Как только Магнус ответил согласием на переезд, они оба согласились с тем, что жить в лофте, где раньше, хоть и недолго, проживал Уилл, – странно, а квартира Алека напоминала о том, сколько времени они потеряли и сколько боли друг другу причинили. Поэтому понятие «что-то новенькое», под которым подразумевались квартира-студия или лофт, вдруг стало большим двухэтажным коттеджем, похожим на семейный дом, где могли бы жить их дети.

Алек с трепетом думал об этом, мечтал, как крохотные ножки будут топать по широкой лестнице из дерева, цвет которого Магнус описал как «орех натуральный», хитро сверкнув глазами и даже не представляя, какие мысли посещают его возлюбленного, когда тот смотрит на неё.

Единственное, что не давало покоя парню с момента, как они вновь вернулись друг к другу, – это будущие мировые туры, в которые Магнус должен будет отправиться. Он с опасением ждал начала сезона, но где-то в середине января Магнус, усадив его перед собой на подоконнике в его квартире, огорошил новостью, на которую он сначала отреагировал возмущением. Алек взмахивал руками, хватался за голову, говорил, что не стоит из-за него рушить мечту повидать весь мир, что он будет ждать его в Нью-Йорке или поедет за ним куда угодно, – Магнусу стоит лишь попросить. Но чужие ладони молчавшего до этого момента танцора обняли его лицо, пальцы провели по губам, и улыбка тонких губ дополнила глаза, светящиеся бесконечной любовью.

– Я согласился на предложение, потому что не хочу больше уезжать, – прошептал тогда Магнус. – Мой мир здесь, – и поцеловал со всей нежностью, что вызывал в нём его парень.

И тогда Алек понял, что Магнус по-настоящему к нему вернулся.

***

Разбор вещей и расстановка мебели заняли у них всю последующую неделю.

Бесконечные «Алек, подвинь диван сюда», «Боже, не так далеко», «Да дай, я сам», «Надо было доплатить рабочим», «Я потянул спину, сделай массаж», «Этот книжный шкаф будет преследовать меня в кошмарах», «Алек, я разбил ту хрустальную вазу, обними меня», «Я пла́чу не из-за того, что дизайнеры перепутали цвет столешницы, а из-за того, что они придурки и мне их искренне жаль» заставляли Алека сначала привычно закатывать глаза, а потом на его губах играла удовлетворенная улыбка, и он ловил Магнуса за руку, прижимал к себе и целовал так сильно, что танцор был готов поклясться, что видел под веками звёзды.

Драматичная и капризная натура Магнуса никуда не исчезла, но Алек любил его так даже сильнее. Он всё чаще замечал, что Магнус смотрит на него каким-то беззащитным взглядом, осторожно наблюдает за его передвижениями, словно боится, что однажды, выйдя за порог, Алек может не вернуться. Он не говорил с ним об этом вслух, потому что слов уже было сказано достаточно. Он каждый день напоминал, что любит, что рядом, но напоминал обыкновенными, будничными действиями, после которых видел в злато-зелёных глазах, как страх немного отступает. И был рад этой маленькой победе, прекрасно зная, что завтра снова надо будет бороться.

***

Лёгкий ветерок, несший с собой запах ранней весны, стелился по полу прохладным шелком, холодя ступни ног. Магнус дернулся во сне и перевернулся на другой бок, уткнувшись носом Алеку в живот. Парень улыбнулся и, переложив книгу в другую руку, запустил свободную пятерню в его волосы, мягкие и чуть влажные после душа.

Он нежно массировал кожу головы, буквально слыша тихое урчание, словно Магнус был большим и очень соблазнительным котом, свернувшимся клубком у него на коленях. Алек снова улыбнулся этому сравнению и склонился над его лицом, оставляя сладкий поцелуй на щеке.

Осторожно отложив книгу на тумбочку возле дивана, он провёл по волосам Магнуса рукой и натянул плед до самых плеч, вновь и вновь не сдерживая улыбку, а потом, подумав всего мгновение, тихо прошептал:

Я смотрю на тебя и хочется

мне на век растянуть этот миг.

Не сумело мое одиночество

скрыть из памяти нежный твой лик.

Алек поднёс ладонь к смуглому лицу и очертил подушечкой большого пальца скулу и линию подбородка, счастливой улыбкой сопровождая свой горящий взгляд.

