приготовил для тебя я, а она лишь воспроизвела. У меня есть мозги, сотни пар глаз, ушей и рук – согласись, с таким набором куда эффективнее вести дела.

Да уж, эффективность налицо. Теперь должники не просто превращали себя в овощи, а ещё и фаршировали технологиями нового поколения.

– Выходит, на всей планете бодрствуют только боты?

– Человек не столь надёжен, – пояснил Монахью, – поэтому весь санитарный контроль, обслуживание камер, приём и проверку новых партий туристов и прочие функции выполняют роботы, на которых я, опять же повторюсь, воздействую через Коллегию.

– Но ведь ты в основном беспомощно спишь. Не боишься, что однажды твои же компьютеры решат не пробуждать тебя и приберут власть себе?

Бот-двойник покачал головой:

– С моей Коллегией такой сценарий исключён.

На языке ещё вертелась тысяча вопросов. Не знаю, почему я выбрал именно этот:

– Трахаешься ты тоже через Коллегию?

***

На все мои вопросы (из той самой не озвученной тысячи) о целях проекта "Глобальная консервация" Монахью ответил примерно следующее:

– Представь, сколько людей получат возможность увидеть будущее, не потеряв при этом ни минуты жизни своего тела и получив в дальнейшем доступ к новым знаниям, опыту. В отличие от ос-землян и метузел, мы все по эту сторону Портала лишены возможности растягивать свои жизни подобно резиновым шарам. Приходится искать обходные пути и надеяться, что в будущем нам всё же удастся изобрести вакцину против П-21. Наши воспоминания стопроцентно реалистичные, ты и сам в этом убедишься. Плюс – они интерактивны и подвергаются воздействиям изнутри. Причина в гибком модуле «Элизиум Меморис» – очередной разработке моей лаборатории. Коллегия строго управляет всем, ибо не должно быть обратного пути отступления. Решился, так иди до конца.

– Но чем тебя не устраивает настоящее? – вопрошал я. – Чего вас всех так тянет в будущее? Может, там роботы уже подчинили людей или пришельцы вымели нас метлой из Э-Системы на задворки Вселенной.

И вот тут Монахью выдал свой нетленный афоризм:

– Я просто хочу увидеть край бытия.

После такого стало ясно, что потребность задавать оставшуюся часть вопросов отпала. Вы скажете, вполне резонное желание для любопытной человеческой натуры. Но это не так. Ведь есть разница: заглянуть за кулисы или за пределы театра? Где вообще, возможно, ничего и нет.

Можете не отвечать, это риторический вопрос.

Впрочем, в чём-то Монахью был прав. Если кто-то действительно изобретёт вакцину от супервируса (в чём я сомневаюсь), «постояльцы» курорта сорвут джек-пот. Но это из серии журавлей и синиц.

– Ну, хорошо, твоя паутина оказалась для меня слишком липкой, – признал я, – но ты ведь не думаешь, что тобой и твоей конторой не заинтересуется Банк? Один из сотрудников не вернётся с задания, и все прекрасно знают, куда я отправился. Что ты на это скажешь, режиссёр-постановщик?

– О, не беспокойся, там всё улажено. – Монахью расползся в довольной улыбке. – Сказать тебе правду?

Я молчал, но моё выражение лица красноречиво и утвердительно кричало ему "Да!".

– На самом деле, о твоём прилёте Коллегия узнала не в тот момент, когда ты оказался на орбите. К нам поступила информация извне ещё задолго до твоего прибытия. Полное досье. Догадайся, кто его нам послал?

Гадать не пришлось.

– Козински!

– Да, Майло, твой любимый шеф. Вы с ним так любите друг друга. – Монахью на секунду заржал, как степной жеребец. – Мы взялись за дело при условии, что Банк закроет мой счёт с набежавшими долговыми процентами и оставит меня в покое. Для Банка моя задолженность – сущие гроши. Я посчитал сделку вполне разумным решением. А твой Козински там стал большой шишкой, если смог списать долг. Киллер бы обошёлся намного дешевле, но тогда платить пришлось бы из своего кармана. Да и убийство – слишком топорный метод сведения счётов.