========== В тот день ==========
В то утро она проснулась рано и еще долго лежала, глядя в деревянный потолок. Так вышло, что она жила на чердаке в весьма скромных условиях. В Дом она спускалась редко, старательно выбираясь из него через окно, а затем по крышам. В тот ранний час Лука еще мирно сопел на другом конце комнаты и она боялась разбудить брата. Тишина, лишь скрип старого дома и шуршание синиц, что жили между потолочными балками и крышей.
В конце концов, когда стрелки часов крайне медленно достигли отметок “7” и “12”, она тихонько вылезла из под одеяла и, быстро надев голубое платье выпрыгнула в окно. Скатившись по влажной от росы крыше она побежала в сторону ворот и дороги к городу. Идти было минут пятнадцать.
Город она не любила, но больше города она ненавидела лишь Дом с мерзкой Мадам Бобьсье. Отвратительная толстая женщина с выбеленным лицом. У них была общая неприязнь друг к другу.
Город приветствовал раннюю гостью калейдоскопом звуков и жизни:
- Доброе утро, Бель! - воскликнул полноватый мужчина, широко улыбаясь, - Куда бежишь?
- О Месье Жан! - постаралась радостно отозваться Белль, - хочу взять новую книгу… Прочла предыдущую на одном дыхании!
- Странные у тебя увлечения, дорогуша! - покачал головой Месье и добавил: - удачи тебе.
Когда Белль была маленькой, она ненавидела читать, но перебравшись в одиннадцать лет в эту провинциальную дыру, девочка с удивлением открыла для себя, что здесь никто не читает, что относятся к этому с опаской, и всем назло девчонка начала читать. Таким образом она сама себе состряпала прекрасное образование и острый ум.
“Бесит! Бесит! Бесит” - громко и отчаянно думала девушка, пробираясь сквозь толпу торговцев и покупателей рынка. Она бросила мимолетный взгляд на зеркало, небрежно прислоненное к лотку со шляпками: “Как иронично звать меня красавицей! Где во мне хоть фунт изящества?!” - негодовала девушка. Она все хотела уехать как можно дальше из этого захолустья, но постоянно ее что-то останавливало: то она была слишком мала, то Лука появился, то Лука заболел, то еще что-то. В какой-то момент ей показалось, что из этого кошмара нет выхода.
Из библиотеки она вышла с пустыми руками, решив, что лучше уж она перечитает свод законов, чем в сотый раз - “Ромео и Джульетту”. Белль была настолько увлечена своей ненавистью ко всему живому, что пропустила появление Гастона. Обычно она, подобно японскому наемнику, засекала приближение навязчивой цели и испарялась из его поля зрения. Но сегодня Белль не успела. Ругнувшись про себя, она расплылась в “дружелюбной” улыбке, став чем-то похожей на серийного убийцу.
- Привет, милый, - всех, кто был ниже ее по положению или на равных, Белль звала “милый”, скорее всего чтобы прибить на корню их навязчивость.
- Белль, прекрасно выглядишь! - подстригла волосы?
- Не расчесала, - все так же “лучезарно” улыбнулась красавица.
- Ох уж эти твои шуточки! Мне нравится! - Он говорил громко и в целом весьма приятно. Недаром по нему сходили с ума местные представительницы прекрасного пола. - Поужинаешь сегодня со мной? - Он вопросительно приподнял брови, став бесконечно милым.
- Я бы с радостью, но я уж больно хочу прочитать сборник законов! - незамедлительно придумала отмазку собеседница.
- Занятное чтиво!
- Ты читал? - иронично вздернула бровь Белль.
- Ну не эту книгу о которой ты говоришь, но другую… - Белль была единственной девушкой, способной заставить его смутиться, и именно за это в какой-то мере он и восхищался ей.
- Не удивлена, - фыркнула Белль. В целом, будь в Гастоне чуть меньше напыщенности, а в Белль - мозга, они могли бы стать прекрасной парой.
- Слушай, в этом городке только ты так же прекрасна, как я! Нам стоит быть вместе! - Белль ошеломленно вытаращелась на собеседника. Помолчала с минуту, а потом все же одарила его ответом:
- Милый, - начала она, грациозно запрыгивая на перила мостика, ведущего из города, тем самым становясь выше Гастона, - я была бы рада провести с тобой чуть больше времени, но, милый, людям с разным социальным статусом не о чем разговаривать!
