– Болонья – город портиков, продолжала экскурсию Надежда. Это арки под крышами домов называются портиками. Весь центр города имеет такие архитектурные приспособления. В дождливую погоду можно зонт с собой не брать, так и пройти весь город сухим…

– В этом году, уже в пятый раз, на центральной площади напротив муниципалитета будут традиционно сжигать чучело гигантской двадцатиметровой жабы. Это как символ бегства от нищеты. Народу бывает много на таком шоу. Молодежь преимущественно шумит. Но, как правило, недолго. Да и полиция за всем следит. Слышала про московские стычки с кавказцами. Здесь всё относительно спокойно. Ленивые они все. Никто работать не хочет. Живут в ожидании дотаций и пособий. За последние два-три года очень сильно город заполонили. Пачкают улицы, шумят периодически, многие бомжуют.

Так в разговорах мы зашли в центр города, прошли рынок выходного дня, где продавцами выступали преимущественно индусы, зашли в кафе-пиццерию. Места в этот предновогодний день были все заняты, и мы направились дальше.

– Вот вроде бы приличное заведение, зайдём?

– Да, конечно, вроде бы и столики свободные просматриваются.

Кафе подкупало своей неповторимостью, которая заключалось в собрании удивительных антикварных вещей, со вкусом расставленных. Кроме того, у заведения была внутренняя терраса, с видом на небольшой водопад местной речушки.

– Как вы относитесь к тортеллини?

– Скорее всего, что положительно. А традиционный томатный суп есть? – спросила супруга, – когда мы были в московском итальянском ресторане, я заказала гаспачо. Принесли нечто малосъедобное, но дорогое.

– Сеньора, – обращаясь к колоритной брюнетке-официантке лет сорока, спросила наш добровольный гид, -есть ли в вашем ресторане томатный суп с базиликом? Я живу семь лет в Италии, но об этом блюде ещё не слышала.

– Вы можете по-русски, сеньора. Я, признаться честно, о таком блюде тоже не слышала, хотя работаю в ресторанном бизнесе и живу в Италии шестнадцать лет, – улыбаясь, услужливо ответила работница ресторана, – меня зовут Татьяна… Я приехала в Болонью из Полтавы. И уезжать не собираюсь, – веселясь, продолжила наша новая знакомая.

– Это, как с пражским тортом и «русскими яйцами». В России есть «Пражский торт», который мы не смогли найти в Праге, а в Праге есть блюдо «русские яйца» – отварное яйцо с зелёным горошком под майонезом. Здесь в супермаркетах мы также встречали «русо салатто», один из которых напоминал оливье, другой – салат с креветками с большим количеством майонеза.

– А тортеллини – это что за блюдо? – поинтересовался я.

– Спагетти в томатном соусе с мясом, приправами и сыром.

– Три порции нам, ребёнку – скалопини (картошку с мясом и грибами) и два бокала шампанского.

– Шампанского нет, есть лучше, чем шампанское – напиток «Прозекко», – парировала официантка.

– А это что за напиток?

– Вы не пробовали…? Это лучше чем шампанское! – пела дифирамбы Татьяна.

– Ну, тогда два бокала прозекко и бутылку минеральной воды.

Мне поначалу показалось, что экзальтированная брюнетка и наш гид находятся в некотором сговоре между собой, и скоро нашему туристическому спокойствию придёт конец. Уж слишком всё гладко складывается. Там русская случайно помогла, тут украинка нам меню навязывает. Предлагает то «прозекко», то фирменный грушевый торт в шоколаде, то рассказывает о муже-изменнике. Но со временем моя паранойяльная настороженность развеялась.

Мы вкусно отобедали, поблагодарив официантку, и ушли гулять по новогодней Болонье. Стильные ёлочные гирлянды со спокойными цветами, витрины дорогих бутиков и повсеместновстречающиеся на улицах, на выставке в мэрии – сценки из рождения Христа, концерт мастеров искусств на площади Нептуна, громадная жаба в ожидании огнива придавали городу особый сказочный колорит. Кто-то скажет, что Новый год должен ассоциироваться со снегом, но мне кажется – всё зависит от настроя. Даже среди пальм, магнолий и зеленеющей травы можно услышать новогодние нотки, несмотря на отсутствие грома от хлопушек и ракетниц.

