— Я Клэр Уорд, — произнесла она.

— Я Тедди.

— Ага. Слышала это за завтраком.

Он коснулся морды Безумца, и жеребец внезапно вздернул голову. Тедди вздрогнул и поправил очки на переносице. Даже в полумраке Клэр видела, каким он был бледным и худым, с тонкими как веточки запястьями. Но его глаза привлекали внимание: большие, с длинными ресницами, они, казалось, замечали все вокруг.

— Сколько тебе лет? — спросила она.

— Четырнадцать.

— Правда?

— Почему ты так удивлена?

— Потому что я на год младше тебя. А ты выглядишь таким…

Клэр хотела сказать «маленьким», но в последний момент ей пришло на ум слово полюбезнее.

— Стеснительным, — она взглянула на него поверх лошадиной спины. — Так у тебя есть фамилия?

— Детектив Риццоли сказала, что мне не стоит называть ее всем подряд.

— Ты о той леди, что привезла тебя сюда? Она детектив?

— Угу.

Он снова протянул руку к нервно подергивающейся голове Безумца, и на этот раз конь позволил погладить себя, тихонько пофыркивая.

Клэр перестала чистить Безумца и внимательно посмотрела на мальчика:

— Ну, и что с тобой произошло?

Он не ответил, только уставился на нее своими широкими прозрачными глазами.

— Здесь нормально говорить об этом, — произнесла Клэр. — Все так делают. Это такая разновидность школы, где тебе хотят помочь избавиться от боли.

— Это то, что всегда говорят психологи.

— Ага, знаю. Я тоже с ней разговариваю.

— Зачем тебе нужен психолог?

Она опустила скребницу.

— В моей голове есть дырка. Когда мне было одиннадцать, кто-то убил моих папу и маму. А затем выстрелил мне в голову, — она развернулась лицом к нему. — Вот зачем мне нужен психолог. Потому что я была травмирована. Даже если я этого и не помню. Абсолютно ничего.

— Его поймали? Человека, который стрелял в тебя?

— Нет. Он все еще на свободе. Думаю, он ищет меня.

— Откуда ты это знаешь?

— Потому что месяц назад это снова произошло. Моих приемных родителей убили, вот так я и оказалась здесь. Потому что тут безопасно.

Он тихо произнес:

— Меня тоже привезли сюда из-за этого.

Клэр уставилась на него, начиная понимать, и увидела трагедию, написанную на его бледных щеках и в прозрачных глазах.

— Тогда ты попал в нужное место, — произнесла она. — Это единственная школа для детей вроде нас.

— Ты имеешь в виду, что все другие дети здесь…

— Ты сам узнаешь, — ответила она. — Если подольше пробудешь здесь.

Тень заслонила свет в стойле.

— Так вот ты где, Тедди. Я тебя искала, — сказала детектив Риццоли. Она заметила Клэр и улыбнулась. — Уже заводишь новых друзей?

— Да, мэм, — ответил Тедди.

— Прости, что прерываю, но с тобой хочет поговорить доктор Уэлливер.

Он взглянул на Клэр, которая ответила на его молчаливый вопрос одними губами: «Психолог».

— Она всего лишь хочет задать тебе пару вопросов. Узнать тебя получше, — детектив Риццоли открыла дверь стойла. — Пойдем.

Тедди вышел, прикрыв за собой дверь. Обернувшись, он прошептал Клэр:

— Меня зовут Тедди Клок.

«Он и выглядит как Тедди Клок», — подумала Клэр, наблюдая за тем, как тот уходит. Она вышла из стойла и выкатила тележку с грязными лошадиными подстилками из конюшни. На скотном дворе этот раздражающий петух снова дебоширил: задирал и клевал беззащитную несушку. «Даже курицы могут быть жестокими. Они такие же, как и мы, — подумала она. — Нападают друг на друга и даже убивают». Внезапно вид этой несчастной несушки, съежившейся под натиском петуха Германа, привел Клэр в бешенство.

— Оставь ее в покое!

Она замахнулась, но Герман отлетел на безопасное расстояние и бросился прочь, пронзительно крича.

— Ублюдочный петух! — заорала Клэр. Обернувшись, она заметила одну из принцесс, которая стояла в загоне и смеялась над ней.

