- Твой поступок, дорогая, он восхитил всех нас…

- У Луки нет никого кроме меня, а у меня никого кроме Луки, - вздохнула Белль и улыбнулась искренне.

- Бедняжка, - посочувствовала чайник, - выпей чаю и все пройдет.

К Белль подскочила чашка. Милая, маленькая и с надколом рядом с ручкой.

- Я - Чип, смотри, что умею! - заявил чашка и забулькал чаем, а потом громко рассмеялся.

- Так так так, - ворвался в комнату Люмьер, - ужин ждет в столовой, пойдемте дамы!

- Но он же сказал… - хотела возразить девушка.

- Белль, не берите в голову! Вы наш гость…

========== Почти искренне ==========

Взгляд Белль был внимателен и серьезен. Она стояла на перилах перед парадной лестницей, ровно пред тем местом, где начинаются ступени.

— Белль, — нерешительно запищал Чип, — ты уверена, что хочешь это сделать?

— В этом месте просто невозможно жить! Не смей меня отговаривать! — громко заявила она, голос девушки слегка дрожал от волнения.

— Это ужасная идея… — Тихонько отговаривал он гостью.

— Сейчас!

И ровно в тот момент, когда Белль была готова совершить прыжок, сильные лапы опрокинули ее на пол. Правое плече девушки пронзила адская боль, она взвыла от удара.

В то утро чудовище никак не могло найти себе занятие: он не мог ни лежать, ни есть, ни думать. Просто слонялся по замку. К тому моменту Белль прибывала в заточении уже почти неделю и изрядно утомила своего тюремщика. То она нашла теннисные ракетки и устроила «кубок первенства» в картинной галерее, к слову, она на голову обошла вешалку и мольберт, затем она показывала Чиппу мастер класс по прогулкам по крышам. И все ей было мало. Она шумела и смеялась, будто хотела унизить чудовище. Вообще сам хозяин замка чувствовал, что его узница издевается над ним. Ему казалось, что она хочет показать насколько весело можно жить в этих холодных и мрачных стенах, будто доказывала ему, что она здесь вовсе не в плену.

Но в то утро что-то пошло не так. Она была тиха, ничего не планировала и не с кем не смеялась. Тишина. Тюремщику пришлось приложить немало усилий чтобы отыскать ее, хотя всем своим видом он и пытался доказать миру, что Белль его больше ничуть не интересует, а лишь раздражает.

И вот, после долгих часов брождения по коридорам, он увидел свою пленницу, стоящей на краю высоченного балкона в холле. Его охватил ужас, будто она была важна для его сердца. Не особо отдавая себе отчет он кинулся избавлять девушку от неисправимых последствий его поступка.

И теперь Белль лежала на полу, придавленная всей массой монстра. Чудовище недооценило своих сил и слишком сильно ударило несчастную суицидницу.

— Бальной идиот… — захрипела она в безуспешных попытках спихнуть с себя тело.

— Я больной?! Это не я хотел свисти счеты с жизнью! — возмущенно рычал зверь.

— Что я хотела сделать? — неловко изумилась Белль, Чип куда-то смылся, оставив ее одну разгребать сложившуюся ситуацию, — Встаньте с меня, мне нечем дышать! — вновь захрипела Белль и с силой пихнула чудище в грудь. Его шерсть оказалась весьма мягкой.

Чудовище смутилось и встало.

— Я между прочем уже третий день это планирую, — с некой обидой буркнула поднимающаяся девушка, — Боги! Моя рука! — Рукав платья был разорван, а на бледной коже багровела свежая царапина, — вы когти принципиально не стрижете? — Фыркнула она и потрогала рану, — вот жешь! Больно, — сообщила она своему изумленному надзирателю.

— Ты хотела мне так отомстить? Сбросившись в холле? — Вновь принял оборонительные позиции чудовище.

— Да с чего вы вообще взяли, что я хочу свести счеты с жизнью? Мне что здесь плохо живется? — Изумилась Белль и посмотрела на монстра, как на недоразвитого младенца, с жалостью и чувством превосходства, — посмотрите, — наконец решила дать внятные ответы она, — подойдите к краю.

Чудовище нехотя повиновалось, в его ушах все стучал риторический вопрос: «Мне что здесь плохо живется?» Неужели она действительно получает удовольствие от жизни в заточении? Взглянув вниз он увидел, что почти через весь зал растянулась сеть, а под ней горами были набросаны подушки.

