– Я буду у тебя до десяти утра.
– Да, я знаю, – кивнул Блейд.
Он слегка нахмурился, огляделся по сторонам и снова заговорил:
– Спи, Анжелика. Думаю, ты тоже устала.
– Если честно – ужасно, – улыбнулась девушка и потянулась, зевнула.
– Тогда, ложись и отдыхай.
Парень подполз к ней и мягко надавил на плечи, укладывая на спину. Она улыбнулась и закрыла глаза, прошептала:
– Спокойной ночи, Блейд.
– И тебе, Анжелика, – кивнул парень. – Спи спокойно.
Улыбка продолжала оставаться на губах девушки даже тогда, когда сознание начало угасать, засыпать.
Выждав несколько минут, Блейд потянулся к тумбочке, бесшумно открыл нижний ящик и достал оттуда длинный острый нож. Не спеша, он сел рядом с Анжеликой, провёл взглядом по её телу, лицу.
– Спи спокойно, – шепнул он и, накрыв её губы ладонью, занёс над её грудью клинок.
Одно умелое движение и сталь протыкает плоть так же легко, как ткань. Серебро ножа окрашивается тёмно-алой кровью. Глаза девушки в шоке распахиваются, в них отражается мольба, ужас, но она не может издать ни звука, из горла вырывается лишь жалкий писк.
В её груди находится стальной клинок, что готов отнять жизнь, что высасывает её соки, подобно голодному пауку. Девушка отчаянно пытается сопротивляться, кричать, но всё тщетно. Блейд слишком хорош в своём деле. И уже второй удар ножом заставляет её замолчать, замолчать навеки.
Свет в глазах Анжелики тускнеет, гаснет. Блейд убирает ладонь с её губ: они чуть разомкнуты в крике, который так и не вырвался из её груди.
Посидев несколько секунд, парень приложил ухо к залитой кровью груди девушки, слушая сердце, что уже замолчало в рёберной клетке.
Подождав несколько минут, неспешно выкурив сигарету, Блейд встал, надел трусы и достал из сумки, что стояла под кроватью, флакон с отбеливателем. Надев резиновые перчатки, парень пошёл по номеру, методично протирая все поверхности, к которым прикасался. В последнюю очередь он вернулся к Анжелике и протёр каждый сантиметр её кожи, стёр с груди кровь, которая могла сохранить его следы.
После этого все моющие средства были тщательно упакованы в непрозрачный пакет и убраны в сумку, туда же отправились и использованные презервативы.
Ещё раз покурив – время позволяло, сейчас было только полпятого – Блейд аккуратно сложил свою одежду, тоже убрал в сумку и достал «маскарадный костюм», в котором пришёл сюда, и в котором ему предстояло покинуть стены отеля.
По «счастливой случайности» в коридорах отеля не работали камеры. В номерах их никогда не было – знаменитые постояльцы отеля, которых было много, были против «слежки». Оставался лишь молодой мужчина на стойке регистрации, который выдавал ключ «Мисс Фрибли».
Аккуратными, медленными движениями, Блейд нанёс на губы бардовую помаду, поправил белый парик и взглянул на своё отражение, отмечая необычайное сходство с реально существующей женщиной. В Лондоне Блейд снимал квартиру, а эта мисс жила в соседнем доме и постоянно гуляла от дерева к дереву со своей мерзкой маленькой собачкой, что лаяла на каждого и пыталась поиметь всё, что двигалось и не двигалось.
Ещё раз поправив одежду, убедившись, что всё сидит идеально, Блейд забрал свои сумки и, бросив напоследок взгляд на уже побледневшее тело своей ночной гостьи, покинул номер, бесшумно закрывая за собой дверь.
Дорога до выхода оказалась быстрой, ему никто не встретился. Подойдя к стойке регистрации, Блейд протянул ключи молодому мужчину в униформе.
– Уже уезжаете, мисс? – удивился работник.
– Да, – не своим, высоким голосом ответил парень.
Работник быстро забрал ключи, что-то вбил в компьютер и, вновь подняв глаза на Блейда, произнёс:
– Доброго вам дня, мисс Фрибли. Останавливайтесь у нас ещё.
– Обязательно, – чуть улыбнулся Блейд и развернулся, направляясь к выходу.
