- И что?

- Пока не знаю, но скоро выясню. Воспоминания читаются последовательно: с дальних - к тем, что были недавно. Вот сегодня я уже видел, что он чувствовал, когда мы привезли его сюда. Это... мы словно идём друг другу навстречу и одновременно приближаемся к настоящему моменту, понимаешь?

- Что-то не очень.

- Ну, я должен дойти до пересечения, я это чувствую! Баба Яна столько твердила о роли главной химеры... а я до сих пор не знаю, что должен делать. А теперь мне кажется, появился шанс! Но мне нужно ещё немного времени.

- Хорошо, - командир прищурился, внимательно разглядывая моё лицо. - Можешь и дальше с этим, - он махнул рукой в сторону мониска, - ковыряться, но только с одним условием.

- Каким?

Он посмотрел мне в глаза:

- Ты должен обследоваться у искроведов.

- Да зачем, командир?! Я в порядке! А времени и так не хватает.

- Сделай это в течение трёх дней, Стёпа, - Сорвирог встал. - Ты понял?

- Есть.

* * *

На следующий день, ближе к вечеру, мы с Бруховым поймали двух окли - крутились неподалёку от базы, высматривали что-то, вынюхивали. Один был совсем молодой, лет семнадцати, другой - постарше, на вид - чуть за тридцать, околисты у них функционировали как положено и никаких признаков будущих нарушений я не видел - в общем, окли как окли, и, конечно, вполне могли быть шпионами, хотя оба клялись, что случайно тут оказались, что они - биологи, вернее, биолог - тот, что старше, а юнец - его подопечный, молодое дарование, в университет готовится поступать. Типа, за каким-то мотыльком с непроизносимым латинским названием они здесь наблюдали.

Допрос с пристрастием ни к чему не привёл, даже изрядно избитые, они продолжали стоять на своём. Сорвирог велел посадить их под замок и потом ещё раз постараться вытрясти информацию, но что-то в их виде, манере говорить, интонациях и взглядах подсказывало мне, что ни хрена мы не добьёмся. Младший всё время рыдал, размазывая кровавые сопли, а старший трясся и один раз даже сознание потерял от страха. Ну, я сдуру и высказал Брухову предположение, что, скорее всего, они и правда те, за кого себя выдают. Оказалось, он считает иначе, однако вместо того чтобы просто не согласиться, зыркнул на меня, словно на предателя, и побежал командиру докладывать, будто я врагов отпустить хочу. Что за бред?! Отпускать их в любом случае было нельзя, и я понимал это не хуже Брухова и любого другого живущего на базе оплотовца, просто высказал своё мнение. Что, не имею права?..

"Имеешь, - в ответ на эту мою тираду кивнул Сорвирог. - Только в следующий раз делай это так, чтобы тебя понимали правильно".

Да хоть тресни, а этот Брухов будет понимать всё неправильно, думал я, возвращаясь к себе в комнату и разбирая постель. Стояла уже глубокая ночь, так что к мониску я не успел. День был тяжёлым, и, едва коснувшись подушки, я сразу же провалился в сон.

А утром меня разбудил звонок Сорвирога.

- Сумароков!

- Угумм...

- Ты что, ещё спишь? - в голосе командира слышалось удивление и недовольство.

- А сколько времени? - пробормотал я, садясь на постели.

Ни Патогена, ни Скана в комнате уже не было. Часы показывали десять! Ничего себе...

- Одевайся и бегом в лаборатории!

- Обследоваться что ли? - мрачно предположил я.

- Это потом. Сейчас помощь твоя нужна. Жду тебя в пятой. Поторопись! - командир отключился.

В пятой лаборатории находился бокс с мониском, так что я с удвоенной скоростью принялся одеваться, гадая, чего именно хочет от меня командир.

* * *

- Нужен твой хвалёный контакт с этим чучелом, - объявил Сорвирог, встретив меня возле стеклянного бокса.

Дверь туда была открыта, возле неё сидел привязанный к стулу мониск со связанными за спиной руками. Его голову охватывала сетка с проводами, которые тянулись к теснившейся возле стены аппаратуре. Прямо перед ним, на полу, лежал лицом вниз младший из пойманных недавно окли. Он тоже весь был обвешан датчиками, сзади, у основания черепа, темнел окружённый запёкшейся кровью разрез. Едва я зашёл, как мониск поднял голову и уставился прямо на меня.

