Ваши имена, солдаты вермахта, как и имена наших доблестных союзников, названия ваших дивизий, полков, кораблей и авиаэскадрилий войдут в мировую историю, связанные с величайшими победами за весь её обозримый период.
Вот они, ваши деяния: более 2 400 000 пленных, свыше 17 500 танков и 21 600 орудий уничтожено или захвачено, 14 200 самолётов сбиты или уничтожены на земле.
Мир ещё не видел ничего подобного!
Территория, которую на сегодняшний день завоевали немцы и союзные нам войска, в два раза превышает территорию нашего рейха в границах 1933 года и в четыре раза — территорию английской метрополии.
После 22 июня мощнейшие оборонительные системы противника прорваны, форсированы крупнейшие реки, взяты штурмом многочисленные населённые пункты, крепостные сооружения и укрепрайоны уничтожены или выкурены. С крайнего севера, где наши финские союзники вынуждены во второй раз доказывать своё геройство, и до Крыма вы вторглись совместно со словацкими, венгерскими, итальянскими и румынскими дивизиями на территорию противника на глубину порядка 1000 километров. К вам присоединяются испанские, хорватские и бельгийские части, за ними последуют и другие.
Эта борьба — вероятно впервые — станет борьбой всех наций Европы и будет рассматриваться как единая акция в целях спасения культурных ценностей всего континента. За линией гигантского фронта вместе с тем ведётся громадная работа.
Построено около 2000 мостов длиною более 12 метров каждый.
Возведено 405 железнодорожных мостов.
Введено в строй 25 500 километров железнодорожных линий, из которых свыше 15 000 километров переоборудованы на европейскую колею.
Ведутся строительно-восстановительные работы на тысячах километров дорог. Огромные территории взяты под гражданское управление. Жизнь на них ускоренно восстанавливается по вполне приемлемым законам. Уже готовы громадные склады с продовольствием, горючим и боеприпасами.
Впечатляющие успехи этой борьбы достигнуты не без потерь. Однако число жертв, — учитывая всю тяжесть скорби отдельных товарищей и их семей, — достигает не более одной пятой потерь Первой мировой войны.
То, что вам, мои боевые товарищи, пришлось перенести за истёкшие три с половиной месяца совместно с доблестными солдатами наших союзников, продемонстрировав величайшие достижения, мужество и героизм и преодолев всевозможные лишения и трудности, знает лишь тот, кто сам выполнял свой солдатский долг в прошлой войне.
За три с половиной месяца, солдаты, наконец-то создана предпосылка для нанесения врагу последнего и решающего удара ещё до наступления зимы, удара, который должен разгромить его окончательно. Все подготовительные мероприятия, насколько это оказалось в человеческих силах, завершены. Планомерно, шаг за шагом сделано всё необходимое, чтобы поставить противника в такое положение, когда мы сможем нанести ему смертельный удар. Сегодня начинается последнее величайшее и решающее сражение этого года.
Эта битва должна поставить на колени не только противника, но и зачинщика всей войны — Англию. Ибо, разгромив противостоящего противника, мы лишим Англию последнего её союзника на континенте. Вместе с тем мы устраним опасность не только для нашего рейха, но и для всей Европы, опасность нашествия гуннов, как когда-то впоследствии монголов. Весь немецкий народ в предстоящие несколько недель будет близок к вам, как никогда прежде.
Свершения, достигнутые вами и нашими союзниками, обязывают нас всех к глубочайшей благодарности. В предстоящие последние тяжёлые дни вместе с вами будет вся наша родина, которая, затаив дыхание, будет следить за вашими деяниями, благословляя на подвиги. С Божьей помощью вы добьётесь не только победы, но и создадите важнейшие предпосылки для установления мира!
Адольф Гитлер.
Фюрер и верховный главнокомандующий вермахта.
Ставка фюрера».
Началась операция «Тайфун» — наступление группы армий «Центр» на Москву. Двумя днями раньше из района Шостки в орловском направлении атаковала 2-я танковая группа Гудериана. 3-я танковая группа нанесла удар из района Духовщины. 4-я — из района Рославля вдоль Варшавского шоссе.
