Утром Маша вышла из дома и углубилась в лес. Здесь, в деревне, она, как будто вернулась на двадцать лет назад в свою семнадцатилетнюю юность. Сегодня она соберет целебные травы. После майского полнолуния надо собирать окопник, дикую мелиссу, мать-и-мачеху. Лес дышал свежестью, звенел птичьими голосами, шелестел листвой. Она бродила около двух часов, и ее корзинка была почти полна. Маша наклонилась сорвать стебель и вдруг за кустами раздалось низкое рычание. Она отпрыгнула за дерево, замерла, прислушалась. Сердце колотилось от страха.

Прошла минута. Звук не повторялся. Почему Маша не пустилась на утек, она сама не понимала. Напротив, она сделала несколько робких шагов вперед, раздвинула кусты и увидела волка, лежащего в густой траве. Он лежал неподвижно, положив голову на лапы. Кровь сочилась из раны на шее и запеклась в густой шерсти. Маша подошла ближе. Она почему-то знала, что зверь на нее не нападет. Присела рядом. Волк открыл глаза. Они были голубые, как у хаски. Он тяжело дышал и явно доживал последние часы. При ближайшем рассмотрении оказалось, что у волка еще есть рана в правом боку и прострелена передняя лапа.

- Как же тебя угораздило, волчище? Какая сволочь это сделала? Волк коротко рыкнул и закрыл глаза. Маша робко положила ладонь на лобастую голову зверя. Волк блаженно вздохнул. Судя по количеству запекшейся крови на шкуре и траве, он находился здесь давно. Маша захотела помочь несчастному зверю, который терпел адские муки в своей последней схватке за жизнь.

- В лесу я ничем тебе не помогу, сам понимаешь. Пожалуй, схожу-ка я за тачкой - говорила Маша, продолжая гладить волка по голове, - но мне одной тебя не поднять, уж очень ты громадный. Придется ребят позвать на помощь. Волк открыл глаза, скосил их на Машу, шумно выдохнул и опять закрыл.

- Будем считать это знаком согласия. Лежи и не смей умирать. Я скоро приду.

Маша бежала к дому со всех ног. Почему-то ей казалось самым важным делом на свете - спасти жизнь этому подстреленному зверю. Он смотрел на нее осмысленно, и, кажется, понимал, что она говорит.

К счастью Гошка и Артем уже приехали из Москвы и даже успели выпить по кружке чая, пока Маши не было дома.

- Ребята! Срочно нужна помощь!

- Привет, мам. Что случилось?

- В лесу лежит раненый волк. Помогите мне привезти его домой.

- Волка? Домой? Мам, это же дикий зверь. Он нас тут всех загрызет. И Тормоза - в первую очередь.

- Нет, сынок. Не будет он нас грызть. Он умирает, но борется за жизнь. В нем три пули сидят, а он не сдается. Ему надо помочь.

- Ну, надо, так надо. Пошли.

- Возьмите с собой тачку и старый брезент. Этот волк двойного размера.

Погрузить огромного волка в тачку оказалось совсем не просто. Расстелили брезент рядом с неподвижным телом зверя. Потом аккуратно, стараясь не причинить вреда, затащили его на брезент. Подняли совместными усилиями и погрузили в тачку. Волк зарычал от боли и отключился. В тачку он поместился весьма условно. Во все стороны свешивались его лапы и хвост. Пока везли его по кочкам, Маша несколько раз думала: "Ну все, умер". Но волк опять стонал, рычал, пытался шевелиться и доехал до дома живым.

В углу крытого двора навалили толстый слой сена и выгрузили на него волка вместе с брезентом. Маша первым делом налила в большую миску чистой холодной воды и поставила ее рядом с мордой зверя. Он лежал с закрытыми глазами. Шумное дыхание вырывалось из пасти. Нос высох и покрылся коркой. Растревоженные раны стали кровоточить сильнее. Маша положила руку на голову зверя. Волк открыл воспаленные глаза, потянулся к воде и начал пить. Он лакал без остановки. Вода кончилась, но зверь, похоже, не напился.

- Принести еще?

Волк прикрыл глаза. Или утвердительно моргнул? Маша принесла еще миску воды. Зверь накинулся на воду с жадностью, будто и не пил вовсе. Ему становилось явно лучше. На третьей миске он наконец-то оторвался от воды и уснул.

