Я вдруг подумал о том, что свой Центр охраны духовного здоровья имеется в каждом районе или крупном городе, и впервые удивился, сколько, оказывается, у нас таких специфических лечебниц и как много ловчих. Служба безопасности Цодуза включала десять отрядов: пять дневных - Ястребы, Соколы, Коршуны, Кречеты и Орлы, и пять ночных - Совы, Неясыти, Сипухи, Филины и Сычи. Район был поделен на сектора, каждый из которых патрулировался звеньями дневного отряда в светлое время суток, и ночного отряда - в тёмное.

Получалось, наша Служба безопасности неусыпно следила за районом буквально каждую секунду, и все СБ всех Цодузов делали так же, а это значит, что обнаружение атакованных бесами граждан - дело исключительной важности, когда ни в коем случае нельзя пропустить ни одного заболевшего! Почему? Ведь, как правило, такие люди сразу становились заметны: они дурели, хирели, вели себя неадекватно, а главное, на Единении у них не загорались искры, потому их легко удавалось обнаружить. Единение, правда, бывало по воскресеньям, всего раз в неделю, поэтому порой атакованные до него дотягивали: за несколько дней атака беса могла захватить человека полностью и заставить бежать в лес.

"Однако без врачебной помощи искроведов атакованным всё равно долго не протянуть! Как правило, мы их сразу ловим, но если б даже дали убежать, то сколько такой сумасшедший сможет бродить по лесу без еды и воды? Всё равно умрёт или выйдет к людям, которые тут же сообщат куда следует. Так зачем же мы день и ночь наготове, патрулируем сектора и, не тратя ни одной лишней секунды, сразу срываемся ловить атакованного бесом, едва только о нём становится известно? Просто из гуманизма? чтоб скорее помочь? Но что этот неадекват может наворотить такого, что нужна столь мощная служба безопасности?"

Раньше я никогда об этом не задумывался! Почему?..

А потому что на службе я вообще ни о чём никогда не задумывался! Я вспомнил последнюю нашу охоту на атакованного. Бедняга был совершенно не в себе, искал помощи у друзей и родственников, так что мы сразу узнали, куда он направляется. Это случилось всего недели полторы или две назад, и схватил его именно я.

Атакованного звали Владимир Кадмин, и я помнил его лицо, потому что перед охотой командир показывал нам фото. Саму охоту я тоже припоминал, но скорее отдельными кадрами, чем слитным действом. Перед глазами проплывали то быстрые и бесшумные перемещения ловчих звена, то виды леса, в ушах слышался треск кустов, потом в нос ударил специфический бесовский запах и возник атакованный: неуклюже бежал, громко хрустя ветками. Он, конечно, не имел ни малейшего шанса скрыться от ловчего, ведь у нас острее зрение, тоньше слух, и на короткое время мы способны ускориться до пятидесяти километров в час, так что не прошло и четырёх секунд, как я догнал Кадмина и повалил на землю. Скрутил за спиной руки, поднял на ноги и вывел из леса. Потом передал конвойным. Всё...

Я снова прокрутил в голове ту охоту и внезапно осознал, что, пока я вёл Кадмина, он мне то ли что-то говорил, то ли просто кричал. Но что именно?.. Этого я припомнить не мог, отчего возникло острое желание порыться в служебных архивах. Однако прямо сейчас делать это было недосуг: к тому времени Ястребы приступили к службе, и командир сообщил нам, что объявлена охота на беса Брухова.

Прилив адреналина мгновенно смёл все посторонние мысли. Я радостно побежал к площадке, где стоял вездеход, куда должно было погрузиться наше звено, впервые после того злополучного Единения чувствуя себя настоящим человеком! Сердце пело, гоня кровь по венам, мышцы наполнялись силой, свежий ветер уносил прочь всю эту тухлятину бессмысленного самокопания.

- Максим Брухов, - пояснял командир, пока мы рассматривали фото, казалось бы самого обычного мужчины средних лет. - Пять лет назад служил ловчим, причём в столичном районе, но был атакован и сумел скрыться, с тех пор - полный бес.

Ага, вот, значит, в чём дело! Кругом раздались громкие возгласы удивления и готовности во что бы то ни стало отловить нечистого.

