Но пока он действует в рамках процедур, его оплошность - форс-мажор; неприятная, для кого-то может смертельно неприятная, но случайность. Вина полицейского не фатальна, все мы люди, все ошибаемся; инструкция не дает защиты от ошибок, а любая система может давать сбой.

Теперь возьмем полицейского, который решил, что правоохранительная система слишком... Ну, медлительна, неповоротлива, что ли. Слишком консервативна, благодаря чему многие преступники избегают наказания. И решает сам наказать преступника, допустим, пристрелив его, а не арестовав, не выполнив положенные процедуры.

Я смотрел на собеседника ехидно, через прищур, и того повело. Он злился, злость распирала, но пока держался. Не ждал такого разговора? Думал, что только он или его эскадрон могут нарушать 'инструкции'? Я же продолжал, стараясь не переиграть:

- Вот и у меня вопрос, сеньор. Сознаёте ли вы, что этот полицейский, поставив себя вне рамок Системы, вне рамок инструкции, дал право кому-то со стороны, к примеру, родственнику жертвы, покарать уже его самого за содеянное? Что теперь родственник жертвы, будь тот трижды преступником, убьёт не полицейского при исполнении, выполнявшего работу, а другого преступника? Педро Гомеса или Хуана Родригеса - частное лицо, пусть даже с погонами муниципальной службы безопасности на плечах?

- Это провокационный вопрос, сеньор Шимановский, - задумчиво покачал головой мой собеседник. - Вы мне угрожаете?

- Ни в коем случае, сеньор, - вскинул я руки в отрицающем жесте. - Просто спрашиваю.

Вы поставили себя выше инструкции, приняв решение сделать свою работу так, а не как положено. В результате погиб ребенок, мой не родившийся сын. И теперь я, как отец, имею полное право убить в ответ вас. И буду убивать не представителя службы охраны этого комплекса, а частное лицо, намеренно допустившее насилие над моей девочкой. Парируйте, если я не прав!

- Сеньор Шимановский, выметайтесь отсюда! - сверкнули сталью его глаза. Сталью и... Страхом. Не животным инстинктом, порождающим в теле волну адреналина, а той липкой ядовитой субстанцией, что разъедает душу дилеммой: правильно показалось или неправильно? Тонка у него кишка или нет? Рискнет или забоится, и просто блефует? Именно такой эффект и был мне нужен, и, можно констатировать, в комплекс я съездил не зря.

- Если бы я хотел, вы бы были давно мертвы, сеньор, - примирительно, но с натягом, с покровительством усмехнулся я ему в лицо. - А насчет угроз... Я предпочитаю не сотрясать воздух глупыми словами. Вы всё ещё живы, и потому нет, это не угроза. Я действительно хочу понять, сознаете ли вы, что сами, своей волей вышли из под защиты нормативного документа, навлекая на себя вендетту? Хочу понять, вы дурак, или же слишком умный? В смысле перемудрили?

- Вон! - побагровел он, сорвавшись.

- Не думаю, что в ваших интересах выставлять меня на такой ноте, - парировал я, также повышая тональность. - Итак, повторяю вопрос, сознаете ли вы...

- Гарсия! Рамос! - произнес он, активировав связь на браслете. Через несколько секунд в кабинет ворвалось два здоровых амбала, предусмотрительно оставленных за дверью во время нашего разговора. Логичный ход, я всё-таки не простой обыватель - хоть тут их командиру можно поставить 'зачет'.

Почувствовав себя увереннее, сеньор презрительно усмехнулся и бросил своё 'фас':

- Парни, сеньор Шимановский уходит. Проводите его!

Вот так, да? Что ж, такой сценарий я тоже предусмотрел, хотя и не верил, что до него дойдет.

Знаете за что я люблю пистолет, подкинутый мне сеньором Серхио? За то, что он стандартной комплектации для частной охраны. Той охраны, которая не всегда имеет право стрелять на поражение и часто использует вместо кинетических пуль старые добрые ампулы с мгновенным успокоительным. Ампулы я достал где-то через месяц после Плаца, однако поэкспериментировать ими в боевой обстановке до сих пор не получалось. Карты не складывались.

