Внезапно, словно подтверждая ее слова, очередной взрыв снес мостик. Тот, медленно оседая, начал падать просто на нее, однако Рита и не думала уклоняться.
— Нет! — Гэлли бросился к ней. Грохот, скрип стали, шипение раскаленного метала, звон падающих вещей, плеск воды, уже заливавшей палубу. Пылавший корабль доживал свои последние минуты. Открыв глаза, Рита обнаружила, что лежит на палубе. Завалившийся мостик лежал в нескольких метрах от нее, а из-под него выглядывало тело Гэлли, оттолкнувшего ее в последнее мгновение. Подбежав к нему, Рита обнаружила, что он еще жив. Струйка крови стекала по его подбородку. — Зачем… — Знаешь… — С улыбкой прошептал он. — Я впервые увидел тебя, будучи еще ребенком. Слабым и безвольным. Именно ты, твоя целеустремленность и смелость, воодушевили меня и сделали таким, какой я есть. Я смотрел на тебя каждый день, взгляда оторвать не мог… — О чем ты? — По ее щеке начала скатываться слеза. — Я благодарен тебе за то, что ты сделала для меня, сама того не зная. Как и любой другой человек. Рита, не вини себя в произошедшем. Это не твоя вина. Это был выбор каждого из нас. — Гэлли… — Не обманывай себя. Мы все знали, на что идем. Как и эти матросы, мы были готовы к такому. Ты не виновата, Рита. — Нет… не говори так! — Рита… я жалею лишь о том, что не рассказал тебе всего раньше. — Его голос стал тише. Из-под мостика начали течь ручейки крови. — Нет, подожди, я сейчас тебя вытащу. — Она взялась за огромную стальную конструкцию, но та и не думала поддаваться. — Не надо, Рита. Просто… выслушай меня, пожалуйста. — Едва различимым голосом прошептал он. — Я всегда хотел признаться, но боялся. Боялся тебя. Твоей силы и уверенности. Твоего превосходства надо мной. Извини меня. — Да что ты такое говоришь… — По ее лицу вовсю лились слезы. Не только из-за него. Эти слезы были отражением всего, что она пережила за последние недели. — Рита… я люблю тебя.
Прошептав эти слова, императорский гвардеец под номером 97, Гэлли Тоул, погиб.
Слезы полились еще сильнее, однако, Рита вытерла их. Глубоко вдохнув, она подняла глаза. В них пылало пламя. Они не просто горели. По сравнению с ними, творившийся вокруг ад казался лишь маленьким огоньком. Ярость, закипавшая в ней, была сравнима лишь с ненавистью, которую демоны испытывали по отношению к людям. Загнанный медведь впал в бешенство. Когда флот Доминиона подошел к месту сражения, от «Астарии» не осталось ничего. Корабли Асора окружили ее и расстреливали, пока она не скрылась в пучинах моря. Один из захваченных в плен вражеских моряков поведал, что когда они было решили, что крейсер уничтожен, когда они превратили его в пылающий факел, из самого сердца этой преисподней вылетел раскаленный якорь на цепи, который начал крушить корабли вокруг. К моменту, когда «Астария» потонула, неизвестное чудовище, орудовавшее якорем, словно игрушкой, успело уничтожить пять броненосцев. К тому же, матрос мог поклясться, что видел среди бушующего пламени чьи-то кроваво-красные глаза. Ужасные глаза, от которых кровь застывала в жилах. Глаза, полные безумной, неудержимой ярости. Ярости… и слез.