Полные бесы встречались редко, и поймать их было значительно труднее, чем только что атакованных. Вот почему на охоту в этот раз выдвинулось сразу четыре звена - почти весь отряд Ястребов, что с самого начала говорило о серьёзности ситуации. Теперь всё прояснилось. Полный бес - такое в нашем районе случалось всего раз на моей памяти, когда я только поступил на службу. Помнилось, что того беса поймал кто-то из Филинов, подробностей я не знал. Ночные ловчие - они же с дневными практически не пересекались: мы спали, когда они охотились, и наоборот.

- Напоминаю, что полный бес - это уже не человек, - продолжал меж тем командир. - Атака завершилась победой поселившейся в нём дьявольской силы, и теперь всеми его действиями управляет бес, сумевший потушить вложенную в человека Божью искру.

- Значит, можно сразу стрелять на поражение? - выкрикнул Пашка Сизов. Он был самым молодым в нашем звене и слова порой вырывались из него раньше, чем он отдавал себе в этом отчёт.

- Отставить выкрики с места! - командир сдвинул брови, грозно глядя на Пашку.

- Есть! - ответил тот.

- Мы должны поймать полного беса, - сказал командир, - чего бы это ни стоило. Если для этого придётся его убить, мы это сделаем, однако приоритет, как и всегда, - с нажимом подчеркнул он, - имеет задача взять Брухова живым. Объясняю в последний раз для особо одарённых, - он снова пронзил ледяным взглядом уже полыхавшего багровыми ушами Пашку. - Наши искроведы будут изучать этого беса, чтобы разработать средство противодействия подобным атакам, и возможно, пытаться вылечить Брухова, и только потом, если не останется никаких средств снова зажечь в человеке искру Божью, его уничтожат. Это понятно?

- Так точно!

Да, мало у кого из бесов получалось стать полным. После атаки дьявольской силы мыслительная деятельность человека обычно прекращалась, и наружу вылезали лишь древние звериные инстинкты, заставлявшие атакованного бежать, пытаясь уйти от преследования. Но это им не удавалось, по крайней мере, за нашим звеном я такого не помнил - чтобы кто-то из атакованных от нас скрылся. А Брухов, выходит, сделал это, раз сумел превратиться в полного беса. Интересно, как его упустили?

- Последний раз его видели здесь, - командир развернул карту и указал на небольшой населённый пункт.

"Посёлок Благое" - прочитал я, и в памяти вдруг всплыла старая женщина в красной бандане и чёрно-сером комбезе.

Это было во время одного из патрулирований, с месяц назад, наверное... Звено рассредоточилось по посёлку, я шёл один по боковой улочке, когда эта сухая и прямая, как палка, старуха вдруг выскочила на дорогу и уставилась прямо на меня своими круглыми и чёрными, похожими на вороньи, глазами.

"Добрый день!" - поздоровался я.

"Здравствуй, дорогуша, - откликнулась старуха. - Как звать-то тебя?"

"Степан", - с удивлением ответил я.

Гражданские порой проявляли к нам интерес: пацаны, мечтавшие о карьере ловчего, или девушки, хотевшие завязать знакомство, но чтобы старуха, да ещё и "дорогуша"?..

"Ты скоро будешь химерой, Степан!" - улыбнулась она и, выхватив из кармана камеру, поймала меня в объектив.

"Что?.. - огорошенный этим заявлением я на секунду растерялся, позволив ей сделать снимок. - "Химерой"?! Вы в своём уме? Ваши документы!"

Я попытался вырвать у старухи камеру и схватить за плечо, но она, с удивительным для своего возраста проворством, отпрыгнула и резво нырнула в проулок между домами.

"Стойте!" - Я ринулся за ней, но под ноги бросился выскочивший откуда ни возьмись мальчишка. Я споткнулся и чуть не упал, мальчик пронзительно вскрикнул.

Испугавшись, что наступил на ребёнка, я осторожно подхватил его под локоть и поднял на ноги. На вид ему было лет шесть-семь.

"Ой, дяденька, простите, я нечаянно!" - возопил он и, ловко выкрутившись из моей руки, припустил вдоль домов так, что только пятки засверкали.