Мужчины вновь сели в «семерку», и машина устремилась вдоль гаражей в поисках указанного сторожем поворота и других необходимых маневров для обнаружения искомого ими гаража.

Когда «семерка» остановилась перед металлическими воротами под номером «27», мужчины покинули салон и метнулись к воротам. В руке Станислава зажужжала «болгарка», которой он стал разрезать один из двух замков, авторитетно повисших на металлической двери.

Федор и Борис вооружились кувалдой и, не дожидаясь того, пока Весовой справится со своей задачей, начали дубасить своим весомым инструментом по воротам.

Сергей решительно приблизился сквозь гул и искры к воротам, примагнитил к ним взрывное устройство, сел в машину и посигналил коллегам, которые моментально вернулись в салон.

«Семерка» отъехала за угол, Плещеев нажал на пуск, раздался взрыв, и мужчины поспешили к гаражу.

— Кто сегодня понятой? Боря, ты? А второй кто, Стас? Отлично! — крикнул Плещей, стоя перед гаражом, и вдруг молниеносно схватил за рукав Следова: — Тебе что, сынок, жить надоело?

— Ой, вы меня ущипнули! — испуганно взвизгнул молодой человек. — А что такое, почему мне туда нельзя? Я ведь тоже с вами работаю?!

— А ты с нами еще секунд тридцать постоишь и, я думаю, все поймешь! — Сергей продолжал удерживать Бориса, который, впрочем, не предпринимал никаких попыток освободиться от плещеевского захвата. — В народе говорят: «Поспешишь — людей насмешишь». А у нас все гораздо хуже, сынок! Станислав Егорович, не сочти за труд, принеси мне «Ваньку» из багажника. А ты, Федор Данилович, будь любезен, подгони машину и фарами посвети, чтобы мы могли лучше сориентироваться.

Весовой отошел к машине, а шеф «Эгиды-плюс» с пристальным интересом осматривал внутренности гаража, помогая себе подсветкой фонаря. Из-за спины Плещеева выглядывали сторож и еще несколько человек, привлеченных сюда взрывом.

Сергей нагнулся, сгреб руками свежевыпавший снег, слепил снежок и бросил его внутрь гаража. За этим ничего не последовало. Тогда он проделал ту же операцию еще несколько раз, и это происходило уже в свете фар «семерки». Педиатр и Станислав, отягощенный мешком, набитым ветошью, встали рядом в ожидании дальнейших указаний.

— Вот это отлично! Давай удочку — и вперед! — обрадовался Плещей, словно впервые увидел муляж. — А ты, Боря, залезь на крышу и глянь-ка с той стороны, нет ли там второго входа. Имей в виду, он может быть и замаскирован!

Весовой присоединил к мешку раздвижную палку и направил ее внутрь гаража, а Следов начал восхождение на крышу, в котором ему вызвался помогать Борона, подставив субтильному молодому человеку свои широкие плечи.

«Ванька» уверенно продвигался вглубь гаража и уже достиг ремонтной ямы, как вдруг раздалось шипение, последовал резкий звук, напоминающий очень громкое чиханье, и что-то завизжало, а вокруг муляжа заметались какие-то кольца.

— Давай-ка его назад! — скомандовал шеф «Эгиды-плюс», и Станислав резко потянул «Ваньку» наружу. — Чего-то так дымом тянет? Похоже, это не от нашей пиротехники. Запах какой-то странный — мясо, что ли, жарят?

— Да, есть немного, — подтвердил педиатр. — Может быть, тут где-нибудь кафешка имеется? Сейчас ведь при гаражах все тридцать три удовольствия: и полный автомобильный сервис, и магазин «24 часа», и гостиница.

— Сергей Петрович, вы меня слышите? — закричал из-за гаража Борис. — Здесь у него лист железа приварен — наверное, чтобы никто не залез. Но это я так думаю!

— Слышу! Понял! Ну и дела! — выдохнул Сергей, осматривая опутанный колючей проволокой мешок. — Хорошо, что Боря не видит! А с другой стороны, ему это полезно и увидеть! Боря, иди к нам!

