========== XXVII ==========
Жан сразу почувствовал, что что-то пошло не по плану, когда увидел это отвратительное выражение лица Райнера. Смесь безумной истерии и отчаянья, поверх которой красовалась старательная невозмутимость. Таким Райнер бывал только в самые странные и страшные минуты — таким был в тот день, когда они, их друзья, разоблачили их с Бертольдом. Таким был и в страшную ночь в замке Утгард… И теперь Жан испытывал нечто вроде волнения — вдруг что-то случилось с его плененными товарищами, но также испытывал беспокойство и за Райнер. Что бы ни случилось, Жан не мог ненавидеть его по-настоящему, не получалось.
— Черт меня дернул сесть за этот ряд, — подумал он. Несмотря на жару, он не снимал треуголки, чтобы никто не узнал его. Рассеянно он водил головой из стороны в сторону, стараясь разглядеть своих друзей — и в первом ряду среди гостей увидел Армина. Тот сидел в той самой одежде, в которой его похитили — он был бледен и спокоен. Жан обрадовался — хотел уже пересесть поближе к Армину или дать ему знать, что он здесь — но вдруг снова перевел взгляд на Райнера. Сомнений не было — Райнер смотрел именно на Армина. И вдруг Жан почувствовал, как по спине противно потекли мелкие мурашки — он вдруг испытал настоящий страх за Арминf — что собрался сделать с ним Райнер, если на его гребаном лице такая противная мина.
— Армин, — прошептал он. Несколько человек в костюмах прислуги подошли к Армину и помогли ему подняться с места — только теперь Жан увидел на его руках оковы. Армина провели вверх прямо по лестнице, ведущей к помосту короля. На этом помосте сидел высокий мужчина, которого Жан считал главным здесь, а рядом с ним вся в шелках и кружевах сидела Криста — и у Жана противно заболело что-то в груди. Лицо у Кристы было невозмутимым и спокойным, совсем не таким, как у Райнера. Значит, Райнера терзают сомнения — а Криста, напротив, уверена в себе и своих решениях. Жан остановился, глядя, как Армина уводят вверх — и подводят к высокому помосту.
— Все ясно, — сказал он, поднимаясь с места. — Мне нужно найти оружие. В идеале — привод. Только им я могу пользоваться спокойно…
— Прошу меня простить, — служанка, милая девушка с теплым взглядом. — Сейчас лучше не покидать зал, церемония вот-вот начнется.
— Я должен встретить дорогих королю и королеве гостей… — пропел Жан. — Они обязательно должны увидеть… сие действо…
— Да… — девушка выпрямилась, в лице ее сияла гордость. — Казнь главного врага королевства — это то, ради чего все мы жили… Как только ее величество заберет силу Эрена Йегера, мы, наконец, сможем восстановить историческую справедливость.
Жан кивнул ей и торопливо вышел. Лицо его пылало — ненавистью к тому, что происходит, недоверием к Кристе и беспокойством за Армина.
— Мне нужен привод, — сказал он сам себе. — Я не позволю никому сегодня умереть.
***
Микаса и Энни вошли в темную сырую хижину на окраине города — и Энни тут же упала у дверей, слабая и уставшая.
— Я умираю… — сказала она. — Дай мне воды. И мне нужен сон.
— Не умрешь, — произнесла Микаса. Она сняла привод и бросила его в углу комнаты — там же нашла пустую бадью. Ручей, протекавший прямо по каменной мостовой в углу улицы, она заметила еще раньше…
Энни пила жадно, много, не обращая внимания на затхлый вкус воды, торопливо и устало. Вода лилась по подбородку, по лицу, стекала вниз — и Энни захлебывалась от жадности. Микаса и сама выпила воды — но вкус у нее был отвратительный. Ручей стоило расчистить от ила и грязи — и вода преобразилась бы совершенно, а пока…
— В этом доме давно никто не живет, — сказала Энни. — После смерти отца и моего отъезда. Раньше тут было уютнее… Прости, я не предложу тебе чая или конфет, — рассмеялась она глухо.
— Не придуривайся, — Микаса села на пол и вздохнула. — Мы должны проникнуть в замок короля, Энни. Я иду туда. Там мои — наши — товарищи. И…
— Мы должны… — повторила за ней Энни. — Знаешь, никогда бы не подумала раньше, что ты можешь сказать обо мне и себе слово «Мы». Не тот ты человек, Микаса Аккерман, чтобы прощать старые обиды. А обид у тебя предостаточно.
