- Тихо, Армин, - Эрен мягко прервал его. – Она и сама знает, чем ей это грозит. Верно?

- Прости, - Микаса осторожно села на край кровати, не примяв одеяла. – Я не хотела. Так – вышло. Но я… Я не думала…

- Ты спасла нам жизни, - признался Эрен. – Спасибо… Но это в очередной раз – ты. Все еще выздоравливающая ты. Женственная и слабая ты…

- Я не понимаю, - Микаса смотрела прямо. – Не понимаю, Эрен. Я борюсь, как ты научил меня, и это мой выбор - идти туда, куда идешь ты.

- Я понимаю, - Эрен осторожно приподнялся – и упал в гору подушек и одеял, сил пока не было. – Но что было бы со мной, если бы я не нашел тебя там, куда вернулся бы? Что было бы с нами?

- С нами? – тихо спросила девушка. Алый шарф на шее показался ей удавкой. Она встала и отошла от постели.

- Со мной и капралом Райвелем, - добавил Эрен. – Он едва не убил там, в том лесу, и меня, и себя. За слабость.

- Не за слабость… - поправила его Микаса. – За мою… силу, да?

Она вспомнила щемящее ощущение высоты деревьев, звук ветра в кронах, шелест листвы – и далекий отблеск небес. Вспомнила и заплакала. Как ребенок, как маленькая девочка. Армин вдруг как будто очнулся – это же Микаса – сделал шаг к ней навстречу, но остановился. Микаса устало вытерла мокрое лицо рукавом, обняла свой шарф, кивнула Эрену – и вышла.

Так много хотелось сказать ей, но у нее, униженной собственной силой и достоинством, не нашлось даже пары слов для того, кого она любила. Эрен мог поддержать ее, мог защитить, мог сделать ее счастливой. Мог. Но не стал.

Потому что это она, Микаса, не позволила ему.

Все стало на круги своя – и цепь замкнулась алым шарфом на ее шее.

***

Райвель навестил ее две недели спустя – Микаса работала не покладая рук, старательно перерисовывая схемы будущих вылазок на бумагу для архива. Волосы были аккуратно собраны в хвост, рукава рубашки закатаны до локтя.

- Освоилась? – спросил он коротко.

- Немного, - осторожно ответила она. – Работаю.

Она встала, выжидая, но потом вернулась к своим картам – если у него нет дела к ней, то у нее и подавно. Райвель смотрел на нее, думая о том, как угораздило его влюбиться в такого несносного ребенка – когда за спиной второй такой же, ревнивый и отчаянный.

- Не переживаешь? – спросил он, заглядывая ей в глаза.

- Пережила уже, - ответила Микаса. – И еще переживу. На тридцать дней только…

Она выглядела уставшей, но счастливой – и сердце у Райвеля растаяло. Ладонь легко легла ей на плечо, чтобы похлопать по нему, не приведи господь решит, что он превышает полномочия. Он отвернулся, чтобы уйти – но она вдруг задрожала всем телом, легко сжалась в комочек – и разрыдалась.

Красивая и сильная Микаса не стеснялась слез – Райвель легко подставил свое плечо и больше не чувствовал себя виноватым.

========== V ==========

В природе все замыкается в широкую нарядную цепь – неделя рано или поздно кончится, любая жизнь перейдет в иную форму и даст жизнь новым поколениям, клевер накормит нектаром шмелей, а молоко на губах младенца сменит кислинкой старого вина. Микаса смотрела на такие вещи по-взрослому – есть и было, скоро пройдет, значит, нужно смириться. Она быстро привыкала к новым порядкам и не пыталась построить свои собственные – зачем? Для этого в ее мире есть командир Ирвин, капрал Райвель, Эрен и Армин. Как оказалось, справятся и без нее.

В ее мир пришла весна – и Микаса старательно пыталась запомнить ее, эту новую весну, когда она внезапно осознала одновременно и свою слабость, и силу. Закончилось ее наказание – женская комната по-доброму встретила ее новым покрывалом на кровати и букетом свежих листьев – цветов пока не было. Саша была рада ее возвращению. Криста даже прослезилась от мысли, что могла бы быть на ее месте – ей тоже запретили участвовать в последней вылазке, и она послушалась.

- А не надо было, - сказала она горячо, когда чай остыл, и Саша принялась подчищать все, что не успели съесть. – Если бы там… Если бы я тогда… Имир бы…

- Она бы тебе не простила, - серьезно сказала Саша. – Знаем мы Имир. Имир не прощает такие вещи. Имир – это Имир. Ее проще принять и смириться с этим. Скоро мы ее увидим. И всех – их.

