— Просто мы били такие злые друг на друга, что очень быстро моя внутренняя неуверенность тут же всплыла. Я знаю, это неправильно и поэтому, прости меня, — я не осознавала, пока говорила, но сейчас ощущала, что внутри меня всё сжалось, ожидая ответа.

И быстро добавила:

— Но больше всего я чувствую себя виноватой за то, что оттолкнула тебя… за то, что порвала с тобой.

Рид отпустил мою руку и аккуратно коснулся моих волос, отводя их от лица.

— Я хочу уже, наконец-то, покончить с этим, Мэдди. Я хочу, чтобы ты поняла, что просто основывать своё желание, чтобы я увиделся со своими родителями, на страхе — это полная чушь, — Рид провёл руками по своим волосам и вздохнул, прежде чем продолжил. — Я люблю тебя. И поверь мне, моя любовь к тебе никак не зависит от того, смогу ли я простить свою маму или нет, — он придвинулся ближе ко мне и снова взял меня за руку. Поднёс её к своим пухлым, мягким и сексуальным губам и смотрел в мои глаза.

— Мэдди, пожалуйста, пойми, что, когда я говорю «я люблю тебя», — Рид легко сжал мою руку, произнеся эти три слова, — я бы хотел быть умнее. Я бы хотел, чтобы у меня было больше опыта в отношениях. Я бы хотел знать, как убедить тебя в правоте своих слов, но, пожалуйста, малыш, пожалуйста, пойми, что слова «я люблю тебя» описывают самую малость того, что я испытываю к тебе, — он не отрывал взгляд от моих глаз и не отпускал мою руку.

Рид придвинулся ещё ближе и обнял меня.

— То, что ты чувствуешь, когда мы занимаемся любовью, когда мы вместе, то же чувствую и я. В мире нет таких слов, которые смогли бы описать, какие сильные чувства я испытываю рядом с тобой. — Он поцеловал меня в макушку, кажется, это его любимое место для поцелуев, точно не моё любимое, но, ладно, это мило.

Я положила голову Риду на плечо, а рукой вырисовывала странные узоры на его груди. Тяжесть, которая обрушилась на нас ещё на парковке, казалось, стала легче, но незначительно.

Я проглотила свою гордость и в последний раз извинилась. Ну, это было не совсем извинение, а что-то больше похожее на объяснение.

— И, кстати говоря, я не собиралась идти с ним на свидание, — я не хотела, чтобы это прозвучала так виновато.

Я почувствовала, как под моими пальцами напряглись мускулы. Рид сел ровнее, практически не замечая этого. Но, даже несмотря на сжатую челюсть, он смог процедить:

— Ладно, скажи мне тогда, что ты собиралась делать, — эта нервозность, которая легко распознавалась за его словами, заставила меня непроизвольно напрячься рядом с ним. У него было право злиться на меня, но этот Рид настолько отличался от того, которого я знала. Мне понадобилось меньше минуты, чтобы почувствовать в нём перемены.

Я придавила простыню ещё сильнее к груди, будто это смогло защитить меня от его натиска.

Робко я пробормотала:

— Джой — это мой бывший парень. Я порвала с ним, потому что не любила, — мне оставалось только надеяться, что мои последние слова хоть чуть-чуть смогут остудить пыл Рида, — я рассказывала тебе о нём. Я случайно столкнулась с ним в кафе; он увидел мой гипс и синяки, и поэтому захотел встретиться. И я не смогла придумать хоть одной отговорки в тот момент, поэтому и сказала, что схожу с ним поужинать сразу после работы. Мне показалось, что это будет вообще не похоже на свидание, если мы пойдём сразу после работы, — я нервно теребила край простыни. Мне хотелось покончить с этой темой как можно скорее.

Рид отодвинулся от меня и выбрался с кровати. Он начал искать боксеры по комнате. Я думала, что они где-то у подножья кровати. Но он был слишком взвинчен сейчас, чтобы думать рационально, да и беготня по комнате, видимо, его хоть чуть-чуть да успокаивала. Как только Рид надел трусы, то в очередной раз провёл пальцами по своим шелковистым волосам. Его чувства разочарования и боли полностью наполнили комнату, и я ненавидела себя за то, что именно я стала причиной этого чувства.

