– Мертвый человек найден на ржаном поле. В правой руке он крепко сжимает спичку. От чего умер человек? Полная хрень, правда? У тебя было что-то подобное?

– Ой, знаешь, не помню. Да и вспоминать не хочу! – вру я, чувствуя, как по собственной воле тону в пучине лжи.

На работе мы с ней встречаемся, когда передаем друг другу пост. Здесь необычный режим, с которым я сталкиваюсь впервые. Два дня подряд моя смена длится с семи утра до пяти вечера, а Вероника выходит с пяти вечера до двух часов ночи. Потом мы меняемся. Выходной у нас раз в неделю – понедельник, именно в этот день гости не заезжают и не выезжают, и администраторам за стойкой делать нечего.

Во время двухдневного изучения своих обязанностей я познакомилась с Инной Викторовной – управляющей гостиницей и центром отдыха, куда входят спа-салон, бассейн и тренажерный зал. Стильная женщина лет сорока с идеальной фигурой и в неизменных туфлях на высоченной шпильке, в которых она все равно чуть ниже меня, коротышки.

Каждое утро вторника первые двадцать минут занимает планерка, на которой Инна Викторовна оповещает всех о планах на грядущую неделю. Я, как администратор, готовлю ей список гостей, чтобы все сотрудники, вплоть от горничных до поваров ресторана, знали, какое количество отдыхающих ожидать.

Когда рассказываю Вике о прошедших рабочих днях, чувствую в ее голосе радость. Она, как и я, счастлива, что моя жизнь стала меняться, а вместе с ней и мое настроение, которое с каждым днем становится все лучше и лучше. Никогда не могла подумать, что настолько смогу полюбить мороз и снег, которого так много, что если долго смотреть на него, то начинают болеть глаза. С наступлением темноты «Снежные холмы» превращаются в настоящий сказочный городок, переливающийся разноцветными огнями. Пока мне так и не удалось найти именно ту точку, с которой было сделано мое любимое фото, но я обязательно отыщу ее и смогу досыта налюбоваться потрясающим видом. И кажется, я знаю, кто с радостью согласится мне в этом помочь.

Ни Стаса, ни Владимира Павловича за прошедшую неделю я ни разу не видела. Ребята, которые привозят отдыхающих к гостинице на снегоходах, заходят внутрь с багажом и терпеливо ждут моих указаний у широкой темно-коричневой лестницы, недалеко от стойки. После регистрации гостя я сообщаю им, в какой номер следует доставить багаж. Среди этих парней ни разу не было Стаса. Даже в нашей гостинице, которую я почему-то стала называть «домом», мне не удалось с ним встретиться.

Кстати, мой номер очень уютный. Если бы нужно было платить за него, то в сутки стоимость составляла бы тысяч двадцать, не меньше. Наши с Вероникой кровати разделяет фальш-стена, с каждой ее стороны имеются полки для книг и всякой мелочовки, а также небольшие бра. Такое индивидуальное освещение очень удобно, ведь та из нас, кто возвращается с ночной смены, не мешает той, которая уже спит.

Еще в номере есть мини-кухня с холодильником, микроволновкой и электрическим чайником. Еду мы заказываем у Светланы Ивановны, которая каждый день приносит новое меню с двумя блюдами дня на выбор.

Мое самое любимое место в новом «доме» – ванная комната. Бежевая блестящая плитка начинает сверкать, словно песок на солнце, как только включаются точечные светильники на потолке. Над широкой белой раковиной висит большое квадратное зеркало-шкафчик, где мы с Никой храним наши косметические и гигиенические средства. На противоположной стене установлены унитаз и полукруглая душевая кабина с дверцей из матового стекла.

Сейчас я смотрю на свои влажные светлые волосы, которые собираюсь высушить феном, и вспоминаю прошлую жизнь. С легкой улыбкой осознаю, что многие моменты постепенно стираются из памяти, точно ластиком. Одиночество, от которого на время избавляла меня Вика, здесь практически невозможно ощутить, потому что меня постоянно кто-то окружает. Новые отдыхающие, которых я регистрирую, сотрудники, с которыми мы перебрасываемся парой фраз, да и сама атмосфера – яркая, суматошная и такая непривычная. Это место наделяет меня силами и избавляет от мыслей о прошлом.