Прошло несколько дней. Волк отказывался от мяса, зато ел суп, который Маша теперь готовила в тройном объеме. Он с удовольствием лопал и мясной, и куриный, и картофельный с грибами. Раны затянулись, но зверь еще оставался очень слаб. Маша заметила, что волк ждет ее прихода, жмурится от удовольствия, когда она его гладит. Она проводила много времени рядом с раненым животным, и пока гладила его голову и спину успела рассказать всю историю своей жизни. Волк слушал внимательно, пристально глядя на Машу яркими голубыми глазами. Маша вспоминала перипетии гарнизонной жизни с юмором, развлекая самое себя. В особо смешных моментах волк коротко фыркал или зубасто ухмылялся, вывалив из пасти язык.

Маша понимала, что этот гигантский голубоглазый зверь ведет себя странно, и сам он очень странный. Если бы ее раньше спросили, она бы твердо ответила, что таких волков не бывает. Нормальный волк выглядит, как крупная собака, имеет глаза желтого цвета, и ведет себя свирепо и враждебно, особенно, если ранен. А этот зверь ведет себя, как человек. Вот, например, вчера, она видела, как волк спал, а у него под боком спал Тормоз. Оба мирно сопели.

Как-то утром все прояснилось. Маша вышла во двор с кастрюлей супа для раненого. На испачканном волчьей кровью брезенте спал абсолютно голый пропавший бизнесмен Александр Вольф. Рядом валялись пули. Маша вернулась в дом, взяла из шкафа спортивный костюм Артема, недавно постиранный в новой машинке, и пошла к пациенту. Она присела рядом и прикрыла наготу спящего одеждой. Вольф открыл глаза. Голубые.

- Доброе утро, Маша.

- Доброе утро, Александр.

- Для Вас - Алекс. Может быть перейдем на "ты". Обстоятельства нас свели так близко, что церемониться просто глупо.

- Согласна. Как ты себя чувствуешь?

- Все силы ушли на оборот. Когда ты меня нашла, у меня не было сил обернуться и излечиться.

- Конечно, три раны - это не шутка.

- Маша, со мной еще и не такое бывало. Просто эти пули были заговоренные. Если бы не ты, я бы погиб.

- Кто же так хочет твоей смерти?

- А с этим предстоит разобраться.

- Сам одеться сможешь?

- На это сил хватит.

- Пойду приготовлю тебе постель. Ну, и супом тебя накормлю. Будешь?

- Конечно, буду! Сегодня грибной?

- Да.

- Мой любимый!

Маша и Алекс пообедали, потом он просматривал что-то в Интернете, потом задремал на пару часов. Проснулся как раз к чаю.

- Маша, я должен вернуться к делам. Пока я был пропавшим без вести, кое-что произошло.

- Почему-то мне кажется, что это "кое-что" выведет тебя на убийцу.

- Возможно.

- Но ты еще очень слаб. Как ты вернешься к делам?

- Мама поможет. Ей не впервой.

- А кто у нас мама?

- Ведьма, белая, - лицо Алекса озарилось нежностью. Дашь мне свой мобильный?

- Конечно.

Алекс коротко поговорил по телефону, и через полчаса у Машиного дома остановился черный джип. Из машины вышли два здоровяка в форме охранников и стройная седая женщина, лет за шестьдесят. Она сразу бросилась к Алексу.

- Сынок! - В ее глазах были слезы.

- Ну, не плачь, мама. Видишь, я жив. Маша нашла меня, когда все было очень плохо.

Он обнимал мать, гладил ее плечи, седые волосы. Его глаза тоже подозрительно блестели.

- Маша, меня зовут Анна. Спасибо Вам огромное за моего сына. Мы сейчас уедем, но я не прощаюсь. В скором времени я навещу Вас снова. Я должна кое-что для Вас сделать.

- Ну, что Вы. Вы ничего мне не должны. Пожалуйста, не беспокойтесь, а в гости приезжайте, я Вас пирогами угощу.

Прошло три дня. Маша опять собралась было в лес за травами, но послышался звук мотора и рядом с домом остановился большой внедорожник. "Porsche Cayenne", - определила Маша, неравнодушная к хорошим машинам. Из машины вышла Анна.

- Здравствуйте, Маша! А я, как обещала, к Вам в гости.

- Проходите в дом, пожалуйста. Сейчас я поставлю чайник. И пироги есть! Вчера пекла.

Первая скованность вскоре прошла, благодаря обаянию и доброжелательности Анны. И вскоре Маша решилась на самые рискованные вопросы, которые не давали ей покоя.