Ты мне не сын больше! брызжа слюной, орал Квиринус. –Ты мне не сын, грязная тварь, якшающаяся с отродьями Аркейна!

Тогда и ты мне не отец! не выдержал Илосович. –И клянусь, я никогда не пожелаю тебя видеть снова, когда стану правителем этой проклятой страны!

Квиринус пинком отшвырнул его и расхохотался.

-Правителем? Ты?

… В темницу к нему, куда он был заключен до отправки в военное училище (отец не посмел все же просто прикончить его, поскольку его матерью была леди Гвинед, кузина Королевы Делл), пришла маленькая Аш. Прокралась, вся в слезах, держа в руке маленький узелок, в котором были её главные сокровища- маленький золотой цветок, хрустальная куколка и сердечко из темного металла. Сквозь прутья решетки они обнялись, чтобы в последний раз поплакать в объятиях друг друга. Аш сунула ему заветный узелок, а он отер ей слезы со щек и поцеловал.

-Не грусти, я найду способ стать королем, а потом заберу тебя к себе, – упрямо прошептал он.

Увы, так ему и не довелось сдержать слова. Позже от старой преданной няни он узнал, что и месяца не прожила маленькая Аш после его отправки из замка. У девочки случилась тяжелейшая нервная горячка, и даже опытный знахарь, призванный герцогом Стейном, не сумел спасти бедняжку. Эта весть окончательно сломала в нем что-то. Что-то глубокое, что держало его, не давая полностью отдаться Тьме, бушевавшей в нём. Смерть малышки Аш открыла ворота холодной ненависти, которую он сделал своим лучшим другом. В память о сестре он бережно хранил её последний дар, а когда в схватке с Бубновым Тузом на ристалище потерял глаз, то использовал сердечко в качестве повязки, вживив его в плоть. С тех пор боль стала его постоянным спутником, боль душевная, боль телесная.

…А потом пришла ОНА. Маленькая девочка с чистым взором ангела и светлыми кудряшками. Малютка, спасшая ему жизнь. Заставившая снова взглянуть на себя со стороны. Пробудившая так давно угасший свет в его душе и напомнившая ему Аш. Алиса… Он узнал её, когда она возвратилась в Страну Чудес. Узнал и испугался самого себя…

Под ноги смотри!

мяукнул Чешир, ударом когтей налету сбивая метнувшуюся к ним тварь, похожую на паука. Вблизи Стейн с содроганием опознал в этой дряни человеческую руку, обрубленную у запястья.

А Алиса, как же Алиса? он уклонился от ещё одной гадины, прыгнувшей на него с высокого подоконника. –Она не справится с этой тварью!

О, она справится! Чешир выглянул из окна, восхищенно присвистнув. Стейн подошел к нему. Голова немного закружилась при взгляде сверху, но теперь между ним и пропастью была стена. Стейн смотрел на крошечную фигурку, мечущуюся вдоль берега котлована. Там и сям виднелись посеченные туши каких-то неприятных тварей. И прежде, чем отвернуться на вопль Чешира, он успел заметить, что чудовище в котловане запульсировало, явив миру громадную пасть, в которую Алиса тут же ухитрилась зашвырнуть некий мелкий предмет. И из которой, с интервалом в пару секунд выпрыгнула тварь, более всего похожая на обрубленную руку с громадной пастью на месте разруба.

Мааааууууууууууу!!!!!!!!! истошно взвыл Чешир и Стейну пришлось отвлечься от зрелища битвы. Он отшатнулся, ударившись спиной о выступающий подоконник. Рука сама собой дернулась к поясу за кинжалом.

Огромная тварь, в точности напоминающая ту, с которой сейчас сражалась Алиса, стояла перед ними, перебирая пятью лапками-пальцами и разинув пасть, полную острых как бритвы зубов. Котяра снова издал леденящий душу вой, выпустив когти. Стейн последовал его примеру, используя когти на левой руке. Тварь издала высокий мерзкий визг и прыгнула… … -Ты такой красивый, Стейн… такой красивый!