— Что? — рявкнула Клэр.

— Он всего лишь птица, дебилка. В чем проблема?

— Ей, как и любому нужна защита, — пробормотала она и ушла.

До того момента, как все пошло наперекосяк, операция разворачивалась идеально. Когда приходит беда, обычно можно оглянуться назад и точно определить, откуда она пришла, чтобы разгадать, где одно неудачное событие запустило последовательность, которая привела к катастрофе. Как говорится, не было гвоздя — подкова пропала[72]. Так и есть: мельчайшие детали, упущенные из виду, могут привести к гибели лошади, солдата, битвы.

Но в тот июньский вечер в Риме наша цель находилась в поле зрения, и сражение уже казалось выигранным.

Внутри «Ла Нонны» Икар и его компания уже доедали десерт. Все мы уже заняли свои позиции, когда он, наконец, появился. Сначала вышли телохранители, а затем Икар с женой и сыновьями. Тяжелая пища, запитая парой стаканов превосходного вина, заставила Икара расслабиться, и тот не остановился, чтобы осмотреться, а сразу направился к машине. Он помог своей жене Лучии и двоим их сыновьям забраться в «Вольво», а затем сел за руль. Следом за ними в свой «БМВ» уселись телохранители.

Икар первым выехал на дорогу.

В этот момент грузовик выехал на позицию, заблокировав «БМВ». Телохранители высунулись из машины и принялись кричать на водителя грузовика, чтобы тот отъехал, но он проигнорировал их, и понес ящик с луком на кухню «Ла Нонны».

Тогда телохранители и обнаружили, что их шины спущены, и они здесь застряли. Засада. Икар сразу понял, что происходит, и отреагировал так, как мы и ожидали.

Он прибавил скорости и с ревом понесся прочь, торопясь в безопасный дом на вершине холма.

Мы ехали в машине следом за ним. Еще один автомобиль, в котором сидели двое наших, ожидал сотней ярдов выше на дороге. Это отрезало путь Икару, и теперь «Вольво» был заблокирован между двух машин.

Поднимаясь к склону холма, дорога становилась все уже, извиваясь крутыми поворотами. У одного из таких поворотов «Вольво» и поджидал автомобиль. Наш план заключался в том, чтобы заставить его остановиться, вытащить Икара из «Вольво» и затолкнуть в нашу машину. Но вместо того, чтобы притормозить, Икар удивил нас. Он безрассудно прибавил скорость, проехав в дюйме от автомобиля.

Никто не заметил грузовик, едущий навстречу, пока не стало слишком поздно.

Икар отчаянно вильнул вправо, и «Вольво» влетел в ограждение. Его отбросило назад и занесло в сторону. Грузовик задел машину бортом, корежа дверцу со стороны пассажира.

Еще не выйдя из автомобиля, я уже знал: его жена мертва. Я был тем, кто распахнул дверь машины Икара, тем, кто увидел кровавую бойню внутри. Изувеченное тело Лучии. Разбитое лицо десятилетнего мальчика. И маленького Карло, еще в сознании, но умирающего. Карло посмотрел на меня, и в его глазах я увидел вопрос. На этот вопрос я до сих пор затрудняюсь ответить: «За что?»

Мы вытащили Икара из «Вольво». В отличие от своей семьи он был очень даже жив и сопротивлялся. Через несколько секунд нам удалось связать его запястья и лодыжки. Мы бросили его на заднее сиденье моего автомобиля и прикрыли одеялом.

Несчастный водитель грузовика, ошеломленный и испытывающий головокружение после столкновения, не имел никакого понятия о том, что произошло на самом деле. Позже он расскажет полиции, что добрые самаритяне[73] остановились, чтобы спасти водителя «Вольво» и, должно быть, отвезли его в больницу. Но нашим пунктом назначения был частный аэродром в сорока восьми милях отсюда, где нанятый самолет уже был заправлен топливом и ждал нас.

Мы сделали то, зачем приехали, но все это не должно было закончиться гибелью трех невинных людей. Любую другую успешно выполненную миссию мы отмечали порцией виски и жестами «дай пять». Но той ночью мы были подавлены. Беспокоились о последствиях.