Вскинув руки от отчаянья, он прорычал:

— А что я должен думать, Мэдди? Мы не говорили всю неделю, и потом, когда я увидел и услышал твои сообщения, всё поменялось, и я даже не могу объяснить тебе, что почувствовал в тот момент. Я надеялся, что это будет спасеньем для нас. А потом, когда увидел, как ты уходишь с ним, я не смог себя сдержать, — Рид потряс головой, у него был обезумевший взгляд, он провёл руками по волосам, сильно оттянув их за корни. — Чёрт, неужели ты не понимаешь, что ты — моя? — отчаянно простонал он и рухнул на край кровати.

Воспользовавшись возможностью, я нашла его футболку и натянула её на голое тело. Рид оперся локтями о колени, и положил голову на ладони. Я села на колени прямо перед ним на пол и отвела его руки от лица. Нежно погладив щеку Рида, я подняла лицо парня за подбородок, чтобы смотреть ему прямо в глаза.

— Я всегда буду твоей. Пожалуйста, поверь мне, — Рид оторвал от меня взгляд и отвернулся в сторону, от чего у меня всё сжалось внутри. Взяв его за лицо, я опять повернула его голову к себе. Продолжая поглаживать его щеки, я тихо, но сладко сказала: — Я напортачила, Рид. Я очень сильно напортачила, и сама прекрасно осознаю это, но когда я вернулась в Итаку, тебя там не было, и я думала, что ты уехал от меня. Но, даже не смотря на это, я не хотела забывать тебя. И неважно, что принесёт нам будущее, ты всегда будешь моим. Мне больше никто не нужен, кроме тебя. Ты завоевал это право. Я — твоя и только твоя, и надеюсь, что ты сможешь по-настоящему простить меня в своём сердце.

— И я всегда буду твоим. Несмотря ни на что. Несмотря на то, что случилось дома с моей мамой, несмотря на то, что произошло в моём прошлом, я всегда буду любить тебя, — прошептал Рид, и я никогда ещё не слышала, чтобы люди так искренне говорили.

Замечательные губы Рида изогнулись в улыбке, и я, наконец-то, почувствовала, как напряжение покидало его тело. Он обнял и притянул меня к себе, посадив на колени, но тут я вздрогнула от боли. Я скрутилась на его коленях и обняла свой живот.

— Мэдди, ты в порядке? — Рид вырисовывал ладонью круги у меня спине, и его голос выдавал волнение.

Я попыталась выпрямиться, но ещё один приступ боли, доказал, что просто так это ощущение не уйдёт.

— Да, наверное. Просто у меня болит бок, — я попыталась встать, в надежде, что если хорошенько потянусь, то боль испариться.

Но как оказалось, это была не очень хорошая идея. Вместо того, чтобы исчезнуть, боль ещё сильнее начала пульсировать в области таза.

Ребёнок. Что-то с ребёнком.

Рид встал рядом со мной в одно мгновение.

— Что болит, Мэдди? Пожалуйста, скажи мне. Что я могу сделать? — паника всё сильнее брала над ним верх, но я понимала, что хотя бы один из нас должен оставаться спокойным.

Скривившись от боли, я ответила:

— Я не знаю, Рид. Но мне очень больно, — от ещё одной вспышки боли в животе, я заплакала.

Рид помог мне сесть на кровать, но как только я это сделала, то почувствовала, как горячая волна жидкости появляется между моих ног. Я переместилась и увидела красное пятно крови на кремовой простыне.

Мы одновременно увидели его, и на несколько секунд застыли, смотря друг другу в глаза. Я хотела заплакать, должна была заплакать, но в этот момент всё, что я делала — это винила себя. Я не понимала почему, но точно знала, что это моя ошибка.

Непонятно как, но Рид оставался спокойным и контролировал себя. Паника, которая слышалась ещё несколько минут назад в его голосе, пропала, а на месте неё появилось сосредоточенность.

Сидя рядом со мной на кровати, он обнял меня и повернул моё лицо к себе, чтобы смотреть в глаза.

— Всё в порядке, Мэдди. Не плачь. Давай мы просто оденемся, и я отвезу тебя в больницу. Всё будет хорошо. Я здесь, с тобой, — но даже его поцелуй не смог успокоить меня.

Рид помог мне подняться с кровати. Я не могла ничего говорить; и не знала, что можно сказать в такой ситуации. В таком состоянии шока я даже не поняла, что Рид уже был полностью одет и помогал мне натянуть одежду.