Удобнее и сильнее взяв ладонь брата, сев так, чтобы лучше видеть лицо брата, Блейд спросил:

– Майкл, ты принимал сегодня лекарства?

– Нет.

– Нужно принять, – вздохнул Блейд и чуть прикрыл глаза. – Я сейчас принесу…

– Не нужно, – остановил брата Майкл, подскочив следом за ним и сильно сжав его ладонь.

– Пошли со мной, – сказал блондин, смотря на брата.

Майкл был не таким высоким, как сам Блейд, и каким-то невероятно хрупким из-за постоянных пропусков приёмов пищи. За тем, чтобы парень питался три раза в день, уследить было просто невозможно! Блейд не мог понять для себя, как так можно – просто забыть, что нужно поесть? Но с Майклом это случалось постоянно. А Блейд, пусть он и не был занят на нормированной графиком работе, не мог находиться с братом ежеминутно. У него тоже были свои дела: рабочие и те, о которых никому, в том числе и брату, знать не стоило…

Они простояли так примерно полминуты, смотря друг на друга, не говоря ни слова. Блейд не хотел торопить брата, а сам Майкл, как видно, не горел желанием прерывать этот момент, этот контакт.

Сглотнув, брюнет сделал шаг вперёд, прижимаясь к Блейду, обнимая его и утыкаясь лицом в плечо, в основание шеи. Его дыхание щекотало кожу и ещё больше нагревало её. Потёршись носом о плечо брата, Майкл поднял голову, находя взглядом спокойные тёмные глаза блондина. Вновь приблизившись к Блейду, Майкл провёл кончиком носа по щеке старшего, потёрся об неё своей щекой. Щёки и подбородок Блейда были чуть колючими от отросшей за два дня щетины, лицо же Майкла было совершенно гладким, как у ребёнка, почему-то, он ещё не начал бриться, хотя было уже пора.

Блейд мягко отстранил от себя брата и провёл кончиками пальцев по его щеке, смотря при этом в глаза. Майкл слегка улыбнулся и вновь потянулся к брату, поцеловал его в щёку, потом ещё раз, и ещё, пока не дошёл до губ.

Блондин резко открыл глаза, смотря на лицо брата перед собой, на его закрытые веки, большего Блейд не мог видеть, потому что Майкл был сейчас ближе, чем близко – он целовал его. И, пусть это и не было совсем полноценным поцелуем взасос, но, всё же, для братского чмока в губы этот поцелуй был слишком тесным и долгим.

Осторожно подавшись назад, Блейд отстранился от Майкла, серьёзно посмотрел на него. Младший в недоумении распахнул глаза, смотря на блондина.

– Майкл, не нужно так делать, – стараясь говорить максимально мягко, произнёс Блейд. – Не нужно меня целовать.

– Разве это плохо?

– Это неправильно.

– Но люди же целуются? – продолжал не понимать Майкл. – Почему нам нельзя?

– Потому что они – просто люди. А мы – братья.

– Но мы ведь любим друг друга и нам тоже приятно находиться друг с другом?

Майкл смотрел на брата сейчас таким детским взглядом, что Блейду казалось, будто он разговаривает с пятилетним ребёнком, с которым ещё не провели беседу про особенности взаимоотношений полов, а не со своим девятнадцатилетним братом.

– Любим, – согласился Блейд. – Но это совершенно иная любовь. Не нужно путать.

– Родственникам нельзя вступать в близкие контакты?

– Нельзя.

– Но мы ведь обнимаемся? Разве это не считается близким контактом?

– Нет, это другое.

– В чём разница? Почему кто-то сказал, что нельзя делать одного, но можно другое? – Майкл повысил тон.

– Потому что нельзя, – твёрдо отрезал Блейд.

Он взъерошил волосы, затем пригладил их и добавил:

– Если мы будем с тобой целоваться, то это будет не проявлением любви, а инцестом. А инцест считается извращением и подсудным делом. Думаю, нам обоим этого не нужно?

Майкл нахмурился и надул губы, опустил взгляд. Через несколько секунд он вновь посмотрел на Блейда – в его глазах затаилась обида и непонимание, но он не стал их озвучивать. Он сказал:

– Как скажешь.

– Это не я сказал.

– Не важно.