Открыв тяжёлые двери, он шагнул за порог отеля, посмотрел в ещё такое тёмное небо, втянул в лёгкие ночной воздух. За спиной осталась ещё одна отнятая жизнь, а впереди была дорога домой. Он очень соскучился по дому…
Глава 2
Кто?
Ангел ли демон?
Вечная тема добра и зла
В руках синяя птица, крылья-страницы
И была – не была…
Слот, Ангел ли демон©
Уже объявили окончание посадки на рейс «Лондон-Берлин». Блейд стоял в помещении для курения, делая последние глубокие затяжки, запуская в полёт по комнате витиеватые круги и змейки крепкого дыма. Он курил с шестнадцати лет и к настоящему моменту, к двадцати шести годам его зависимость от сигарет приобрела такие масштабы, что он не мог прожить без табака и одного часа. А впереди был двухчасовой перелёт…
– Уважаемые пассажиры, посадка на рейс «Лондон-Берлин» заканчивается, просьба всем пройти на посадку… – сказал механический голос по громкоговорителю.
Последний раз втянув в лёгкие едкий дым, Блейд раздавил сигарету в пепельнице и, толкнув тяжелую дверь, покинул задымленное помещение. Все те, кто тоже должен был лететь этим рейсом, уже заняли свои места, готовясь к недолгому, но изнурительному перелёту – так всегда бывает.
Быстрым шагом преодолев расстояние до коридора-рукава, что вёл к самолёту, парень показал свой билет работнику аэропорта, ответственному за это, и, услышав заученное: «Доброго пути», пошёл дальше.
Как он и думал, все уже заняли свои места, только кресло, расположенное рядом с его посадочным местом, пустовало. Сверившись с билетом, Блейд занял место у окна и, вдев в уши наушники, включил музыку, отвернулся к окну. Скоро стюардесса как обычно попросит всех отключить электронные приборы, дабы не создавать помехи в управлении летающий машиной, но кто её послушает? Эти предосторожности никого не интересуют и не заботят, каждый, кто сидит сейчас в этом салоне, уверен, что непременно сойдёт на землю, уверен, что не умрёт – не умрёт никогда. Люди так глупы и слепы в своей уверенности…
Они, люди, не думают, не подозревают о том, что их жалкую жизнь может оборвать всё, что угодно: авиакатастрофа, автомобильная авария, упавший из окна на их голову цветочный горшок или даже такая глупость и мелочь, как лужа на полу ванной, на которой они поскользнутся и размозжат голову об раковину. А ещё нельзя списывать со счетов такую очаровательную неожиданность, как встреча с не тем человеком, который, как это обыкновенно бывает, так понравится вам на первый взгляд…
Блейду досталось место в середине салона, как раз там, где из иллюминаторов видны крылья железной птицы. Но сейчас вид из окна не представлял собой совершенно ничего интересного – самолёт стоял на месте, люди сновали по салону, меняясь местами, чтобы было удобнее, переговариваясь со знакомыми и завязывая новые знакомства, что едва ли проживут дольше тех двух часов, что будет длиться полёт.
Вздохнув, Блейд отвернулся от окна, начиная медленно, лениво оглядывать тех, кто сидел в самолёте, скользить взглядом с одного лица на другое. Вот симпатичная брюнетка, которая что-то увлечённо рассказывает своей соседке, активно жестикулируя при этом, ей лет семнадцать, максимум. Вот зрелая женщина с кругами под глазами от недосыпа. У неё очень красивые светлые волосы. А на коленях у неё сидит двухгодовалый сын, который всё время перебирает ногами, верно, просясь на пол. По тому, как спокойно эта дама реагирует на попытки сына вырваться, становится понятно, что этот ребёнок у неё не первый. Наверное, их, детей, у неё трое или четверо – дородная фигура, большой бюст и что-то неуловимое и первозданно материнское, что отражается в её глазах, говорит о том, что она – прирожденная мать.
Женщина с ребёнком наконец-то позволяет сыну больше свободы, ссаживает его на соседнее сиденье, а Блейд идёт дальше, переводя свой взгляд на следующего человека. Им оказывается парень лет двадцати-двадцати трёх. Его длинные волосы следовало бы вымыть, они успели засалиться, на голове у него большие наушники, он едва заметно покачивает головой в такт тому, что слушает. Не слишком интересный экземпляр.
