Слабо улыбаюсь и допиваю оставшийся в моем стакане яблочный сок. Я благодарна этой милой женщине за то, что она закрыла неприятную для меня тему. А точнее – мне просто неинтересно обсуждать это.

– Спасибо большое за ужин и за то, что спасли мне жизнь. Если бы вы не нашли меня, я бы уже была в другом месте.

– Не дай бог такому приключиться! – восклицает Светлана Ивановна, поднявшись. – Сейчас выпьем горячего чаю с сахарными булочками, и ты ляжешь спать. Тебе нужно отдохнуть как следует.

– Нет-нет! Скажите, как добраться до административного корпуса? Я должна зарегистрироваться, чтобы получить комнату…

– Аня, сегодня ты останешься здесь. Буря будет продолжаться всю ночь, а административный корпус уже не работает, да и находится далеко отсюда, – говорит Владимир Павлович, собирая грязные тарелки. – Завтра утром я отвезу тебя туда.

В который раз удивлена теплотой и заботой человека, с которым только что познакомилась. Никогда бы не подумала, что люди способны пригласить к себе в дом постороннего и усадить его за один с ними стол. А вдруг я какая-нибудь воровка и у меня пистолет в чемодане?

– Давайте я посуду помою?

– Ну, что ты, – улыбается Светлана Ивановна, – кружки и тарелки Владимир Павлович сам любит мыть. Правда же?

– Прямо-таки обожаю, – буркает мужчина, заставив нас засмеяться.

– Не беспокойся, садись и отдыхай. Тебе какой чай?

– Черный, спасибо.

– Моя племянница обожает со всякими вкусами, ну, что-то вроде фруктовых, – говорит Светлана Ивановна, доставая из коробки пакетики с чаем. – Я, если честно, не понимаю, что в них хорошего. По мне так чай должен быть либо черным, либо зеленым. А вы как думаете, Владимир Павлович?

– Черный чай с бергамотом очень даже ничего. И с мятой. Мой племянник пьет только такой.

– Он у вас до ужаса упрямый.

– Не без того, Светлана Ивановна.

Мужчина заканчивает мыть посуду, берет голубое вафельное полотенце, вытирает руки и, щурясь, смотрит на экран телевизора. Для своих лет он очень привлекателен, хотя мне трудно определить его возраст, ведь крепкое телосложение и лицо, покрытое сеткой морщин, абсолютно противоречат друг другу.

– Завтра снегопад прекратится, – говорит он тихо, как будто самому себе, не отрывая глаз от телевизора, по которому передают прогноз погоды.

Ко мне подходит Светлана Ивановна с двумя большими чашками. От нее пахнет булочками, чем-то теплым и домашним. Я невольно улыбаюсь знакомому запаху, который с уходом Лары навсегда исчез из моей жизни.

– Так-так, значит ты у нас администратор, – начинает она, размешивая сахар. – Имеешь опыт работы в гостиничной сфере?

– После первого курса все лето трудилась в придорожной гостинице, потом через некоторое время устроилась в трёхзвёздочный отель. Сначала для прохождения практики, но потом мне предложили постоянную работу.

– В придорожной гостинице? – переспрашивает она, округляя глаза. – Там ведь опасно для такой красивой девочки, как ты! Как же тетя отпускала тебя туда?

– Вам лучше не знать, – усмехнулась я, в очередной раз припоминая свой жуткий старушечий образ. – А вы давно здесь работаете?

– С две тысячи третьего года! Мне было сорок два, когда я устроилась сюда, только тогда это был не курорт, а база отдыха. Сидела в будке и выдавала коньки напрокат. А потом все стало постепенно изменяться, база расширялась и в итоге превратилась в горнолыжный курорт.

– Здорово! Я писала работу в университете про это место.

– А Владимир Павлович здесь дольше моего лет на пять! Он тут с самого основания, так сказать.

Бросаю на мужчину удивленный взгляд и делаю глоток горячего напитка.

– Так уж получилось, – пожимает он плечами, не вдаваясь в подробности. – Так, значит, ты закончила факультет гостиничного бизнеса?

– И наверняка была отличницей! – подхватывает Светлана Ивановна.

Киваю обоим и спрашиваю женщину:

– Я так похожа на заучку?

– Просто у тебя очень умные глаза, да и воспитана ты хорошо, – заявляет она уверенно. – Иной раз здесь на таких барышень насмотришься, что аж жить страшно становится!

