Если бы я собиралась рассмотреть предложение о замужестве от незнакомца, я бы хотела разузнать о нем как можно больше, верно? Подавая заявку на работу, я уже провела небольшое расследование относительно «Торн Констракшен», но даже не задумывалась искать информацию о ее основателе и генеральном директоре. И сейчас я собиралась исправить это упущение.

Все, что мне пришлось сделать – это забить его имя в поисковике Google и нашлись десятки статей с фотографиями. Первые несколько ссылок относились к «Торн Констракшен», в основном профили, созданные для продвижения компании. В них практически ничего не говорилось о самом Майлзе Торне. Я нажала на очередную ссылку, и всплыла статья, посвященная его отцу, Джексону Торну. Старший Торн не только владел собственной очень успешной финансовой компанией, но и был внуком бывшего сенатора, популярного и любимого в восточной части страны. Когда я увидела имя его деда, даже я его узнала, при том, что никогда особо не интересовалась политикой.

Но это было не все, мать деда была из семьи, родословная которой прослеживалась до одной из семей Отцов-основателей[3]. Фамилия семьи Майлза была связана с историей и престижем страны.

Теперь я поняла, что он имел ввиду, сказав о выгоде, которую мне сулит его фамилия после завершения нашего брака по расчету. Его имя действительно откроет множество дверей для такого незначительного человека, как я.

Как так случилось, что я ничего о нем раньше не слышала?

Я продолжала щелкать по статьям и ссылкам в Google. Там было много информации о его родителях, сестре Лиле и брате Роберте. Его сестра была красавицей: тот тип женщин, сочетавших в себе идеальные изгибы, темные волосы и бледную кожу. Она была из тех женщин, которыми я в юности восхищалась и какою хотела стать. А Роберт…они бы могли быть с Майлзом близнецами. Единственное видимое различие было в том, что Роберт был чуть ниже Майлза и взгляд у него был иным, будто мрачнее.

Я поймала себя на мысли о том, что раздумываю, насколько Майлз близок со своим братом и сестрой. В одной из статей говорилось, что Лила и Роберт недавно связали себя узами брака, но по-прежнему живут со своими супругами в Массачусетсе недалеко от родительского дома. Интересно, почему Майлз переехал за тысячи километров в другую часть страны, чтобы начать новый бизнес – в штат, который отличался от его родного, как пустыня от Багамских островов.

Блуждая по ссылкам, мне попалось множество фотографий Майлза с различными женщинами. Похоже, ему нравился определенный тип: высокие худые блондинки – такие, как Лиза. Мои полнейшие противоположности. И у каждой было известное имя, судя по тому, что их указывали в каждой статье. Некоторых из них я узнала, там была пара актрис и дочь известного бизнесмена. Но тут я напоролась на объявление о помолвке:

«Майлз Торн, сын Джексона и Елены Торн, только что объявил о своей помолвке с Клэр Уотсон, дочерью Стэнли и Амелии Уотсон.»

Я знала, кем была Клэр Уотсон – супермодель, которая была на обложках всех глянцевых журналов от Vogue до Sports Illustrated, а также на обложках многих музыкальных альбомов и интернет-реклам. Лиза всегда вырезала ее фотографии, утверждая, что Клэр была идеалом женщины, и мы должны стремиться быть похожими на нее. Я же этого никогда не говорила, но всегда соглашалась с ней, чтобы усмирить ее одержимость. Если бы она знала, что жених Клэр Уотсон только что попросил меня выйти за него замуж...

Но зачем он хочет жениться на мне, если у него есть такая, как Клэр?

Я не находила в этом логики. Он был из тех мужчин, которые могут заполучить любую, кого пожелают. Зачем же ему загонять себя в ловушку брака по расчету? Что же такого происходит в его жизни, что требует наличия жены определенного типа? Он сказал, что я идеально подхожу его требованиям – я интеллигентная, тихая, скромная – или другими словами – скучная. И он думает, что именно это ему сейчас нужно? В этом нет никакого смысла.

