-Орки, – пробормотал Торин, внезапно вскакивая. –Конечно же…оставайся здесь, женщина!

И бросился вон из спальни.

Навстречу ему уже спешили Фили и Кили. Старший из братьев все ещё хромал, но уже наотрез отказывался использовать палку.

Оркхааз!!!!!!!!! разносился над городом тревожный клич. –Орки идут! Оркхааз!!!!!!!

Торин метнулся в свою спальню, за считанные мгновения облачившись в доспехи и схватив меч. Фили с Кили, вооруженные, ждали его в коридоре. Втроем они спустились на нижние галереи, присоединившись к потоку воинов, спешащих на выручку собратьям. У ворот кипел жаркий бой. Сами ворота, оплавленные, стекающие черными каплями, не могли удержать новые и новые волны чудовищ, проникавших в город.

====== 8. Битва за Кхел. Сторожевая башня. Пираты Ахелона. ======

Торин лихорадочно возвращал в памяти лабиринты города. Орки текли волной, переливаясь через горы эльфовых тел, уже почти не встречая сопротивления.

Галереи женских покоев! рявкнул король, поворачиваясь к спешащим за ним эльфам. –Фили, возьми отряд и поднимайся туда, оттуда есть спуск к воротам. Ударишь сбоку! Кили, живо на сторожевую башню! Какого барлога никто не разжег сигнальный костер? Остальные за мной!

Эльфы подчинились беспрекословно, даже не задумываясь, что ведет их заклятый враг их племени. Словно нож в масло, во главе с Торином вонзились они в поток орков и мелких гоблинов, разя всех на своем пути. Позднее Торин не мог бы сказать, сколько длилась та битва. Сам не свой от охватившей его боевой ярости, он с грозным боевым кличем кидался то вправо, то влево, и от его страшного меча шарахались Дети Тьмы. Воодушевленные его мужеством, эльфы старались не отставать. А со стороны водопадов уже мчались к ним эльфы королевской гвардии под командованием принца Наойзе.

Однако, новые и новые полки Тьмы вливались в пролом в воротах, а заделать его было некому, да и невозможно. Находчивый Фили отправил часть своих воинов на сторожевую галерею над воротами и оттуда эльфы осыпали врагов пламенем и металлом. Но сколько было видно глазу, поля вокруг были заполнены нежитью. Из-за дальних холмов на помощь Темным Ордам шли чудовищные пауки, а из пещер в Проклятых скалах, что были к востоку от Кхела, поднимались умертвия и брели, оглашая воздух стонами и воем.

Это безумие, их больше, чем листьев в лесу! простонал молоденький эльф, в изнеможении опуская меч. Направленную в его грудь оркскую пику отбил короткий меч, а спустя миг голова чудища покатилась под ноги его же сотоварищам. То вступил в бой Ариен, ведя ополчение из стариков, юношей и женщин, в которых был силен боевой дух и которые не пожелали сидеть и ждать своей участи. В их рядах Торин заметил Ран и едва не пропустил удар орочьего палаша.

Пауки! заголосил кто-то, и этот крик ужаса подхватили. В орочьих рядах с радостью, в рядах эльфов с безмерным ужасом.

Забравшийся на сторожевую башню Кили судорожно пытался высечь огонь, но руки его дрожали слишком сильно и кремень не попадал о кресало.

Хашшуууууур! торжествующе прошипел сзади жуткий давящийся голос. Кили обернулся и попятился, дергая меч, застрявший в ножнах. Рослый орк ухмыльнулся во все острые зубы, обходя чашу с кровью земли.

-Хашшшшуууууууууур…-снова зашипел он и Кили едва не завыл от ледяного ужаса. –Кхрррррр…ашшшшшш…ифффиии!

Не для тебя, грязь! холодно произнес девичий голосок, и орк захрипел, схватившись за грудь, из которой вынырнуло окровавленное острие кинжала. Все ещё подрагивающая в конвульсиях туша сползла вниз. Кили потрясенно смотрел на Лалти, которая с кинжалом в руке и с растрепанными волосами выглядела, словно древнее гневное божество.

Разожги огонь! бросила отважная девушка, разворачиваясь к входу на башню и сражая ещё одного орка. Кили крепко стиснул кремень и кресало и с такой силой ударил их друг о друга, что сноп искр посыпался в чашу с черной земной кровью, а кремень раскололся на две половинки. Столб пламени и черного дыма поднялся к небу. Отбросив обломки, Кили выдернул меч из ножен и встал бок о бок со своей женщиной. И руки его больше не дрожали.