— Я пойду туда и одна, — Микаса внимательно посмотрела на нее. — Ты же знаешь. Я и одна спасу всех.
— Ты сильная, да, — Энни распустила волосы. — И ты права. Тебе нужно туда. Я проводила тебя, я обещала Армину. В конце концов, так случилось — у меня не осталось никого ближе Армина, Микаса. Райнер и Берт… Ладно уж. Теперь подойди к тому шкафу и открой его. На самой нижней полке куча дерьма, вытряхни все это и пощупай саму полку… Смелей, там нет моих секретов.
Микаса легко выдвинула шкафчик и просто перевернула его. На дне полки она на самом деле нащупала выступающую доску.
— Тайник? — спросила она. Энни кивнула.
— Открой его, — сказала она. — Доски старые, но ты сможешь открыть. И принеси мне то, что найдешь там.
Микаса не без труда выдвинула в бок доску и нашла небольшую полочку — пустую, так ей показалось, но на дне ее лежала коробка, слегка припорошенная пылью.
— Вот, — сказала она, поставив ее перед Энни. — Только без сюрпризов, Энни. Иначе я тебя убью.
— Открой, — Энни вяло командовала, лежа на полу, она выбилась из сил совершенно. — Вот последний мой подарок, который я могу сделать для тебя, Микаса.
На дне коробки тускло подсвечивал шприц с желтоватой маслянистой жидкостью. Микаса коснулась его и одернула руку. Энни улыбалась — она радовалась тому, что ее приключение подошло к концу.
— Ну же, поторопись, — сказала она. — Тебе пора, Микаса. Один укол — и ты получишь оружие, посильнее привода и лезвия. Ты сможешь спасти всех. Ну или не спасти никого, как сама решишь.
— Что ты мелешь? — Микаса вдруг испугалась. Она подумала, что Энни потеряла рассудок.
— Делай себе укол, — повторила та. — Ты получишь силу титана. Ее, конечно, будет мало — но ты станешь титаном. И как только ты съешь меня… — Энни сплюнула. — Сила Женской Особи станет твоей. Ну же торопись, Аккерман. Скоро жизнь Эрена и остальных будет висеть на волоске.
— Я не буду тебя есть, дура, — Микаса хотела швырнуть шприц Энни. — Ты сумасшедшая. Я не собираюсь убивать…
— Но тогда они убьют твоих друзей, — просто сказала Энни. — И поверь мне, сделают это без сомнений. Слишком большая цена стоит на кону — жизнь целой страны. Король убьет Эрена и не пожалеет о том.
Она пододвинула коробочку к Микасе, улыбаясь чему-то.
— Не беспокойся, — сказала она, — Я передаю тебе хорошую силу. Женская Особь — особенный титан, сильный, могучий. Она вынослива и сильна. С ней ты сможешь вырвать своих друзей из того плена. Что касается меня — я обещала Армину. И самой себе. Я устала сражаться. Давай же, Микаса. Поторопись…
Микаса посмотрела на Энни еще раз, вспомнила Армина, сидящего на берегу моря, Райвеля, Эрена… Она легко коснулась шприца и повертела его в руках — жидкость тускло блистала на дне шприца.
Через полтора часа большая темная фигура быстро приближалась к королевскому дворцу. Женская Особь сливалась с надвигающимися сумерками — и спешила принять участие в представлении.
========== XXVIII ==========
— Ты думаешь, мы прошли незамеченными? — спросил Райвель, — Когда вы сбежали, тут была охрана?
— Были постовые, но теперь их нет, — задумчиво сказала Саша. — Скорее всего, устали и пошли на боковую… Или ужинают…
— Ты все об ужине… — заметил Райвель, — Но нет, Блаус. Раз те люди собираются короновать Хисторию, скорее всего, все пошли в королевский замок. Хотят быть ближе к новой королеве…
— Значит, мы сможем проникнуть в замок незамеченными, — сказала девушка. — Я, если честно, тоже не особо хочу привлекать к себе внимание, капрал. Поесть бы лучше…
Райвель с жалостью посмотрел на девушку — родительские чувства, которые он гасил в груди, к членам его отряда, мешали ему оценивать их по достоинству и учить, но он решил не бороться с ними хотя бы раз, а подыграть им. Все-таки Блаус большая умница. И Спрингер, которого он считал дурачком… Они нашли его, а значит, у Микасы, Эрена, Кристы есть шанс теперь.