- Увидим, да, - кивнула Криста. Микаса молчала, вслушиваясь в голоса – за окном Жан торопился закончить уборку, чтобы увидеть Микасу первым – Эрен кричал следом что-то, Армин просил их не шуметь.

- Я хочу взять отпуск, - призналась Микаса. – Если разрешат.

- Ты? – спросила Саша, - Не шутишь?

Она смотрела так, что Микасе стало неудобно – разве так бывает? Ее едва выпустили из архива, за этот месяц она пропахла книгами, волосы стали длинными и тусклыми, глаза не блестят – она не видела Эрена столько времени, и торопится сбежать снова.

- Ты шутишь, - сказала Криста. – Так не бывает. Разве тебе не хочется выйти наружу через месяц, когда…

- Не хочется, - подумав, призналась Микаса. – Вернее, хочется, но есть то, чего мне хочется сильнее. Туда я хочу попасть.

- Домой? – спросила Саша, потому что именно домой мечтала она попасть последний год.

- В столицу? – спросила Криста, потому что туда ей вскоре предстояло вернуться.

- За город, - выдавила из себя Микаса. – Туда, где можно будет встретить лето… Знаете… Такие места, где можно садить цветы, и где ручей будет бежать неподалеку, а в ручье рыба, можно будет рыбачить и охотиться… Ну… - у нее не хватало ни слов, ни воспоминаний. Саша вдруг заплакала, когда вспомнила свою деревню, Криста испугалась.

- Микаса, - тихо сказала она. – Ты хочешь бросить нас? Оставить? Уйти?

- Нет, - покачала головой Микаса, - Но я хочу дать им время… Встать на ноги и найти то, ради чего они будут жить. Армину. Эрену. Капралу Райвелю, возможно.

- А ты? – Криста нагнулась – и в ее голубых глазах Микаса увидела саму себя, маленькую, в широкополой шляпе, с улыбкой на губах.

- А я скучаю по родителям, - призналась Микаса, - Скоро будет годовщина их смерти. Я всегда встречаю ее в строю. Теперь хочу встретить ее похлебкой, какую варила мама. И рыбалкой, как делал отец. Это неправильно?..

Криста с минуту смотрела на спокойное лицо Микасы, слушая, как Саша устало посапывает на ее коленях, покачала головой.

- Вовсе нет… - призналась она. – Это лучшее, что ты можешь хотеть в этой жизни. Я знаю, - уверенно сказала она, - Я и сама этого хочу иногда.

***

- Я дам тебе увольнительную, - решил Ирвин. – Но в июне. Сейчас много работы, и ты нам нужна. Летом будет чуть проще. Но ты уверена, что тебе так нужен этот отдых?

- Я нашла себе подработку, - призналась Микаса, - Тот дом опустел – там жил один из отряда, он погиб. Его семья переехала и сдает дом. Я сниму его и буду за ним ухаживать. Рядом горы, лес… Винтовки у них есть, еда тоже. Река холодная, хотя и неглубокая…

- Эрен знает? – спросил Ирвин. Он вдруг подумал, что безумно рад был бы последовать ее примеру. Микасе рано в отставку. Микаса вдруг полюбила спокойствие и тишину. Или кто-то научил ее любить простые вещи? Ирвину предстояло разобраться в этом – но прежде горы, река, лес…

- Я сказала, - пожала плечами девушка. – Но он слишком занят. Планирует возвращение к Шиганшину. Сказал, что если сможет, то поедет со мной.

- Я про другое, - перебил ее Ирвин, - Он знает, что ты обижена? Что ты разлюбила его? Что ты устала и хочешь все бросить? Не делай из меня идиота, Аккерман. Я за тебя головой отвечаю. И читаю тебя лучше других. Быть может, даже лучше Райвеля.

- Эрен – мой брат, и я никогда его не разлюблю, - твердо сказала Микаса, - Я люблю Эрена, Армина, майора Ханджи, вас, капрала, Сашу, Кристу, Жана, Конни и…

- Да, ты права, - отмахнулся Ирвин, - Права. Июнь, договорились? Отпущу в июне.

Он снова вернулся к бумагам – Микаса вытянулась, глаза предательски заблестели. Ей не понравился его тон, но она читала в нем не равнодушие, а тоску и усталость. Это было близко ей сейчас. Ирвин – был близок всегда. Он заботился об Эрене. И Микаса знала – пока Эрен нужен Ирвину, с ним ничего плохого не случится.