– Вы значит на стороне света? – усмехнулась Лена.

– Считайте, как хотите, я уверен, что делаю полезное дело, а что сделали вы? Простите, но я не верю в альтруистические побуждения хакеров из Anonimus и подобных ему сообществ. Если это и было, то все давно в прошлом. Сейчас взломом занимаются только ради денег. Давайте смотреть правде в глаза – вы обыкновенная преступница, зарабатываете на жизнь незаконным путем. И путь этот рано или поздно приведет вас в тюрьму. – Вы ведь не отказывались от Российского гражданства? – вдруг спросил он.

– Нет, – удивленно ответила Лена. – А какое это имеет значение?

– Пока – никакого, но если попадете в лапы здешней полиции, то у России появится формальное право требовать вашей экстрадиции. У вас же были мелкие грехи с Русско-Французским банком?

– Вы меня пугаете? К чему все это? – она не на шутку разозлилась, чертов СВРовец все-таки вывел ее из себя.

– К тому, что в Мордовии есть замечательная женская колония, где сидят такие, как вы, – как ни в чем не бывало, продолжил он. – Интернета и вайфая там правда нет, зато тех, кто перевыполнит норму по пошиву спецодежды, выпускают досрочно. Может даже скостят пару лет.

– Да пошёл ты…! – Лена употребила одно из самых сильных французских ругательств.

– Напрасно вы так, госпожа Свешникова, – Свен, казалось, совсем не обиделся. – Я в общих чертах обрисовал картину вашего возможно будущего, но будущее зависит от нас самих. Для друзей мы можем многое. В Европе вы достаточно засветились. Мы же со своей стороны гарантируем по окончанию задания возвращение в Россию и отсутствие претензий со стороны правоохранительных органов.

– А если я откажусь?

– Тогда, боюсь, вас рано или поздно ждет судьба вашего учителя.

Упоминание об Учителе ее неприятно поразило.

– Мы можем дать вам время подумать.

– Не нужно, я согласна, но мне нужны гарантии, что по возвращению в Россию я не окажусь в этой вашей Мордовии. Все должно быть по закону.

– А честное слово офицера СВР вас не устраивает? Помните, как у Пушкина:

– Да и выбора у вас особого нет. Вы уверены, что после операции Сайрус вас не ликвидирует? Мы же обеспечим вам охрану и безопасное возвращение на Родину.

– Даже охрану?

– Зря улыбаетесь, вашу безопасность, будет обеспечивать «Заслон», слыхали про такой?

Конечно, Лена слышала про «Заслон» – единственное сверхсекретное боевое подразделение СВР. О «Заслоне» в своё время много писали в Западной прессе. Основными задачами «Заслона» были охрана дипломатических представительств России за рубежом, а также проведение спецопераций. Официальными властями России, существование «Заслона» отрицалось, но, как говорится, шила в мешке не утаишь, и отдельные эпизоды периодически всплывали. Тем не менее, Лене очень хотелось поёрничать, ситуация, в которой ее вербовали самым наглым образом, была ей, мягко говоря, не по душе.

– Ах, «Заслон»! А он и вправду существует? Я думала, что все это выдумки пиндосовских пропагандистов.

– Не сомневайтесь, существует. Мы своих на войне не бросаем.

Далее разговор перешел в деловое русло. Свен вкратце рассказал о сути предстоящего задания, договаривающиеся стороны условились о явках, паролях и прочих атрибутах, без которых невозможна жизнь нелегального разведчика. Через три дня в Штатах Лене предстояла встреча с резидентом, работавшим под прикрытием Генерального консульства России в Нью-Йорке.

– Как тебя зовут по-настоящему? – спросила Лена в конце разговора.

– Зачем тебе? – удивился он. – Помнишь из Евангелия – имя мне – Легион. Сегодня я – Свен, завтра – Петр или даже Майк. Ну, допустим… Владимир.

– Так вот что Володя, я искренне желаю, чтобы вас не постигла участь того царя из сказки. Помните, чем закончилось?

Свен (или Володя) рассмеялся, – поверьте, мне это не грозит.