Я смущаюсь, и лицо как назло начинает краснеть. Не умею спокойно реагировать на комплименты. Быстро хватаю кружку с чаем и пью, прикрывая ею помидорную физиономию.

– Сегодня ты можешь занять мою комнату, – говорит Владимир Павлович, поднимаясь с места. Кажется, он вновь заметил мое смущение и решил перевести тему. – А я переночую в гостиной.

– Это вовсе не обязательно, я останусь на диване, не хочу доставлять вам неудобства и создавать очередные проблемы.

Владимир Павлович бросает на меня немного удивленный и в то же время изучающий взгляд, как будто не может поверить моим словам. Его светло-серые глаза кажутся задумчивыми, словно он решает в уме какую-то задачку, ответ на которую зашифрован на моем лице. Должно быть, по-прежнему считает, что мы где-то встречались с ним раньше. Но я точно могу сказать, что никогда не видела этого мужчину раньше.

– Нет никаких проблем, – говорит он, слегка улыбаясь, – и не беспокойся об этом. Светлана Ивановна, не поможете постелить белье?

– Ой, ну что вы! Я сама все сделаю, прошу вас, не нужно так… – мямлю я.

– Ей-богу, она просто очаровашка! – перебивает меня женщина, хлопнув в ладоши. – Пойдем, я покажу тебе комнату, да и чемодан твой перетащим.

Благодарю мужчину за прекрасный ужин и удаляюсь вместе со Светланой Ивановной в гостиную. Кидаю в сумку телефон и беру свой чемодан.

– Так, проходи в коридор, а я сейчас достану свежее белье из шкафа и полотенце. Думаю, ты хочешь принять душ.

– Не отказалась бы…

Спустя пятнадцать минут, когда с моим переездом в комнату Владимира Павловича покончено, я вспоминаю, что так и не позвонила Вике, которая наверняка уже с ума сходит из-за меня. Подключаю зарядку к телефону и с нетерпением жду, когда же загорится экран.

Господи, все пошло вверх тормашками, как только я села в это дурацкое такси. Все должно было быть иначе в этот день. Вместо того чтобы спокойно доехать, зарегистрироваться и получить ключ от своего номера, я нарушаю покой этих добрых людей. Только сейчас до меня дошло, насколько я была глупа, отправившись пешком неизвестно куда в такой снегопад! Меня кидает в легкую дрожь от одной только мысли о том, что спонтанное решение могло запросто погубить меня. Единственным человеком, который оплакивал бы меня и неимоверно скучал, была бы Вика. А Лара сейчас, наверное, с ужасом смотрит на меня с небес, покручивая указательным пальцем у виска.

– Прости меня, Лара, – говорю я тихо, опускаясь на край кровати. – Больше никогда не буду так делать. Ты растила меня не затем, чтобы я по собственной дурости замерзла в каком-то долбаном сугробе. Фух-фух, все хорошо. Все будет хо-ро-шо. Да. Да. Да.

Экран телефона наконец загорается, и я тут же набираю номер Вики. Не думаю, что в половине десятого вечера она уже спит.

– Черт, возьми, Артемьева! – тут же выкрикивает подруга в трубку. – Ты должна была позвонить мне три часа назад, три! Ты смотрела на время?!

– Вик, прости, так получилось. Я знаю, что виновата, но у меня не было возможности связаться с тобой.

Прежде чем звонить Вике, я даже не подумала, как ей все правильно объяснить, чтобы она не переживала за меня. И, чувствуя ее злость, решаю не говорить правду, по крайней мере – пока.

– Здесь ужасно холодно, и мой телефон замерз, пока я дошла до домика, – тараторю я, запинаясь. У меня никогда не получалось врать, и, надеюсь, Вика не заподозрит в моих словах ложь. – А пока регистрировалась, у меня не было возможности подзарядить его. Потом меня провели к гостинице, и я познакомилась со Светланой Ивановной. Очень милая женщина. Мы немного поболтали, и вот я… заселилась, подзарядила телефон и звоню тебе. Прости меня, пожалуйста.

Вика молчит, и я с ужасом гадаю, поняла ли она, что я лгу ей.

– Ладно, – недовольно говорит она, а я тихо выдыхаю. – Как там, нормальный номер у тебя?