Блейд горько усмехнулся. В самом деле, это, столь любимое им: «Не важно», било по сердцу и зарождало в душе ощущение ненужности, отстранённости. Верно, он делал очень больно этим постоянным уходом от ответа Майклу и другим людям. И, если на весь остальной мир блондину было наплевать, то брата он любил и не желал делать ему больно. Собственно, из этих соображений он и уходил от ответа, умалчивал многое – круг замкнулся…

«Боль всегда порождает лишь боль», – подумал блондин и прижал брата на несколько мгновений к себе, словно стараясь защитить его от всего мира, поцеловал его в щёку.

– Пошли, – произнёс Блейд, беря брата за руку и уводя из кухни.

– Ты не веришь, что я выпью таблетки самостоятельно? – немного язвительно спросил Майкл, бросая взгляд на брата.

– Верю.

– Это хорошо. Как-никак, с детства их пью, по идее, должен был привыкнуть…

– Не злись на меня, Майкл, – серьёзно произнёс Блейд, останавливаясь на лестнице и смотря на продолжающего подниматься брата. – Я не сказал и не сделал тебе ничего плохого.

– Я знаю, – ответил младший.

По его тону было слышно, что это совершенно не то, что он хотел ответить.

– Я сейчас приму лекарства и буду у себя в комнате, – добавил брюнет. Он обернулся. – И я не злюсь на тебя, Блейд.

Блондин кивнул, Майкл скрылся в своей комнате. Постояв немного, Блейд вздохнул и продолжил путь, зашёл в свою спальню, аккуратно и бесшумно прикрывая за собой дверь.

Проведя взглядом по комнате, парень подошёл к окну и одним точным движением раздвинул тяжёлые тёмно-синие шторы. В глаза тотчас ударил солнечный свет. Блейд прищурился и ухмыльнулся, смотря на идущих там, на улице, прохожих, на автомобиль, который проехал мимо их дома и, не успев проскочить на жёлтый цвет, встал на светофоре.

Посмотрев в окно совсем недолго, блондин опустил взгляд, цепляясь им за нож, который так и остался лежать здесь, на прикроватной тумбочке после сегодняшней ночи.

Взяв кухонный клинок в руки, парень покрутил его в руках, рассматривая своё отражение в его сверкающей металлической глади, слегка щурясь от света, который он отражал. Положив палец на кончик ножа, Блейд надавил и сразу же отдёрнул руку. Этот нож был отличного качества: острый, длинный и широкий – почти настоящий клинок. Жаль, что теперь его придётся выбросить…

Теперь мы топим этот корабль

В этот полночный час.

Как долго ты сможешь задерживать дыхание?

Мы плывем на звук песни сирен,

Что поют для разбитых сердец,

И мы подпеваем им.

Delain, Lullaby©

– Чёрт, – выругался Блейд, подойдя к своему любимому круглосуточному магазинчику, в котором он, обычно, по ночам закупался сигаретами, алкоголем и, редко, продуктами.

Три дня назад здесь произошла жуткая авария: микроавтобус на полном ходу влетел в здание, снеся двери магазина, стену и разрушив добрую половину его интерьера. Как раз эти несколько дней Блейд не помещал своё излюбленное место и потому вывеска: «На ремонте» и тот факт, что магазин закрыт на приличный срок, застигли парня врасплох.

Раздражённо выдохнув, блондин сунул руки в карманы, нащупывая там пачку сигарет, и пошёл прочь. В пачке осталось всего пятнадцать сигарет, дома не было ни одной новой упаковки, и Блейд волновался, что ему может не хватить до утра, когда откроются супермаркеты.

Поправив воротник светлого пальто, под который проникали капли усиливающегося дождя, парень развернулся и пошёл прочь, вновь сворачивая к небольшому тенистому скверу-парку, который, несмотря на свой небольшой размер, походил на лес, до того в нём было много раскидистых деревьев. Блейд всегда сокращал путь через это тёмное местечко, что могло быть опасным в полночный час, когда он отправлялся в этот магазин.

Зайдя на территорию сквера, парень остановился, сжимая в руке зонт, всматриваясь в темноту. Дождь уже почти превратился в отвратительно-ледяной ливень, но, отчего-то, Блейд медлил с тем, чтобы открыть зонт и попытаться спрятаться от холодных водных стрел, срывающихся с неба.