Следующим человеком, на которого Блейд обращает своё внимание, оказывается молодая женщина. У неё каштановые волосы, красивый профиль и королевская, а, скорее, просто очень напряженная осанка. Она сидит ровно, смотрит перед собой, не реагируя ни на копошение женщины, сидящей рядом с ней, ни на перемещение стюардессы, что бегает туда-сюда по салону. На её лице спокойствие, в глазах пустота…

Боковым зрением парень замечает, что к нему кто-то подходит. Скосив глаза, он видит женщину преклонных лет. В глаза успевает броситься только её сиреневая блузка с тёмно-серыми цветами на ней и причёска – такую носила Мэрилин Монро, только знаменитая и ныне покойная актриса завивала свои волосы на крупные бигуди, а голову этой женщины украшали очаровательные и совершенно белые от седины кудряшки.

Удовлетворившись этим беглым взглядом и теми данными, что он смог предоставить, Блейд снова отвернулся к окну. Женщина поставила свою сумку наверх и заняла своё место. Всё-таки, Блейду не придётся лететь в одиночестве, что было бы не самым худшим вариантом.

– Уважаемые пассажиры, мы готовимся к взлёту. Просим всем привести спинки своих кресел в горизонтальное положение, пристегнуть ремни и выключить все электронные приборы… – эти слова донеслись до сознания Блейда, пробившись через волны музыки, что звучали у него в ушах.

Вместо того, чтобы послушаться и отключить телефон, Блейд прибавил звук, чтобы слова стюардессы более не отвлекали его от мыслей. Он надеялся на то, чтобы ему удастся уснуть в скором времени после взлёта. Конечно, путь предстоял не долгий, но он не слишком любил дороги, потому старался путешествовать только на не слишком далёкие расстояния. Больше пяти часов в пути для него превращались в пытку, особенно, если в салоне были орущие дети или же влюбленные парочки, которые ласкались и целовались, ворковали, заполняя салон запахом секса и похоти, и всё время старались улучить момент, чтобы уединиться в туалете.

Но здесь не было влюбленных парочек, по крайней мере, их не было в поле видимости Блейда. Орущих детишек тоже не наблюдалось: тот мальчик, который сидел недалеко, и кроме которого детей на борту не было, был, хоть и непоседлив, но не громок в выражении своих эмоций. А рядом была только эта пожилая женщина и пустое кресло, которое уже вряд ли кто-то займёт, потому что двигатели самолёта уже завели и он начал медленно разворачиваться, чтобы выехать на взлётную полосу.

– Извините?

Блейд не услышал этого обращения, но через несколько секунд почувствовал лёгкое прикосновение мягкой ладони к своей руке. Он обернулся и вынул наушники, затем, быстро выключил музыку и взглянул на свою соседку, которая попросила его внимания.

– Вы что-то хотели, миссис? – тактично спросил Блейд у пожилой дамы.

Вблизи, при детальном рассмотрении, она оказалась ещё более милой и обаятельной, чем казалась. И даже несколько выцветшие глаза и сети морщинок, что украшали её лицо, шею, руки, не могли испортить её. Наверное, в молодости она была очень красива.

– Да, – с лёгкой смущенной улыбкой кивнула женщина. – Мне немного странно и стыдно обращаться к вам с этой просьбой, но не могли бы вы подержать меня за руку, пока мы не взлетим?

Странная просьба пожилой дамы не удивила Блейда, хотя, она и была необычной. Он спросил:

– Как вас зовут, миссис?

– Роуз, – ответила женщина.

– Хорошо, Роуз. Думаю, меня это совершенно не затруднит.

– Благодарю вас, – искренне улыбнулась женщина и протянула свою тонкую аристократическую ладонь, но самостоятельно взять парня за руку не решилась, воспитание не позволяло.

Не желая смущать даму, Блейд сам взял её ладонь в свою, аккуратно и удобно устраивая на подлокотнике. В этой страной ситуации его лицо, его взгляд отражали обыкновенное спокойствие, которое успокаивающе действовало и на его соседку, давало ей понять, что ничего плохого не случилось и не случится.

– Вы боитесь летать, Роуз? – спросил Блейд, когда самолёт начал набирать скорость, разгоняясь на взлётной полосе.

– Ужасно, – вздохнула женщина. Каждое её движение выдавало напряжение.

– Не бойтесь, – мягко произнёс Блейд, чуть сильнее сжимая хрупкую ладонь женщины, демонстрируя поддержку. Он добавил: – Самолёты падают крайне редко, сомневаюсь, что это произойдёт именно с нами.