С этими словами она разбежалась и запрыгнула на повозку, проезжающую мимо. Поймав равновесие, она поцеловала свою руку и резко выкинула ее вперед, посылая воздушный поцелуй.
- Лефу! Ты ее слышал? Она просто бесподобна! Уверяю тебя, она станет моей женой еще до Рождества!
- Но, дружище, ты разве не находишь, что она смеется над тобой? - осторожно уточнил толстячок лет тридцати, единственным недостатком которого была дружба с Гастоном.
- Лефу! Ты ничего не смыслишь в женщинах, она же без ума от меня, но так скромна, что боится показать свои чувства. Клянусь, что станет Белль моей женой!
***
Белль в бешенстве прохаживалась по двору:
- Меня окружают одни идиоты! - сетовала она курам, - Мадам Гастон, подумать только! Мадам Гастон - его жена! - девушка с силой пнула корзину, по ее мнению плохо стоящую на траве, - А вторая, отправила Луку за цветами на другой конец леса! Где он в лесу найдет ей розы? Видит Бог, увижу эту старушенцию выбью из нее всю дурь! Стервозная ведьма!
В бессилии рухнув на землю, она внезапно затихла: надула губы и сморщила лоб, став похожей на маленького ребенка.
- В городе всем улыбайся, в Доме знай свое место. Кто я вообще такая?! - с новой силой продолжила ругаться девушка.
Ее волосы цвета мокрого песка, непослушные и кудрявые, выбились из косы и торчали во все стороны. В моменты злости ее нельзя было назвать красоткой, но в любой другой ситуации Белль была первой красавицей. Она брала не только внешностью, но харизмой и силой характера. У нее были выразительные черты лица и невероятная мимика.
- Бель, - в сад вышла старушка экономка, - я знаю, что ты была сегодня в городе, но не могла бы ты сбегать забрать платье у портного… Мадам Бобьсье приказала Люси, но та подвернула ногу… Я понимаю, что ты не должна…
- Все нормально, Тетушка Жули, я схожу.
***
К вечеру стало ужасно холодно. Лука бродил вместе с псом Филиппом по лесу, не в силах отыскать розы, и не смея вернуться в Дом с пустыми руками. Конечно, он предполагал, что добрая, милая сестра защитит его от несправедливости местной Мадам, но вот если Белль не будет дома, то всему конец, а особенно его мягкому месту!
- Все нормально, Филипп, - призывал мальчишка себя к храбрости через разговоры с псом, - еще часок побродим и пойдем домой, уже темнеет, нас не на ругают, а если найдем эти цветы, то возможно еще и пряник дадут.
Через “часок” мальчик с ужасом осознал, что заблудился. Он отлично знал ту часть леса, что располагается за Домом, но здесь он был впервые.
- Все хорошо, Филипп…. Все хорошо… Ой! - на нос Луки упала огромная снежинка, - все хорошо, Филипп, подумаешь снег пошел в июле….
В дали завыли волки. Филипп в ужасе прижал уши и спрятался за ребенка. Шли в тишине. Вдруг, вой приблизился. Волки стали окружать. Все, что смог заверещать мальчик: “Бежим”. Они бежали. Холодно, страшно, одиноко. От безысходности на глазах мальчика навернулись слезы: неужели конец? Неужели больше он не увидит обитателей дома, горожан, Мадемуазель Луизу?
“Сестренка” - стучало у него в висках. И вот, когда казалось, что волки взяли верх в этой безумной гонке, впереди показались очертания ворот. На одном лишь ужасе Лука прибавил скорости, Филипп тоже приободрился. Они вбежали в ворота и с грохотом захлопнули их. Волки замерли и умчались прочь, как по волшебству.
- Здорово! - рассмеялся разгоряченный бегом и ужасом мальчишка. Он провел тонкой рукой по волосам и усмехнулся.
Луке было тринадцать. Он был полон надежд и амбиций. В Дом к Мадам Бобьсье он попал очень давно, из родных у него была лишь сестра, которую он боялся и обожал одновременно. За душой у него не было ничего, за работу ему не платили, и хоть дерзкие мечты о жизни в Париже кружили ему голову, где-то в глубине души он осознавал, что шансов выбраться у него нет.