Сразу же была прорвана наша оборона. Танковые клинья разрезали порядки армий Западного, Резервного и Брянского фронтов и устремились к Вязьме, Брянску и Орлу. Танковый удар поддерживали пехотные дивизии 9, 4 и 2-й полевых армий. Уже к 3 октября глубина прорыва немцев в полосе Западного фронта достигла 50 километров, Резервного — 80 километров, Брянского — до 200 километров. Танки Гудериана ворвались в Орёл.
Пятого октября Сталин позвонил Жукову в Ленинград: «…не можете ли сесть на самолёт и приехать в Москву? Ввиду осложнения на левом крыле Резервного фронта в районе Юхнова, Ставка хотела бы с Вами посоветоваться о необходимых мерах. За себя оставьте кого-либо, может быть, Хозина…» Жуков попросил разрешения вылететь завтра утром на рассвете.
Прибыть в Москву завтра утром означало — если полёт пройдёт успешно и если транспортный «дуглас» не перехватят «мессершмитты». Правда, к этому времени наша авиация в северном небе действовала уже более собранно и энергично. Во многом благодаря талантливому организатору, командующему ВВС Ленинградского фронта генералу Новикову. С Александром Александровичем Новиковым[120] Жукова будут связывать годы дружбы, которой придётся пройти жестокую проверку на прочность после войны.
Пятого октября авиаразведка обнаружила колонны немецкой бронетехники в районе Юхнова. Доложили Сталину. И ему, как всегда в трудные минуты, стало не хватать Жукова. Верховный понял: случилось самое страшное, возможно, уже непоправимое. Но он знал, что есть один человек, которому он уже несколько раз поручал непоправимое, и тот поправлял. Юхнов — маленький районный городишко на Варшавском шоссе в 200 километрах от Москвы. Для немецких мотоциклистов — три часа пути…
Шестого октября в Москве Жукова встретил начальник охраны Сталина, сказал, что Верховный болен и ждёт его на квартире.
Сталин был простужен, выглядел неважно. Когда Жуков вошёл, сразу же указал ему на карту:
— Вот, смотрите. Здесь, в районе Вязьмы, сложилась очень тяжёлая обстановка. Я не могу добиться ни от Западного фронта, ни от Резервного исчерпывающего доклада об истинном положении дел. Мы не можем принять никакого решения, пока не знаем, где и в какой группировке наступает противник и в каком состоянии находятся наши войска. Поезжайте сейчас же в штаб Западного фронта, на месте тщательно разберитесь в положении дел и позвоните мне оттуда сразу, как только добьётесь какой-то ясности. Звоните в любое время. Я буду ждать.
Жуков уже собрался уходить, когда Верховный усталым голосом спросил:
— Как вы считаете, могут ли немцы в ближайшее время повторить наступление на Ленинград?
— Думаю, что нет, — ответил Жуков. — Противник понёс большие потери и перебросил танковые и моторизованные войска из-под Ленинграда куда-то на центральное направление. Он не в состоянии оставшимися там силами провести новую наступательную операцию.
— А где, по вашему мнению, будут применены танковые и моторизованные части, которые перебросил Гитлер из-под Ленинграда? — Сталин смотрел на карту.
— Очевидно, на московском направлении. Но, разумеется, после пополнения и проведения ремонта материальной части.
— Кажется, они уже действуют. — И Сталин указал на участок Западного фронта. — Здесь.
Перед выездом из Москвы Жуков побывал в Генеральном штабе.
Шапошников его встретил словами:
— Только что звонил Верховный, приказал подготовить для вас карту Западного направления. Карта сейчас будет. Командование Западного фронта находится там же, где был штаб Резервного фронта в августе, во время Ельнинской операции.
И протянул распоряжение Ставки.
«Командующему Резервным фронтом.
Командующему Западным фронтом.
Распоряжением Ставки Верховного Главнокомандования в район действий Резервного фронта командирован генерал армии т. Жуков в качестве представителя Ставки.