Через два дня Лена была в Париже. В аэропорту Орли на ее имя был заказан билет бизнес-класса до Нью-Йорка. На борту самолета Лену встречала услужливая стюардесса.

– Добро пожаловать на борт авиакомпании Air France, – с дежурной улыбкой произнесла она.

Лена терпеть не могла эти фальшивые улыбки, оплаченные из твоего кармана. «Все они насквозь фальшивые, что французы, что англичане, что американцы», – думала она. Впрочем, в глубине души понимала, что европейская улыбка все же лучше неприкрытого отечественного хамства. Если бы хмурым российским теткам платили хотя бы половину того, что получает эта кудрявая французская овца, они бы, наверное, тоже лыбились во весь рот.

Ей пришла на ум фраза известного сатирика: «Беда России не в том, что бедным там нечего есть, а в том, что богатые никак не наедятся». А ведь он прав, жадность фраера когда-нибудь погубит. Нужно завязывать. У нее достаточно денег, чтобы открыть свое дело – пусть небольшое, но приносящее стабильный доход, и главное – легальное.

«Два миллиона долларов, если к этой сумме прибавить то, что удалось скопить, вполне можно начать новую жизнь, – размышляла Лена, в то время как самолет оторвался от взлетной полосы и набирал высоту, – чем я хуже какой-то там Анны Чапмен, вон как девчонка поднялась». Да и перспектива вернуться на Родину, предложенная СВРовцем, откровенно радовала. Объездив полмира, Лена порой невольно возвращалась в мыслях в свой маленький провинциальный городок – город детства. До сих пор помнила название улиц. Там все было знакомо и понятно. Она понимала, что за десять лет все изменилось и того города, в котором она родилась, увы, уже нет – в одну реку невозможно войти дважды. А все же так хотелось верить в сказку! Главное, что там ее ждут самые близкие люди на свете – мама и папа. В последнее время она редко общалась с родителями. Последний раз звонила маме два месяца назад. Она регулярно высылала домой деньги, небольшие по ее меркам, чтобы не напугать родителей, но позволявшие свободно прожить в провинции. Для родителей она сочинила легенду о собственном ресторане в Марселе, даже присылала фотки. Ресторан действительно существовал, его владелец был старым приятелем Лены и бывшим хакером из группы Anonimus. Глядя в иллюминатор, на далекую землю, аккуратные квадратики жилых кварталов она вспоминала, с чего все началось.

Мечтой о загранице Лена заболела лет в шестнадцать. Тогда, в начале девяностых, родной город казался ей унылым и бесперспективным местом, из которого хотелось уехать в сияющее яркими красками далеко. Помнится, она очень завидовала соседям – евреям, уехавшим на ПМЖ в Израиль. Реализовать мечту удалось только после окончания университета. Лена рассуждала вполне трезво: за границей ее никто не ждет и единственный способ уехать – брак с иностранцем. А чтобы познакомиться с иностранцем, нужно переезжать в Москву. В ее родном городе иностранцев никто в глаза не видел, не считать же таковыми выходцев из Средней Азии или вьетнамцев с рынка. Интернет знакомства в девяностые были не так популярны, как в последующие нулевые.

Двоюродная сестра Лены по отцовской линии – Наталья осела в Москве еще несколько лет назад. Окончив школу с золотой медалью, она поступила в МГУ; в период учебы познакомилась с состоятельным бизнесменом армянского происхождения Рубеном Галстяном, за которого и вышла замуж. Некоторое время она жила в огромном доме на Рублево-Успенском шоссе, посещала светские тусовки и отдыхала исключительно за рубежом. В браке с Рубеном у них появилась дочь. Увы, идиллия длилась недолго. Рубен, как человек восточного склада, представлял совместную жизнь совсем иначе, чем Наталья.

К чести Рубена, он не бросил Наталью на произвол судьбы: купил ей с дочерью двухкомнатную квартиру, правда не в центре, а в новостройке, но рядом с метро, и помогал материально. С Леной Наталью связывала давняя дружба, поэтому, когда Лена напросилась пожить у нее некоторое время, Наталья охотно согласилась.