Доктор Уэлливер посмотрела на школьников, которые стояли и дрожали на ветру под первыми капли дождя.

— Кто-нибудь знает что-либо об этом?

— Сегодня утром я не слышала его крика, — сказала одна из девочек. — Герман всегда будил меня. Но не этим утром.

— Вчера днем я проходил здесь, — произнес Роман. — Здесь ничего не висело. Должно быть, это произошло ночью.

Джейн взглянула на Клэр. Полночная бродяга. Девочка, внезапно заметила взгляд Джейн и уставилась на нее в ответ. Взглядом, который бросал вызов любому, утверждающему, что это сделала она.

Пока капли дождя падали на ее платье, доктор Уэлливер обводила взглядом круг учеников, раскинув руки, словно предлагая обнять любого, кому это было нужно.

— Если позже кто-то захочет поговорить об этом, моя дверь всегда открыта. Я обещаю, что рассказанное останется только между мной и вами. Итак, — она вздохнула, глядя на дождь, — почему бы вам не вернуться?

Пока ученики покидали поляну, взрослые сгрудились возле ивы. Только когда дети оказались вне пределов досягаемости, доктор Уэлливер тихо проговорила:

— Это очень настораживает.

Маура присела над убитым петухом.

— У него сломана шея. Вероятно, это его и убило. Но зачем потрошить его? Оставлять здесь, где все его увидят? — она посмотрела на доктора Уэлливер. — Это должно что-то значить.

— Это значит, что здесь есть извращенец, — сказала Джейн. Она посмотрела на три фигурки из прутьев. — А вот что означает это? Напоминает маленьких жутких кукол вуду. Зачем она это сделала?

— Она? — удивилась Уэлливер.

— Конечно, Клэр все отрицает. Но дети постоянно лгут.

Доктор Уэлливер покачала головой:

— Эта черепно-мозговая травма сделала ее импульсивной. Но она же сделала ее практически неспособной к обману. Клэр говорит именно то, что думает, несмотря на то, что попадает из-за этого в неприятности. Она отрицала это, и я ей верю.

— Тогда кто же из них это сделал? — сказал Роман.

Голос позади них спросил:

— Почему вы решили, что это был ученик?

Все они обернулись, и увидели Джулиана, стоящего на краю поляны.

— Вы рассматриваете лишь версию, что это был один из нас, — проговорил Джулиан. — Это несправедливо.

Доктор Паскуантонио рассмеялся.

— Но ты же на самом деле не думаешь, что учитель сделал бы такое?

— Помните, Вы учили нас слову «предполагать», сэр? И тому, что оно делает засранцем и Вас, и меня?

— Джулиан, — сказала Маура.

— Но именно так он и говорил.

— К чему Вы, собственно, ведете, мистер Перкинс? — спросил Паскуантонио.

Джулиан выпрямился.

— Я хотел бы забрать тело Германа.

— Оно уже разлагается, — сказал Роман. Он поднял трупик за веревку и забросил его в лес. — Вороны уже начали клевать его, пускай заканчивают.

— Ну, тогда я могу взять этих кукол?

— Я бы побыстрее хотел сжечь эти чертовы штуки. Забудь об этом дурацком происшествии.

— Сжечь их не означает, что загадка улетучится, сэр.

— Почему ты хочешь забрать их, Джулиан? — спросила Маура.

— Потому что сейчас все мы смотрели друг на друга, подозревая каждого. Размышляя, кто настолько ненормален, чтобы сотворить такое.

Он посмотрел на доктора Паскуантонио:

— Это улика, и «Джекелсы» смогут изучить ее.

— Что еще за «Джекелсы»? — опешила Джейн. Она посмотрела на Мауру, которая покачала головой, так же сбитая с толку.

— Это школьный клуб криминалистов, — ответила доктор Уэлливер. — Основан несколько десятков лет назад бывшим учеником по имени Джек Джекмен.

— Именно поэтому он и называется «Джекелсы», — продолжил Джулиан. — Я — новый президент, и это как раз тот тип проектов, которыми занимается наш клуб. Мы изучали брызги крови и следы от шин. Мы сможем провести экспертизу и этой улики.

— О, я поняла, — рассмеялась Джейн и бросила взгляд на Мауру. — Это средняя школа Си Эс Ай[81]!