— Я умею страховаться, — гордо заявила девушка, подходя к хозяину замка и гордо оглядываю свою работу, — это батут, — ответила она на немой вопрос собеседника.

— Батут? — изумился зверь.

— А что в этом такого удивительного? Мне показалось, что это может быть весело. Серьезно, неужели вам здесь не скучно? — Белль улыбнулась ему так, будто не ненавидила его, будто они были, если не друзьями, то добрыми приятелями.

Сказав это, она сорвалась с места и вновь запрыгнула на перила: «Смотрите!» — воскликнула она и рухнула спиной вниз. Короткий прекрасный полет, она была подобна перу, поднятому ветру: легкая и неземная. Сеть прогнулась и пару раз подкинула Белль. Затем девушка, громко хохоча, вылезла из сетей своего изобретения и закричала:

— Давайте ко мне! Вам все равно нечего делать! — Казалось, она действительно счастлива. Казалось.

Слегка поколебавшись, чудовище последовало ее примеру. он так давно не испытывал таких ярких эмоций, к нему так давно не относились как к простому человеку, если вообще относились. С самого детства у чудовища не было друзей. Были комнатные дети, но разве это друзья? Его боялись лишний раз окликнуть, что-то ему предложить. Ребенок скованный манерами, правилами и титулами — подобен декоративному животному: красив, но так ненатурален.

— Вот видите, — в голос смеялась Белль, глядя на беспомощного надсмотрщика, — так просто быть счастливым!

Можно было бы сказать, что история их крепкой и счастливой дружбы началась именно в этот момент, что Белль, поражаясь своему открытию, отметила, что чудовище не так уж и чудовищно. Можно было бы, но, но это было бы ложью.

***

Белль скользила по неизученной до этого момента части замка. Если бы ее попросили описать это крыло она бы сказала примерно так: «Самое жуткое место, которое я когда-либо видела! Ацтой!». Стоит сразу оговорить тот факт, что в эти кроя она влезла не от любопытства, а скорее от глупости. Дело в том, что Белль и Чип играли в прятки. Вот она и полезла в часть, которую ей настоятельно рекомендовали не посещать, но в силу того, что Белль не была внимательным слушателем, она конечно же забыла об этом.

Итак, она скользила по коридорам пока наконец не оказалась у огромных дверей. Все закрытое и запретное, как правило, вызывает немалый интерес. И Белль распахнула двери, тем самым резко изменив ход истории.

Темное помещение, в углу огромная смятая постель, похожая на гнездо. Не нужно обладать огромным количеством серого вещества для того, чтобы понять — это спальня чудовища. Белль обладала изрядным количеством этого полезного продукта внутри своей милой головки и очень быстро сложила логическую цепочку. Она поспешила покинуть покои, но услышала шаги. Быстро ругнувшись, она поспешила углубиться в глубь комнаты. Там, в глубине, девушка нашла небольшую оранжерею, на столе стоял колпак под которым как бы висела роза. В конкретных обстоятельствах ей было глубоко плевать на диковинную вещицу.

На ее беду, достойного укрытия найти Белль не удалось. Монстр вошел в спальню и сразу обнаружил постороннего.

— Ты! Любопытная девчонка! Что ты сделала с ней? — ревел он, глядя то на колпак, то на гостью.

— Ничего! Простите! Я ничего не делала! — больше от страха кричала она, — я не хотела дурного!

— Лгунья! Ты задумала погубить всех нас! Мстишь мне?!

Белль ужаснулась, все то человеческое, что она смогла распознать в своем пленителе утром куда-то испарилось. Перед ней было лишь чудовище. Ничего больше.

— Убирайся! — заревел он, не давая напуганной девушке сказать и слова в свою защиту.

Впрочем, два раза предлагать ей не пришлось. Как только она услышала команду к бегству, Белль воспользовалась ей. Она неслась так быстро, как только могла. Внезапно девушка ощутила себя крошечной девчушкой, спасающейся от гнева старшего брата. Слезы навернулись на ее прозрачных серых глазах. Забытое чувство слабости и беспомощности накрыло ее с головой, как тяжелое пуховое одеяло, брошенное на постель.