Надежда постоянно что-то рассказывала, то о том, как она приехала на экскурсию в эту страну, влюбилась в неё и решила остаться, то о том, что её воспитанники периодически путаясь, называют её мамой, то о том, что каждый год собирается съездить на Родину и постоянно откладывает с решением. Мы были рады этому предновогоднему знакомству и плыли по течению, которое нам представлялось то ли случаем, то ли судьбой.

Поцеловавшись с каждым трижды, мы пожелали друг другу хорошего Нового года. Я спросил у неё, как будет «С Новым годом!» по-итальянски. «Бонно анни!» – ответила Надежда. До встречи российского Нового года оставалось три часа, и мы ушли за покупками к праздничному столу, продолжая плыть по течению уходящего года.

Универсам «Cool» закрылся пятнадцать минут назад. Удивительно, что ни вчера, ни сегодня мы не замечали того предновогоднего ажиотажа, который дважды наблюдали в российской столице, когда покупатели судорожно бегают по «Ашану» с тележками, сметая всё на своём пути, а время ожидания в очереди в кассу превышает затраченное на выбор покупок.

Мы зашли во встретившуюся по пути частную лавку, где хозяин посоветовал нам выбрать двадцатипятилетний брют за пятнадцать евро в качестве украшения к новогоднему столу. Решили дополнить его пятью сырами: «Рикотто», «Маскарпонэ», «Грана падано» (двадцатичетырёхмесячным), «Пармиджиане» (двенадцатимесячным) и «Страцятелла».

Поначалу эти названия ни о чём не говорят. Для итальянцев – это как ноты на партитуре, каждая из которых играет свою мелодию вкуса. Продавец посоветовал остановиться на сушёном мясе – практически лишённым жира и домашнем хлебе с мясом, сыром и семечками – ноу-хау этой лавки. Всё предварительно он предложил для дегустации. Пока мы пробовали, Тася получила от старшего продавца новогодний подарок – коробку цветных карандашей. Наши вкусы в выборе сыров и мяса совпали, и мы, расплатившись, довольные ушли гулять дальше, наблюдая то за карабкающимися по балконам Санта Клаусам, то за светящимися островками звёзд, любуясь расположенными снаружи новогодними ёлками.

В Италии умеют продавать и подавать товар. Ведь в России – профессия продавца (официанта) стала непопулярной и комплектуется, как правило, по остаточному принципу (студенты или те, кто не поступил в институт, или приезжие с южных рубежей).

Здесь же мы заметили, что люди любят выбранную профессию, её передают из поколения в поколение, ею гордятся, и это отражается на высококлассном обслуживании. Порой, не раз встречаешь некий вариант семейного подряда, когда три поколения расположены в одном торговом зале. Также нам импонировало «монобрендовость» магазинов и кафе. Можно зайти в кафе-бар, где есть кофе и сигареты, можно зайти в кафе-кондитерскую или кафе-мороженое. Также в городе множество магазинов, торгующих овощами и фруктами, а также булочных, молочных, мясных и рыбных лавок. То, от чего в нашей стране отошли и перешли к тому, что в одном магазине можно купить и рыбу, и компьютеры с картошкой, рубашками… Так, в Италии я заметил магазин по продаже ткани для… рубашек и костюмов!

Придя в отель, мы решили согреться чаем в баре. Официантка предложила нам пять различных пакетиков, чайник с горячей водой и снековую закуску в виде орехов и печенья (бесплатно). Мы наблюдали за молодыми людьми, которые заходили в бар… за шампанским. Складывалось впечатление, что они бронируют места, и никто никуда не торопится. К девяти вечера в ресторан стал подтягиваться народ на новогодний обед.

Некоторые дамы были в вечерних платьях, а мужчины – в костюмах и при галстуках. Я тоже приготовил костюм и рубашку, но утюг в отеле найти так и не смог. Мы тайком наблюдали за ними через прозрачную стеклянную стену бара, параллельно общаясь с родными и друзьями через «Skype», но желание присоединиться к ним пока не возникло.

Ближе к полуночи, настроив через «Скайп» видеомост с родными из Петербурга, мы выслушали новогоднюю речь Первого лица и под бой курантов открыли итальянское шампанское. До нас эхом доносились взрывы ракетниц из заснеженного города.