– Я знаю, – вздохнула Роуз. – Я не знаю, откуда у меня этот страх. Я начала испытывать его ещё до того, как впервые взошла на борт самолёта. Мне тогда было семнадцать, а страх поселился в моей душе в пятнадцать или даже раньше. Помню, как слушала рассказы своего отца о работе, как смотрела его фотографии с этими огромными крылатыми машинами, и всё у меня внутри замирало от ужаса, – она помолчала несколько секунд и добавила, уточняя: – Мой отец был военным пилотом.

– С вашим отцом произошла беда на службе?

– Нет-нет. Он успешно отслужил своё и ушёл на заслуженный отдых. Только однажды в его опыте было такое, что самолёт вышел из строя во время испытаний, но он смог успешно катапультироваться, только ногу повредил во время приземления, но не слишком сильно. Мне тогда было пять лет.

– Наверное, поэтому вы и боитесь. Родители для каждого человека – самое важное в мире, тем более, в детстве. Если не будет их – не будет жизни. Потому нормально, что в вашем сознании неприятный эпизод с отцом связался с опасностью полётов.

– Вы психолог? – удивлённо спросила женщина.

– Нет, – Блейд слегка улыбнулся.

– А вы могли бы стать отличным лекарем душ, – без тени иронии произнесла женщина. – Вы – очень отзывчивый человек. И очень проникновенный.

Она помолчала несколько мгновений, затем, вспомнив, спросила:

– А как вас зовут?

– Блейд, – представился парень.

– Подумайте об этом, Блейд, вы бы могли помочь очень многим, я в этом просто уверена.

Блейд едва заметно усмехнулся и отвёл взгляд. В памяти вспыхнули воспоминания и лица… многие лица тех, кому он помог найти покой.

– Роуз, – вновь вернувшись к женщине, поинтересовался парень, – почему же вы летите одна, если так боитесь этого?

Женщина вздохнула, чуть прикрыла глаза, улыбнулась. Было понятно, что она подумала о чём-то светлом и приятном для себя, дорогом.

– Я лечу в Германию, чтобы повидать сына. Я и сама урожденная немка, но с мужем мы сорок один год назад перебрались в Англию, в Лондон. Знаете, Блейд, на тот момент, в начале семидесятых, Берлин и Лондон так разительно отличались! Казалось бы – две столицы, а столько различий…

– У каждой страны свой стиль и свой вид, свой образ жизни и мысли, – ответил Блейд, – и столицы – лучшее отражение этого.

– Может быть, вы и правы, – вздохнула женщина. – Но, знаете, между Берлином, в котором я росла, который был подобием советского союза, и тем городом, который я увидела уже в девяностых, приехав туда с мужем, есть огромная разница. Жизнь до падения Берлинской стены и после, вообще, очень отличалась. Но вы, Блейд, наверняка этого не знаете.

– Я родился в восемьдесят пятом году, – ответил Блейд, – так что, да, я не могу помнить, какова была жизнь в разделённой стране.

– А в какой части страны родились вы: ФРГ или ГДР?

– В ФРГ. Мои родители жили в западной части Берлина.

– Мои родители тоже пытались несколько раз перебраться туда, но у них ничего не получилось. Потом, когда я выросла, я тоже хотела уехать, но познакомилась с будущим мужем и, вместо ФРГ, мы уехали в Лондон. Как сейчас помню это: на дворе тысячи девятьсот семидесятый год, мне двадцать три года. По миру начинает ходить эпидемия хиппи, все слушают Beatles и Rolling Stone, – женщина мечтательно улыбнулась, вспоминая молодость. – Помню, в тот день я надела новую летящую мини-юбку и белые балетки, а на улице, как назло, пошёл ливень. У меня сломался зонт, я пережидала непогоду на автобусной остановке, и меня облил проезжающий мимо автомобиль из лужи. Как же я расстроилась тогда… И тут ко мне подошёл он, – она вновь улыбнулась. – Обаятельный красавец с обворожительной улыбкой, от которой ёкало сердце. Он усадил меня на скамью, достал огромную упаковку салфеток и начал вытирать мои перепачканные в грязи ноги. Оказывается, именно ради салфеток он тогда и вышел из дома. Наверное, это и есть судьба… С того дня мы не расставались. Несмотря на то, что он заканчивал учёбу в лётной академии и у него было очень много работы по учёбе и практике, мы встречались каждый день и проводили вместе минимум три часа. А уже через семь месяцев после знакомства мы улетели в Лондон, чтобы там обосноваться и, как только распаковали чемоданы, пошли и поженились. Это было славное время.