– Извините, – пробормотала я, не поднимая глаз.

– Нет проблем, – его голос был таким глубоким, что, казалось, его отзвуки эхом прошли сквозь меня. И в нем было столько веселья, что мне просто необходимо было посмотреть вверх, чтобы убедится, что он не смеется надо мной.

Черт, он был высоким.

Было очень мало парней, которые вынуждали меня реально поднимать голову вверх, чтобы посмотреть на них. А так как мой рост сто семьдесят три сантиметра, то я почти на одном уровне с большинством парней своего возраста. В старшей школе я возвышалась над большинством одноклассников, включая одного парня, в которого влюбилась с первого взгляда. Всегда чувствовала себя уродцем, стоя рядом с ним. Наверное, именно поэтому между нами ничего не получилось. Даже тогда, когда он пригласил меня на выпускной в младшем классе. Но этот парень… Мне пришлось отступить на шаг, чтобы взглянуть ему в глаза, не запрокинув при этом голову назад.

И красивым. У него были чуть длинноватые темные волосы: крупные, волнистые локоны, слегка доходящие до воротника. Серые глаза, вызывающие ассоциацию со сталью, но в них было столько доброты, что язык бы не повернулся назвать их этим словом. У него была ярко выраженная челюсть, которую можно было бы назвать квадратной, но ее линия смягчалась, переходя в подбородок. На одной щеке была ямочка. Мне всегда нравились парни с ямочками. Они делают их такими доступными. И крепким. На нем были забрызганные грязью старые джинсы и видавшая виды футболка, которая обтягивала мышцы на груди и руках так, что у любого непроизвольно возникло бы желание потрогать их.

– Простите за это, – сказал он, сжимая мою руку, прежде чем отпустил ее.

– Это моя вина. Я не смотрела куда иду.

– Что ж, ничего страшного, – усмехнулся он, отчего ямочка на щеке стала глубже и шире.

– Позвольте проводить вас к лифту, – произнесла миссис Тарек, встав рядом с этим симпатичным незнакомцем. Она, похоже, была не намерена представить мне его, и я не могу ее за это винить. Думаю, ей было так противно от моей квалификации, что она просто хотела от меня избавиться. Я вежливо кивнула мистеру Красавчику и последовала за ней дальше по коридору.

Она нажала на кнопку вызова лифта. Когда дверь открылась, она посмотрела на меня, но не казалась заинтересованной в долгом прощании. Я просто кивнула и зашла в кабинку. Последнее, что я запомнила, прежде чем двери лифта закрылись – и мне следовало принять это за предупреждение грядущих событий – это ее строгое выражение лица и задумчивая улыбка мистера Красавчика.

***

– О чем я только думала? Я же знала, что это пустая трата времени.

– Но это вернуло тебя на землю, – позднее, тем же вечером, выдала мне моя подруга Лиза, когда мы сидели за выпивкой в баре, где она работала.

– Я чувствовала себя такой идиоткой. Она спросила о моих обязанностях в Старбакс, и я буквально видела, как ее интерес ко мне тает с первых же слов, сорвавшихся с моих уст.

– Ее промах, если она не смогла увидеть, каким ценным кадром ты бы стала для компании. Это ведь абсолютно новая фирма, не так ли? Не могу представить, чтобы они были так требовательны к кандидатам, функционируя лишь год или два.

– Да, хотя, похоже, дела у них идут успешно для компании, работающей на рынке лишь семь месяцев. Я хочу сказать, они уже завершили два проекта, и я прочла на их сайте, что еще пять близки к окончанию. Это очень впечатляющий результат для строительной фирмы.

– Полагаю, так и есть. Но они были бы гораздо лучше, если бы ты была в их команде.

Я качаю головой, будучи благодарна Лизе за ее поддержку. Но, тем не менее, понимаю, что пойти туда было ошибкой с моей стороны. Я позволила своему отчаянному желанию спасти дом тетушек затмить мне разум. Было невероятно сложно принять тот факт, что мои бедные пожилые тетушки будут вынуждены покинуть дом, в котором жили всю свою жизнь.

– По крайней мере, ты встретила того парня.

