-- Прости, мама, я ещё утром не знал, что так понадобится, но я же не простой обыватель, который может иметь гарантированный покой. Впрочем, даже если простой обыватель регулярно оказывается слишком ленив, чтобы пожертвовать отдыхом ради установления справедливости, это всегда плохо кончается.

-- Да это так, сын мой. Ты истинный потомок Манко, не обращай внимание на ворчание глупой старухи.

Зрители с любопытством рассматривали металлическую бочку, которая была присоединена к водопроводной трубе. Рядом же стояла кастрюля с горячей водой. Медокачка объясняла.

-- Итак, положить бельё, налить жидкого мыла, И залить водой. Нужно также добавить горячей для нужной температуры.

Славный Поход спросил:

-- А вторую трубу с горячей водой сделать нельзя?

-- Отчего же, можно. Но для этого нужно её тоже подводить. К тому же баня должна работать.

-- Для нас это самое то. Воины моются, а их одежду тем временем стирают.

-- Тогда напор увеличивать надо, -- сказал водопроводчик, -- если таких в городах будет много, все трубы надо менять на более объёмные.

Медокачка продолжила:

-- Итак, когда всё залито, то можно крутить ручку.

Медокачка стала крутить ручку, приделанную сбоку к бочке, вода в баке стала крутиться вместе с закинутым туда бельём, Асеро стало даже тревожно -- как-то рискованно остаться почти без всего гардеропа с одни платьем, которое на нём.

-- Не вижу никакого смысла, -- сказала мать Асеро, -- что так напрягаться, что эдак.

-- Спину так не ломит зато, -- сказал Медокачка, -- только руки устают, но это легче.

Мать Асеро ничего не ответила.

Когда Медокачка показала ещё, что при более быстром вращении отжать можно лучше чем на руках, Славный Поход пришёл в восторг. Тем более что тут всё обошлось без аварий и ни одна вещь не порвалась.

-- Значит, одежда не будет сохнуть целыми днями. Заказываю сразу пятьдесят штук! Где Киноа, сейчас всё тут же и оформим.

Довольная Луна шла вывешивать в саду одежду, радуясь, что ещё несколько дней не надо будет думать о стирке. И о том, что скоро у них обязательно появится столь полезный агрегат. Конечно, это всё время займёт, нужно создать мастерскую... Тем временем Асеро сообщили, что Небесный Свод оправился настолько, что можно созывать Носящих Льяуту.

Вечером после ужина, когда Асеро, уже не ожидая посетителей, взял молоток и гвозди, чтобы починить скамейку в саду, к нему пришла Золотая Кружевница:

-- Асеро, пожалей меня. Киноа разжаловал меня в простые кружевницы и высылает из столицы. Скажи ему, чтобы уж если высылает... то хоть начальницей...

-- Ничего такого я говорить ему не буду. И сам бы тебя в начальстве не оставил -- жалко твоих подчинённых.

-- Но ведь это унизительно! Была начальница, а теперь никто!

Асеро приставил гвоздь к скамейке и приноравливался к удару.

-- Значит, простая мастерица для тебя -- никто? Тогда тебе точно нельзя быть начальницей.

Ударив, Асеро добавил.

-- Или ты просто мастерство своё прежнее растеряла?

-- Нет, конечно, делать кружева, и даже ткать и прясть я не разучилась, но ведь надо мной смеяться будут!

-- Насмешки не так страшны, как тюрьма. А ведь у Медокачки дом и семья, каково было бы её детям, если бы мать села твоими стараниями? На месте Киноа я бы с тобой поступил бы ещё круче. Но он не хочет скандала, да и вообще снисходителен к людям.

-- Медокачка -- это Медокачка, то, что легко перетерпеть ей, никак нельзя применить ко мне.

Асеро чуть по пальцам себе от такого не ударил. Как будто перед ним опять возник английский посол, произносящий фразу: "Потому что мы это мы, а они это они". От гнева Асеро не мог некоторое время вымолвить ни слова. Не замечавшая этого Кружевница продолжала:

-- Ну так что, поможешь мне?