Я смотрю на тебя и не верится,

и не верится мне, что живу,

что еще не закончилась лестница,

по которой иду я ко дну.

Магнус шелохнулся и приоткрыл один глаз, глядя на парня из-под ресниц. Алек сделал вид, что не заметил этого, и продолжал:

Что еще не угасла сладостность

рокового касания губ.

Я смотрю на тебя и кажется,

будто вижу тебя наяву.

Магнус резко захлопнул веки и улыбнулся, ощущая в волосах чужую ладонь и ещё один поцелуй на щеке.

Комментарий к С чистого листа

Стихотворение Эль Твит «Я смотрю на тебя…».

Две главы, я разревусь, когда закончу эту работу. И давайте договоримся, я закончу этот фанф, а потом перейду к ЛНСБ и Коматоз) Хотяяя, зная мое вдохновение… Нет, я точно закончу Лбп до конца августа. Зуб даю)

========== Действительно значимое ==========

Май выдался необычайно щедрым на прекрасные закаты. Солнце, ныряя за горизонт, окрашивало в оранжево-алый верхушки небоскребов Манхэттена, а на небе, словно на холсте художника, рисовало переходящие друг за другом – тёплые в холодные – тона. От красного до синего, с добавлением жёлтого, розового и лилового. Весенний ветерок заставлял фату из хрупкого кружева скользить по воздуху, закрывая половину лица Изабель. Её тонкие ладони были вложены в мужские и надежные, а взгляд тёмных глаз прикипел к глазам кофейного цвета. Казалось, что весь мир замер вокруг, что стерлись все краски этого безоблачного и чудесного дня, стихли все звуки города внизу, и остались только они – взволнованные, тщетно пытающиеся скрыть улыбку и слёзы, по уши влюбленные друг в друга.

– Давай, Бейн, – прошептал Джейс, наклонившись к танцору, – не подведи. Я двадцатку на тебя поставил.

Магнус одарил блондина уничтожающим взглядом и сильнее сжал ладонь Алека, покоящуюся на его бедре.

– Отвали, – прошипел он сквозь зубы.

– Нет, ты только глянь на них, – сказал Джейс. – Здесь так красиво, а они так счастливы и любят друг друга…

– Джейс, твоя сестра выходит замуж, заткнись, – шикнула на супруга Клэри.

Блондин вздохнул и откинулся на спинку стула.

– Мы можем поменяться местами, – предложил Алек Магнусу.

– Не волнуйся, Александр, – танцор повернулся к возлюбленному и коротко поцеловал его в щеку. – Терпеть твоего братца – моя новая суперспособность.

– Да-а, посадить их рядом было худшим решением в моей жизни, – пробормотала Клэри, сидящая по другую сторону от Джейса.

Алек усмехнулся и вновь перевел взгляд на Саймона и Изабель. Они оба были в белом. На Иззи, вопреки ожиданиям всех гостей, не было пышного и пафосного платья. Атлас струился по её фигуре, огибая изящные изгибы, не прилегая, но подчеркивая. Нежные локоны мягко ложились на плечи и скользили по открытой спине. Кружевная фата обрамляла лицо, на котором не было яркого макияжа. На Саймоне не было ни галстука, ни бабочки, ни пиджака. Две верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, рукава закатаны до локтей.

Торжество проходило на террасе одного из отелей, на высоте в несколько десятков этажей, и весь Манхэттен лежал как на ладони. Лиричная музыка, от которой замирало сердце и мурашки бежали по коже, заполняла собой воздух. Красные маки украшали пространство вокруг, рассыпавшись по деревянным оградкам, столам, белоснежным колоннам, их лепестки трепетали на ветру, готовые сорваться и улететь с очередным порывом. Прозрачно-белая ткань бантами, цветами, развеивающимися занавесками и прочей всевозможной драпировкой опоясывала всю территорию, из-за чего на этаже царила атмосфера нежности, легкости и свежести.

Когда Изабель и Саймон начали читать друг другу клятвы, Магнус уткнулся в шею Алека и что-то промурлыкал себе под нос.

– Ты всё пропустишь, – сказал Алек, чуть склонившись к нему и вполуха слушаю церемонию.

– Если я продолжу слушать, то разревусь, – пробормотал Магнус. – Я не дам твоему брату выиграть этот идиотский спор. Так что я буду плакать потом, когда появится запись.