Он закрыл глаза, стараясь не выдать владевших им чувств. Лежащая рядом Ирацибета задремала, положив ручку ему на живот. Он думал о том, что стоило бы сделать иной выбор, вручить корону ДРУГОЙ королеве. Но тут же прогнал от себя эту мысль. Была единственная, кому бы он вручил корону вместо Ирацибеты. Он возвращал в памяти нежное детское личико и локоны золотых волос. Алиса…

Корешок Зла уже поселился в голове у бедной Ирацибеты, делая её все более нервной и издерганной. Стейн подозревал, кто явился причиной её заражения. Сколько бы Мирана ни пыталась выглядеть ангелочком, он ЗНАЛ, КТО подкинул Ирацибете пирожные с семенами Зла. И клял себя за то, что не успел…

-Стейн, я боюсь…

Он крепче обнимал её, убаюкивая в своих объятиях и одновременно подавляя дрожь отвращения. В такие мгновения он всеми силами старался думать об Алисе, или о юной Балис, красивой светловолосой девочке с волчьей улыбкой. А потом, по мере того, как росла голова бедной Ирацибеты, их ночи становились все короче и реже, она уже не могла спать иначе, как в специальном приспособлении, поддерживающем её хрупкую шейку и тело. Стейн старался не поддаваться жалости. Вместо жалости он призвал ненависть, и она помогла ему снова…

Он дежурил в её спальне, обычно придремывая в огромном кресле в углу. В его обязанности входило будить Ирацибету, как только она начинала метаться и плакать во сне. Иногда он просто смотрел, не делая попыток вмешаться, злорадно вслушиваясь в её горький плач…

Сбоку! Заходи сбоку!

рявкнул Стейн, взмахивая кинжалом прямо перед рожей твари. Она зашипела и плюнула, сгусток едкой дымящейся слюны пролетел в паре пальцев от здорового глаза Стейна. Но Чешир уже запрыгнул на спину монстру, кромсая когтями его белесую шкуру. Чудовище завизжало и завертелось, пытаясь скинуть седока. Стейн метнулся к нему, не раздумывая, одним страшным ударом погрузив кинжал в центр ладони, где сходились толстые синие вены. Его обдало струей вонючей и горячей крови. Выдернув кинжал, он откатился к стене, глядя, как чудовище дергается в конвульсиях, теряя кровь. Чешир спрыгнул с его спины и бросился сначала к окну, издав торжествующий вопль, а потом к Валету.

Это было весьма своевременно! промяукал он, помогая бедняге Стейну встать на подгибающиеся ноги. –Но придется пошевелиться. Алиса уже разобралась с Грюмандином.

Они выбрались из здания через другой вход, очутившись на небольшом козырьке-балконе, с которого железный мостик-арка пролегал прямо над котлованом. Стейн скрежетнул зубами. Снова придется идти на высоте. Он едва слышно застонал, прикусив губу.

-Я пойду впереди, – Чешир понимающе взглянул на него, – можешь держаться за мой хвост, если хочешь.

-Спасибо, как-нибудь обойдусь, – Илосович стиснул зубы и шагнул на мостик. Накатила паника при виде пропасти внизу, но он заставил себя усилием воли смотреть на темные узоры между худых лопаток котяры. Тонкие линии выжженных по живому татуировок. Интересно, откуда у него татуировки? Думать о них, пытаться понять, не думать о том, что от земли отделяет тонкая полоса металла и сотня футов.

-Неплохо для двух придурков, – послышался сзади тихий смех. Алиса!

Он заставил себя сосредоточить внимание на татуировках котяры. На его бритом затылке, рваных ушах с кольцами. На худых плечах. Не думать о высоте…

Бушевала гроза, с ливнем, с чудовищной силы ветром, который заставлял дом качаться и поскрипывать. Ничего обычно не боявшаяся Алиса перебралась в библиотеку, где не было слышно звуков грозы. Он разжег камин и перенес её постель поближе к огню. Она просматривала корешки книг, пытаясь выбрать чтиво на ночь. То была их первая ночь под её родным кровом после того, что случилось в спаленке в доме отца Лионесса. Они ничего не взяли из имущества старого священника, только пеленки и игрушки крошки Сэлли. И самой Сэлли. Колыбелька малютки стояла у камина и девочка сладко посапывала, сунув в рот кулачок. Стейн укрыл её одеяльцем и ласково коснулся кудрявых волосиков. Алиса окликнула его и он поднялся, бросив взгляд на спящую малютку. Она так сильно напоминала ему Аш! Его сестренку, его ангела-хранителя.

-Нашла сборник Песен Амриэля, – Алиса держала в руках простую книжицу в синем переплете, – я думала, их больше нет. После того, как мама запретила мне читать их и на моих глазах выбросила книгу в мусорную корзину. Это была моя любимая книжка в детстве! Вначале мне её читал папа, а потом и я сама читала.