-- Вон! -- закричал Асеро, -- пошла прочь, пока я тебе этим молотком по башке не заехал. И чтобы я тебя больше здесь не видел -- пред мои очи являться не смей.

-- Ты об этом пожалеешь, Асеро, -- прошипела бывшая Главная Ткачиха и удалилась.

-- Дура она, ? сказал Луна, явно услышавшая какую-то часть разговора, ? даже если бы мы все стали есть в столовых, а стирать в прачечных, всё равно женщины не смогли бы быть также свободны как мужчины. Надо следить за детьми. А если здоровых детей можно собирать вместе, то с больными так уже нельзя. Надо следить, чтобы они на своих приятелей не кашляли, и всё равно из детей кто-то будет дома. Вот если бы Шрам от Шпаги сократил количество болезней, может, и было бы о чём говорить, и мы бы вернулись к временам до белых пришельцев -- было бы другое дело.

-- Да я понимаю, что провести всю жизнь с детьми -- не мёд. Порой я даже думаю, что ты бы точно смогла бы управлять государством не хуже меня, а смог я воспитать наших дочерей так хорошо как ты -- не уверен. Только мы всё-таки счастливые, что все наши дочери живы и твои труды не пошли прахом.

-- Боюсь, как бы твои не пошли. Знаешь, в чём разница между тобой и Манко?

-- Во многом, ? усмехнулся Асеро, ? во-первых, он поднимал страну из руин,а я пришёл на всё готовенькое.

-- Вот именно. Казалось бы, тебе даже проще должно быть чем ему. Но если производимые им изменения встречали с восторгом, то твои начинания встречают с прохладой.

-- Ну строго говоря, с этим столкнулся ещё Горный Поток...

-- Возможно. Хотя теперь трудно понять, вправду ли тогда на его задумки не хватало ресурсов, или возник этот страх перед новшествами как таковыми. Не все хотят экспериментов, проще успокоиться и заимствовать новинки у европейцев. Хотя такая экономия может выйти боком.

-- Такие настроения есть, но по счастью, они не повсеместны. Киноа считает, что нам надо активнее обмениваться своими достижениями с европейцами изобретениями. И аппарат для стирки, и средство от оспы... всё это он попробует предложить англичанам. Он не понимает, что европейцы это всё равно не возьмут, и что они могут занести что-то и похуже оспы...

Наконец наступил день собрания Носящих Льяуту. Следовало рассмотреть два вопроса, первый сначала, второй после перерыва. Первый был посвящён прививкам против оспы, второй -- дальнейшей тактике в отношении англичан. Асеро специально расположил их таким образом, чтобы возможный раскол по внешней политике не помешал нормально обсудить вопрос с прививками, где к тому же было немало просто приглашённых экспертов. Кроме Шрама от Шпаги были приглашены ещё некоторые знатные лекари (О том, чтобы их пригласить, Асеро специально попросил Инти, решив, что чем больше людей знающих, тем меньше риск неучтённых опасностей).

Асеро почтительно поприветствовал Небесный Свод, последний, кто ещё помнил живым самого Великого Манко. Сам этот факт давал ему такой авторитет, который порой даже перевешивал авторитет Асеро. Асеро убедился, что чтобы там ни шептали злые языки, а старик относительно здоров.

Небесный Свод, хотя формально он считался заместителем Первого Инки, в последние годы скорее играл роль мудрого советника, так как хотя возраст не позволял ему оперативно реагировать на повседневные дела, но иногда его советы незаменимы.

Шрам от Шпаги выступил первым. Все внимательно выслушали его предложения, по медицинской части у знатных лекарей не нашлось никаких возражений. Главный Лекарь при этом заметил правда, что дело новое и потому рискованное, но видя, что многие настроены к инициативе положительно, от особенной критики воздержался. Асеро понял, что тот в принципе ничего против не имеет, но страшит ответственность в ситуации, если что-то пойдёт не так.

Шрам от Шпаги на это ответил, что думал о таких последствиях, и видит тут одно средство для их предотвращения. Кто-то из носящих льяуту должен будет сделать себе прививку на принародно на Дворцовой Площади, после того как он прочтёт лекцию об их необходимости. Надо только найти достаточно влиятельного добровольца.