— Хорошо, мальчик, — сказал Роман. Он поднял руку с охотничьим ножом и срезал кукол с ветки. Протянул их Джулиану: — Они твои. Забирай.

— Спасибо, сэр.

Загремел гром и Роман взглянул на небо.

— Сейчас нам лучше вернуться в замок, — сказал он. — Я чувствую запах надвигающейся молнии. И никто не знает, куда она ударит.

— Ты это сделала?

Клэр ждала этого вопроса. Там, на поляне, когда все они стояли, таращась на иву, она поймала взгляд Уилла и прочитала в его глазах вопрос. Он был достаточно сдержан, чтобы в тот момент не произнести ни слова. Теперь, когда они на шаг отстали от других детей, он незаметно подошел к ней и прошептал: — Остальные, они говорят, что это ты.

— Они идиоты.

— Я так им и сказал. Но вчера ночью ты опять выходила.

— Я же сказала тебе, что не сплю. Я не могу спать.

— Почему бы тебе в следующий раз не разбудить меня? Мы могли бы прогуляться вместе.

Она остановилась возле ручья. Капли дождя шлепали по их лицам и выстукивали дробь на листьях.

— Ты хочешь погулять со мной?

— Я посмотрел прогноз погоды, предполагается, что завтра будет ясная ночь. Ты сможешь посмотреть в мой телескоп, и я покажу тебе некоторые действительно крутые галактики. Уверен, ты захочешь это увидеть.

— Ты плохо меня знаешь, Уилл.

— Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.

— Ну, конечно. Теперь мы лучшие друзья навек.

Ей не хотелось быть саркастичной, но слова уже вылетели и назад их не возьмешь, пусть Клэр и хотелось бы. Существовало много вещей, которых бы ей никогда не хотелось произносить. Она сделала еще несколько шагов вверх по тропинке, когда заметила, что Уилла рядом с ней уже не было. Обернувшись, Клэр увидела, что он остановился и разглядывал ручей, в котором плескалась и текла по камням вода.

— А почему мы не могли бы ими стать? — тихо произнес Уилл и посмотрел на нее. — Мы не такие, как все. Ты и я, мы оба…

— Психованные.

— Я не это имел в виду.

— Ну, я-то по-любому психованная, — сказала она.

— Почему ты так говоришь?

— Все так говорят, включая моего психолога. Хочешь доказательств? — Клэр схватила его руку и прижала к шраму на своей голове. — Чувствуешь? Вот где они вскрыли мой череп. Вот почему я не сплю всю ночь, словно вампир. Потому что у меня повреждение мозга.

Вопреки ее ожиданиям, Уилл не делал никаких попыток вырваться. Его рука задержалась в волосах Клэр, поглаживая шрам, отмечавший ее уродство. Возможно, он был толстым и покрытым прыщами, но внезапно она заметила его славные глаза. Мягкие и карие, с длинными ресницами. Уилл продолжал смотреть на нее, словно пытаясь прочитать ее истинные мысли. Все то, о чем она боялась ему рассказать.

Клэр отбросила его руку и пошла прочь. Продолжала идти, пока тропинка не прервалась на берегу озера. Там она остановилась и уставилась на пятнышки дождя на водяной глади. Надеясь, что Уилл последует за ней. И он пришел, встав рядом. С озера дул холодный ветер, и Клэр, задрожав, обхватила себя руками. Уилл же, казалось, не замечал холода, несмотря на то, что на нем были лишь джинсы и влажная футболка, облепившая все неприглядные выпуклости его пухлого туловища.

— Было больно? — спросил он. — Получить пулю?

Неосознанно она протянула руку, чтобы коснуться отметки на черепе. Небольшое углубление, положившее конец ее жизни нормального ребенка, который спал всю ночь напролет и получал хорошие оценки. Ребенка, который не произносил неправильных слов в неправильное время.

— Не знаю, ответила она. — Последнее, что я помню, это обед в ресторане с мамой и папой. Они хотели попробовать что-то новое, но я хотела спагетти. Я продолжала канючить: «Спагетти, спагетти». В конце концов, моя мама сказала официанту принести то, чего я желаю. Вот последнее воспоминание о прошлом. Что мама была недовольна мной. Что я ее разочаровала. — Она резко провела рукой по глазам, размазывая теплые полоски на щеках.