Но кто я такая, чтобы спорить, когда человек хочет передать мне миллион долларов и право пользоваться его влиятельным именем всю оставшуюся жизнь? Я имею в виду, черт возьми, это беспроигрышный вариант для меня. Я выхожу замуж за горячего парня на шесть месяцев и буду пристроена на всю жизнь. Ну, по крайней мере, на несколько лет.

Я не могла найти веской причины для отказа. Если он может сохранить дом тетушек и дать мне денег, которые мне нужны, чтобы сделать так, что им не будет грозить одинокая старость, что ж, это стоит шести месяцев моей жизни. Но где-то в глубине души, словно заноза, сидело осознание того, что он не пригласил меня на свидание и, по сути, не был заинтересован во мне как в романтическом партнере. Он хотел, чтобы я сыграла роль, а после собирался отбросить в сторону за ненадобностью. И хотя я его не знала, и он был не в моей лиге, все же мысль об этом причиняла боль.

Смогу ли я справиться и остаться эмоционально устойчивой? Смогу ли провести шесть месяцев, притворяясь кем-то, кем не являюсь, и не потерять себя?

Не уверена, что мне это по силам. Тем не менее, я постоянно возвращалась к мысли, что это уладит все проблемы тетушек, и мне не удавалось переключиться на другое. Я не могла отвернуться от единственного решения всех моих проблем.

Отложив компьютер в сторону, я свернулась калачиком и обложилась подушками. Это безумие. Но как я могла отправить тетушек в центр для проживания с уходом, когда у меня есть возможность сохранить их дом? После всего, что они для меня сделали, заботясь обо мне с детства, меньшее, чем я могла им отплатить, это пожертвовать ради них шестью месяцами своей жизни.

Я это сделаю. Но сначала он должен выполнить свою часть сделки.

– Что это означает?

Майлз заглянул мне через плечо, чтобы рассмотреть документы, которые я разложила перед собой на столе в зале для заседаний. От него пахнет древесиной и специями, и каждый раз, когда он двигался, меня обволакивал аромат его парфюма. Он заговорил, так близко склонившись надо мной, что я могла чувствовать его дыхание на своей шее:

– Это лишь означает, что ты согласна жить в моем доме в период замужества.

– Но почему так и не написать?

– Адвокаты не могут писать все прямо. Они должны оформлять все сложным языком, чтобы нам приходилось идти к ним за разъяснениями.

– Тогда откуда ты знаешь, что это означает?

– Я ходил в юридическую школу.

Я посмотрела ему в след, когда он пересекал комнату, направляясь к своему столу. Был поздний вечер, и большинство его сотрудников уже ушли еще до моего приезда. Подозреваю, что именно поэтому он и попросил подъехать после моей смены в Старбакс. На нем, как и всегда, были надеты старая футболка и джинсы с брызгами грязи на штанинах, хотя дождя не было уже пару недель. Он достал из стола бутылку содовой и сделал большой глоток, после чего вздохнул и отставил ее в сторону.

– Ты юрист?

– Нет. Я ходил в юридическую школу. Есть разница.

– А почему не окончил?

Он взглянул на меня с натянутым выражением лица.

– Я не говорил, что не окончил.

– Но если бы окончил…

– Я просто не сдал выпускной экзамен.

– Почему?

Он пожал плечами.

– Потому что этого хотел мой отец, а я всегда очень стараюсь не делать того, чего он от меня хочет.

Я вновь повернулась к лежащим передо мной юридическим документам, сдерживая себя от вопроса: «зачем ему это нужно?». Было очевидно, что он не любит говорить об этом, но это казалось ответом на некоторый ряд вопросов. Например, почему он уехал так далеко от дома?

Я пробегаю по тексту пальцем, стараясь найти место, где остановилась. Он снова подошел поближе – и снова этот аромат – и устроился в соседнем кресле.

– Все очень просто, – сказал он с оттенком скуки в голосе. – Там в основном говорится, что ты согласна выйти за меня замуж и действовать, как законная супруга до тех пор, пока мне это необходимо. После чего я обязан заплатить тебе миллион долларов, если ты не будешь оспаривать развод или брачный договор.