Я фыркнула:

– Парня, чье имя я даже не узнала. И он был такой... – в голове вновь всплыл его образ, и я снова затаила дыхание, как тогда, когда стояла перед ним. – Он слишком далек от моей лиги.

– Нет никого, кто был бы не в твоей лиге, если ты этого сама не желаешь – такова моя философия.

Что ж, и это говорит девушка, которая встречалась со всеми, начиная от президента шахматного клуба и заканчивая квотербеком – звездой футбольной команды нашей старшей школы. Она была не особо привередлива в выборе парней, с которыми встречалась. На прошлой неделе она пошла на свидание с сорокалетним разведенным мужчиной, который весь ужин ныл о своих детях, и она с ним переспала, сказав мне, что сделала это, потому что пожалела его. И, конечно же, что ожидаемо, больше никогда о нем не слышала. Наверное, вернулся к своей жене, но это, похоже, не беспокоило Лизу. У нее было назначено свидание менее чем через час с одним из гостей этого бара.

Я подняла стакан и сделала большой глоток. Жизнь порой и впрямь хреновая штука. Я не спешила возвращаться домой и говорить тетям, что подвела их.

– Не вешай нос, детка. Вскоре и у тебя произойдет что-то положительное. У меня хорошее предчувствие, – Лиза коснулась моего плеча.

Я накрыла ее руку своей:

– Мне бы твой оптимизм.

– Тебе он не нужен. Моего оптимизма хватит на нас двоих.

– Позвони мне завтра. Дай знать, как прошло твое свидание, – я поцеловала ее в щеку и поднялась, чтобы уйти.

– Ты точно не хочешь пойти со мной? Я уверена, что он мог бы найти друга...

– Нет, спасибо.

Я вышла из бара на прохладный вечерний воздух, удивительно мягкий для начинающегося северо-техасского лета, и медленно побрела по улице, получая небольшое удовольствие от прогулки. Я была на ногах с полудня, благодаря специфике моей работы. Но сейчас было приятно размять ноги и сделать это в собственном темпе и без того, чтобы кто-нибудь орал на меня за нерасторопность в подаче им латте или капучино. Жаль я не знаю более простой способ заполучить двести пятьдесят тысяч долларов, или хотя бы тридцать для моих тетушек. Может, я могла бы снова позвонить в банк, убедить их дать моим тетям еще одну отсрочку? Они были милыми. Мистер Симонс действительно не горел желанием оформлять взыскание на двух пожилых дам. Но во время нашего последнего разговора у меня сложилось впечатление, что ему все сложнее оттягивать этот вопрос.

Куда тетушкам деваться, когда дом отберут? Я подумывала поднять вопрос о центре для проживания с уходом[1]. У них была бы своя квартира. А рядом люди, которые при необходимости могли бы помочь. В смысле, они еще достаточно дееспособны, но чем дальше, тем им все чаще и чаще нужна моя помощь: оплачивать счета, выключить за ними конфорки на кухне, найти очки, напомнить принять лекарства. Мне не нравится мысль, чтобы они жили совершенно одни, но помещать их в центр для проживания, как признать их недееспособными. И это мне тоже не нравится.

Я не знаю, что делать. Но понимаю, что в ближайшее время мне нужно принять решение, или кто-то другой примет его за меня.

– Берегись. Только что зашел горячий парень.

Я закатила глаза на слова Бет, выхватив у нее из рук латте, и повернулась к окошку выдачи:

– Ваш заказ, – произношу с улыбкой издерганной женщине в минивене. – Хорошего дня.

Она улыбнулась с благодарностью, а с заднего сиденья донесся крик ребенка: «Мам, он меня ударил!»

Мне хотелось бы ей посочувствовать, но на самом деле я ей немного завидую. У меня никогда не было ни братьев, ни сестер, ни кузенов или хоть кого-нибудь моего возраста, с кем я могла бы драться или пинаться, или что еще они там делают. У Лизы четыре брата, но мы всегда запирались в ее спальне, или она приходила ко мне домой, так что я не особо сталкивалась с ними в ее доме. Именно поэтому немного завидовала этой издерганной мамаше.