– Рита, зови этих недотеп сюда! Стоит ребенку подойти и потрогать нижние ветки, как они тут же отвалятся! – недовольно бубнит Инна Викторовна, держа в руках части искусственной елки, которую днем установили двое рабочих. Подойдя к длинной и сверкающей стойке из темно-коричневого дерева, за которой я нахожусь, она устало добавляет: – Завтра официальное открытие! Его покажут по всем местным телеканалам, включая один федеральный, а у нас черт знает что творится!

Сегодня на ней серая расклешенная толстовка и узкие черные брюки. В первый раз вижу ее не на каблуках, а в кремовых уггах, и именно эта обувь придает ее несколько суровой внешности милое очарование.

– Может, вы кофе хотите? – спрашиваю я, заметив ее усталый вид. – Или какао?

Она вздыхает.

– Нет, спасибо, Ань. Из года в год одно и то же. Стоит только заикнуться, что близится какой-нибудь ответственный день, как вокруг тут же начинается хаос! А впрочем… закажи для меня капучино. Мне еще несколько часов отдых не светит, а я уже валюсь с ног.

Киваю и набираю на рабочем телефоне три цифры, которые соединяют меня с баром ресторана. Заказываю горячий напиток и один круассан с шоколадной начинкой. Думаю, начальнице стоит закинуть в желудок хоть что-то, ведь ей действительно еще долго работать и следить за подготовительным процессом.

Двадцать минут назад я сменила Веронику, которая работала в первую смену и наблюдала, как рабочие, которые должны были заниматься установкой новогодней елки в холле гостиницы, зачем-то сначала стали распутывать гирлянду, за что и получили нагоняй от управляющей.

– Ты бы видела… – восторженно рассказывала мне Ника перед уходом. – Инна Викторовна залетает сюда, а эти пацаны все с огоньками возятся. В холле и у стойки гостей не было, так она звонким голоском подзывает их к себе да как крикнет: «Вы что, совсем охренели?! Эта елка должна была стоять здесь два часа назад, а вместо нее у нас несколько метров распутанной гирлянды, которую не на что вешать!» А они: «Инна Викторовна, ну мы подумали, что сначала будет лучше разделаться с этим клубком!» А она им: «Можете выключить свои гениальные думалки, чтобы через тридцать минут елка была собрана и установлена на положенном месте!» Те снова начали ныть, а она как треснет кулаком по стойке, что я аж вздрогнула… Ух, мне бы такую силу и уверенность!

В ресторане, который находится за двумя поворотами коридора от холла, утром молоденькая официантка уронила поднос с фужерами, когда несла его к барной стойке. В придачу к этому через несколько минут она же зацепила ногой провод от музыкальной техники и налетела на стол с елочными игрушками, которыми должны были украсить каждую нависшую над столиками фигурную люстру. Большинство украшений разбилось вдребезги, оставив на теле девушки многочисленные порезы.

В хозяйственном отделе тоже творился какой-то бедлам. Из строя вышли сразу три стиральные машинки, и в рабочем состоянии осталось только четыре. Завотделом носилась по гостинице, требуя от Инны Викторовны немедленного появления ремонтника, которому она никак не могла дозвониться.

– У нас гора грязного белья, которое нужно подготовить к утру, и оставшихся четырех машин попросту не хватит! А полотенца из ресторана и скатерти? Господи! В чем стирать их? Неужто мои девочки должны вручную это делать? – тараторила она нервным писклявым голосом в тот момент, когда я заходила в холл.

Словом, сегодня творится что-то невероятное, как будто кто-то подбросил в наш мирный рабочий процесс бомбу с неприятностями. И сейчас, глядя на то, как Инна Викторовна вновь отчитывает рабочих, что не потрудились качественно собрать искусственную елку, я вновь понимаю, что это место наполняет меня жизнью.

К шести часам подъехали очередные гости – жизнерадостные супруги Фирсовы с угрюмым сыном-подростком. Я регистрирую их, беру у отца семейства паспорт и кладу его в сейф под стойкой. Пока на принтере печатаются бумаги регистрации, которые он должен подписать, открываются широкие стеклянные двери, и в холле появляется высокий темноволосый мужчина, которого я прежде не видела. Должно быть, новый гость.