Битва кипела внизу, на галереях рабочих уровней. Фили и его отряд ударом сбоку отсекли отряд орков и уничтожили его. Эльфы на стене установили катапульту и теперь метали пропитанные черной земной кровью шерстяные шары, поджигая их. Пламя помогло отогнать пауков кроме тех двух жутких чудовищ, что уже проникли в город и пробирались к верхним ярусам, где были детские площадки. Ближе всех к монстрам оказались остатки отряда Торина во главе с ним самим, вынужденные отступить под натиском орочьих орд.

Займи мое место! рявкнул король, обернувшись в худощавому светловолосому эльфу, яростно бившемуся рядом. Тот сосредоточенно кивнул. Торин сдернул с одной из стен длинный гобелен из серебристой шерсти, накрепко привязал к крюку для факела, вывернутому из стены, и вспрыгнул на бордюр, беря размах пошире. Пауки уже преодолели большую часть подъема и пойди Торин с обход по лестницам, не успел бы. Но сейчас, размахав импровизированную веревку, он закинул крюк на верхнюю галерею, дернул, убедившись, что держит крепко.

Вокруг кипела битва. Торину пришлось отвлечься, чтобы прикрыть спину тощенького молодого эльфа, не видевшего подкравшегося сзади гоблина. Этого хватило паукам, чтобы преодолеть ещё один ярус. Держа меч в зубах, король рванул наверх, молясь Ауле и Хеле-владычице, чтобы успеть.

И он успел! В тот миг, когда лапа первого паука перекинулась через бортик галереи, её встретила острая гномья сталь. От истошного визга чудовища можно было оглохнуть. Торин заорал на малышню, бросившуюся было к нему.

-Куда? Назад все!

Ещё две лапы перекинулись через бортик, и король размахнулся, чтобы обрубить их. Но неожиданно его плечо обожгла дикая боль. Взвыв, Торин опустил меч, перерубая одну из лап. И завертелся, сдирая плавящееся оплечье вместе с кожей и мясом. Боль была такая, что казалось, будто мир раскалывается на части. А потом внезапно пришло облегчение. Боль не исчезла, но пригасла, прибитая водой, коя в изобилии лилась на короля из желоба сверху. Пауки завизжали от злобы, а ребятишки от радости. Торин накинулся на тварей, рубя, калеча, отсекая конечности и вонзая острие меча в рыхлые раздутые тела. Первый паук сорвался и полетел вниз, размахивая семью обрубками, второй последовал за ним спустя пару секунд. Измученный Торин опустился на одно колено. В глазах плыло от слабости и боли. Торин боялся смотреть на плечо, зная, что увидит там проеденные паучьим ядом ошметки, свисающие с костей.

-Гном, выпей воды, – к его лицу неожиданно поднесли большую чашу, полную до краев. Торин в три глотка опустошил её. Маленькая темноволосая девочка погладила его по лицу, убирая прилипшие волосы.

-Они идут, – тихо сказала малышка. –Они сожрут нас…

Торин поднялся, пошатываясь от слабости, поворачиваясь к ворвавшимся на галерею оркам.

Смотрите! взвизгнули сразу несколько голосов. Орочьи уродливые головы поворачивались к небу и на мерзких мордах появлялся страх. Торин взглянул, не понимая, все ещё потрясенно глядя на могучие сверкающие корабли, плывущие к городу. То с одного, то с другого вырывались языки белого пламени, слизывая целые полки монстров. Спустя миг один такой ослепительный столб смыл с галереи нападающих. Торин, шатаясь, подошел к краю и заглянул через парапет. Остатки орочьих отрядов добивали эльфы. В их рядах Торин разглядел шлейф медных волос, и две головы, черноволосую и светлую, при виде которых к горлу подкатил горячий ком. Живы!

В глазах у короля померкло. Он стал заваливаться вниз, и уже не чувствовал детских ручонок, вцепившихся в его одежду и оттащивших от края галереи. Последнее, что он помнил, был полный радости возглас Ариена.

-Пираты Ахелона! Хвала Вечности! Кхел спасен!

====== 9. Марко да Росси. Совет. Слово волшебника. «А разве у меня есть выбор?» ======

Торин очнулся далеко позже, уже после того, как его бесчувственное тело отнесли в купальню, омыли и перевязали жуткую рану в плече, наложив чудесные целебные бальзамы, наращивающие плоть. Теперь девушки и женщины боролись за право обиходить и лечить героя, спасшего их сыновей и дочерей, братишек и сестренок. Подвиг Торина, в одиночку защищавшего детей от пауков превратил его из парии и выродка в объект почти поклонения со стороны жителей города. Но первым, кого увидел Торин, придя в себя, был верный Кили, дремавший, положив голову на край его постели. Когда король пошевелился, юноша резко вскинулся, недоверчиво глядя на него, а потом улыбнулся, стараясь сдержать слезы.