- Он что, мёртв? - я показал пальцем на мальчишку-окли.

- Нет, без сознания. Искроведы испытали на нём новую сыворотку подавления околиста.

- Это которая из Серёжиной крови?.. Ну, тот мальчик, с которым мы вместе сбежали из Цодуза, - в ответ на недоумённый взгляд командира, пояснил я.

- А-а, ну да... наверное, - пожал плечами Сорвирог. - Потом у искроведов спросишь, а сейчас нам надо другое. - Егор! - позвал он одного из спецов, суетившихся возле аппаратуры.

От группы отделился худой высокий человек с прямой чёлкой и длинным носом. Егор Пальченко - опознал я подошедшего к нам искроведа - раньше с Данилой Веселовским вместе работал.

- Привет! - мы пожали друг другу руки.

- Командир говорит, ты можешь посмотреть, о чём он думает, - Пальченко мотнул головой в сторону мониска, который так и не выпускал меня из вида.

- Я бы не сказал, что он вообще думает, - усомнился я, разглядывая нацепленную на голову мониска сетку с проводами. - Есть просто образы и... что-то вроде связей... я складываю их в собственную картинку, в общем, это трудно описать.

- Описывать ничего и не придётся, у нас есть датчики, сканеры, рентген... разберёмся, короче. Лишь бы только эта тварь начала действовать.

- Действовать? - я посмотрел на лежавшего ничком окли, и до меня начало доходить. - Так это вы, что ли, ему разрез сделали? Хотите заставить мониска вытянуть из парня околист?

- Хотели бы, да, - кивнул Пальченко. - Но пока не получается.

- Так... а... - я даже растерялся. - А с чего вы взяли, что мониск будет его тянуть, если парень жив?

- В этом-то и есть суть эксперимента! Сыворотка так подействовала на околист, что сейчас он практически в том же состоянии, что у мёртвых, и мы рассчитывали, что, почуяв это, мониск потащит околист наружу. Ты ведь наверняка в курсе, что будет, если попытаться удалить околист хирургически?

- Окли умрёт или станет овощем.

- Скорее второе, но не суть важно. Главное, что если околист вытащим мы, то мозг будет необратимо повреждён. А если это сделает мониск, то мозг останется цел! Мы сможем решить проблему извлечения околиста из живого человека, ты понимаешь, что это значит?! - Пальченко выпучил глаза и даже задохнулся от восторга.

- И вы сможете привести парня в сознание?! - не поверил я.

- Гарантии нет, но мы попытаемся! И в любом случае получим бесценный опыт и кучу полезного материала для дальнейшей работы! Это такой шанс!.. но как заставить мониска действовать? Командир сказал, ты установил с ним контакт и, похоже, он прав, - Пальченко посмотрел на мониска. - Да он же всё это время глаз с тебя не сводит! Давай, Стёпа, на тебя вся надежда! Внуши этой твари, что околист надо вытащить.

- Если бы это было так просто, - пробормотал я, подходя ближе к мониску.

- Подожди! - Пальченко схватил меня за руку. - Надо и на тебя тоже датчики надеть. Картина должна быть полной.

Он махнул рукой одному из команды в белых халатах, тот кивнул и, бросившись в смежную комнату, через пару секунд выкатил оттуда ещё один прибор, поставив возле общей кучи аппаратуры. Пальченко тем временем нахлобучил мне на голову такую же сетку, как у парня-окли, и рванулся к прибору, на бегу разматывая провода.

Мониск смотрел на меня не отрываясь, и по телу уже расползался лёгкий жар - предвестник контакта. Мониск зябко повёл плечами и задрожал.

- Надо его развязать, - сказал я.

- Да ты что! Смеёшься, что ли? - возмутился Пальченко. - Мы втроём его еле скрутили, бесился, как дикий зверь! Насилу утихомирили.

- Но сейчас он не может двигаться, а значит, ничего делать не будет, - покачал я головой.

- Ну не знаю, - нахмурился Пальченко. - Пока всё, что он делал, - это сбежать пытался! Из-за чего, собственно, мы его и связали.