Я развернулся, мгновенно вытащив оружие (девочки на входе поколдовали с электроникой, чтобы рама не пискнула - оказывается это просто) и быстрыми движениями всадил ампулы в основание шеи вначале одному амбалу, еще не успевшему дернуться исполнять приказ, а затем второму, который дернуться успел, но и только. После чего ушел с линии атаки самого начальника, прыгнувшего при виде пистолета мне на спину. Быстрое движение, разворот... И тот отлетел в сторону.

- Пошевелишься - стреляю! - предупредил я его. - И стрелять буду не в мягкие ткани, в лоб. И если игла пробьет черепушку, это будут не мои проблемы, - пригрозил я.

Тип сдулся. Почувствовал, что я, действительно, так сделаю. Однако то, что в обойме ампулы, одновременно его успокоило - он расслабился, испустил вздох облегчения и поник, позволив себе лёгкую улыбку. Спохватился, попробовал быковать:

- Что это значит, сопляк? Ты совсем потерял страх? Или благоразумие? А ну сейчас же...

Однако выглядел он слишком раздавленным и озадаченным, чтобы к его словам можно было отнестись хоть сколько-нибудь серьёзно. И видя, что рык не действует, заткнулся, решив не позориться.

- Сеньор, вы не ответили на мой вопрос, - продолжал доигрывать я свою роль. - Вы осознаете, отдаете себе отчет, что я имею полное право мстить вам? И отдавали ли вы его, когда выполняли приказ эскадрона не вмешиваться?

Лицо начальника охраны снова скривила гримаса. На сей раз нечеловеческой ненависти: 'Ну, откуда же ты взялся, такой умный?'. И раскаяния. В том, что недооценил угрозу, недооценил корпус, стоящий за Беатрис, слепо выполнив приказ вышестоящих. А так же понимания, что менять что-либо уже поздно.

- Спасибо, сеньор, я узнал всё, что нужно, - ухмыльнулся я. Развернулся в сторону двери.

- И чего же ты меня не грохнешь, раз я виноват? - с еле уловимой иронией выдавил этот человек напоследок. - Кишка тонка? - Кажется, надежда, что моё поведение сегодня - показательные выступления, в нём укрепились. Хотя липкий страх никуда не делся, и будет присутствовать с ним до самой смерти, которая по моим подсчетам состоится не так уж нескоро. Но... Не сейчас.

Сейчас же я перевыполнил план по насаждению неуверенности в противнике, и пора закругляться, пока не сделал сгоряча нечто, что разрушит все мои древнегреческие планы.

- Повторю, хотел бы - грохнул бы, - картинно убрал я пистолет под куртку. - Сейчас я обойду твоих сотрудников, урод. Опрошу их. Кто что делал в тот день, и что не делал, что видел и что не видел. Можешь ходить рядом - это твоя работа, но если попробуешь помешать... Грохну. Даю слово.

Вновь развернувшись к двери, боковым зрением увидел на его лице презрительную усмешку... За которой надёжно пряталась растерянность.

Опрос охраны не дал ничего. Почти. Но устраивать опрос по полной программе я и не собирался, лишь подходил, объяснял намерения и вручал карточки-визитки, с пояснением, что хотел бы встретиться во внерабочее время и обсудить произошедшее в подробностях. Хмырь начальник охраны, как приклеенный, таскался сзади и всем видом показывал подчиненным, что распускать язык не следует - то есть с визитками идея удачная. Но главные выводы, как обычно, я делал невербально, сам для себя. Запись моего похода велась с трёх ракурсов, данные проанализирую позже, пока же мне необходимо было просто почувствовать, что у того или иного представителя охраны внутри; кто из парней виноват, что допустил, что так произошло; кто раскаивается в содеянном, кто нет. Кто не мог иначе, в конце концов.

Их чувства и эмоции были как на ладони, и я понимал, что даже без визиток примерный план с приговором каждому из них набросать смогу. Даже если визитки не 'выстрелят', хотя три человека со мной всё же связались.

В общем и целом же результат похода можно характеризовать, как неудачный - я всё более и более разочаровывался в людях. И в тех, кому плевать на принципы, вроде начальника охраны, и в тех, кто мог на что-то повлиять, что-то сделать... Но не сдвинулся с места, опасаясь то ли за свою жизнь, то ли за рабочее место.