— Я думаю, что у него там железо для маскировки, а на самом деле там должен быть вход, — Федор присел возле прорванного в сотнях мест мешка, из которого начала выползать ветошь. — Надо же, как шипы впились, а? А может быть, внутрь гранату бросить?

— А если там люди? Они ведь могут находиться где-то в подполье, — Плещеев потянул на себя проволоку, которая действительно очень плотно оплела свою жертву. — Надо еще раз запустить «Ваньку» — эти ловушки тоже не бесконечны!

— Да, конечно, — согласился Станислав. — Я готов.

— Еще раз извините меня, Николай Сергеевич, за то, что я вам на «трубу» звоню, но вот сами видите, какие тут у нас дела закрутились, а вы, как назло, простите, в больнице! Я вот, грешным делом, все еще думал, кому мне первому было звонить: вам или владельцу двадцать седьмого гаража, а потом все-таки решил, что вам, потому что вы председатель, а он хоть и богатый человек, но всего лишь хозяин гаража, — нервно говорил в трубку сторож, попеременно оглядываясь на окно и дверь. — Ну вот, а эти ребята, значит, они, стало быть, из детективного агентства, что ли…

— Подожди, Свиридыч, не части, а что они там сейчас делают? — оборвал дежурного председатель. — Нашли какой-нибудь криминал или только зря взрывы устроили?

— Да они там сейчас у Корнея в гараже до какого-то люка докопались, полагают, что там вообще всякое может быть и им туда надобно проникнуть, — дрожащим от волнения голосом продолжал сторож. — А я ему позвонил, а мне отвечают, что его аппарат не в зоне или не работает, и я, значит…

— Ты же мне только что говорил, что мне в первую голову позвонил, а сейчас… Ладно, об этом потом! — Николай прикрыл рот ладонью, чтобы не мешать спать остальным больным, но все уже, кажется, проснулись, а Мирон сел на кровати и свесил ноги вниз, очевидно собираясь в уборную. — Вызывай милицию и докладывай мне обстановку! Все!

Тем временем Мирон сунул ноги в шлепанцы, встал на пол и тихим голосом пропел:

Когда Сергей и его помощники спустились в люк, то оказались в тамбуре. Здесь запах жареного мяса был еще плотнее. Они посветили фонарями и обнаружили выключатель и две задраенные судовые двери, к которым были приварены петли для замков со вставленными в них болтами и плотно прикрученными на них двумя гайками. После того как двери были открыты, мужчины принялись обследовать открывшиеся им помещения.

Сергей выбрал левый отсек, а Федор и Борис — правый. Плещеев посветил фонариком внутрь помещения, которое напоминало тренажерный зал: здесь маячили конструкции из швеллеров и металлических труб, покачивались цепи. Плещеев начал светить вблизи дверей и обнаружил тумблер, нажал на него, и помещение осветилось.

— Захожу внутрь, — сообщил Сергей по рации. — Жарким пахнет, как в шашлычной! Если замолкну, отправляйтесь на розыски.

Плещей осторожно ступал вперед, всматриваясь в оборудование, назначение которого обретало теперь совсем иной смысл: оно было предназначено для пыток и умерщвления. Частный детектив различил свисающие на цепях ошейники, клетку с грызунами, распятие с креплениями для конечностей, кол, гильотину и еще какие-то системы, назначение которых ему было пока непонятно. Все это имело несвежий вид, и становилось ясно, что эти предметы и механизмы бывают в употреблении.

Сергей посмотрел вниз и увидел, что пол залит кровью и забросан кусочками костей и мяса. Справа от Плещеева возникла конструкция, напоминавшая жаровню, что подтверждала нависшая над ней вытяжка. В этом месте запах жареного мяса был наиболее густым, и из-за него, несмотря на нервное напряжение и самые дурные предчувствия, у мужчины невольно побежала слюна.

— Борис отключился! — констатировал Борона. — Это уже не для слабонервных!

— А что там у вас? — спросил Сергей, продолжая осмотр и держа наготове пистолет. — Криминал?

— Анатомический музей: черепа, половые органы в спирте, сушеные конечности, — начал перечислять педиатр. — Много носильных вещей, целая выставка тапочек, судя по размерам детских, носильные вещи висят, видеокассеты на полках, видик, телевизор. В общем, Чикатило бы позавидовал!