Лектер покачивает головой, натирая мясо свежесмолотыми специями.
— Масала из оленины. Надеюсь, это задобрит ее.
— Ее ничто не может задобрить кроме моей свадьбы с женщиной, — Уилл неловко машет рукой, и мясо падает с вилки. Уинстон слизывает его с пола раньше, чем кто-нибудь вообще понимает, что произошло. Голые металлические зубцы ударяют о зубы, Грэм вздыхает. — Было бы просто замечательно, если мы покажемся на пороге, они на тебя посмотрят, и мы тут же уедем. Я не смогу просидеть с ней за одним столом больше десяти минут.
Ганнибал делает вид, что ничего не слышал. Он заканчивает обмазывать мясо специями и ставит на плиту большую сковороду. Уилл неспешно моет тарелку и допивает чай, поглядывая на большие настенные часы. Стрелка приближается к половине двенадцатого, они собираются выехать в четыре, свободного времени слишком много. Копаться в материалах дела Леймана больше нет ни сил, ни желания, он досконально знает каждую строчку. Он манит собаку за собой и плетется к двери, расправляя замявшуюся футболку.
— Не буду тебе мешаться в твоем царстве мяса и огня, — Лектер согласно мычит, полностью занятый приготовлением масалы. — Если что, я буду во дворе.
Уилл носится с псом до тех пор, пока не взмокает. У него гудят ноги от беготни, а правое плечо ноет, он бросил мячик столько раз, что сбился со счета. Уинстон вываливает язык и тяжело дышит, плетясь к порогу, чтобы наполовину опустошить миску с заботливо налитой холодной водой за несколько мгновений. Грэм стягивает мокрую футболку и бросает ее на каменное крыльцо, вытягивается тут же, наслаждаясь ее теплым прикосновением на спине, и прикрывает глаза. Подставляется солнцу, позволяя горячим лучам оставить свой бронзовый несмываемый след на коже, трет виски, не в силах избавиться от воспоминаний, лавиной обрушивающихся с ночи. Он не был дома уже четыре года, предпочитая общаться с родителями по телефону, а желание Ганнибала познакомиться с будущими родственниками было непонятным и пугающим. Они часто заговаривали о свадьбе в последние недели, итак жили вместе с тех пор, как Уилл закончил университет, мало что изменилось бы от официального заключения их отношений. Но даже при таком раскладе омега не хотел везти Ганнибала в Вирджинию, чтобы тот имел удовольствие познакомиться с его сумасшедшей матерью. Это не принесет ничего хорошего, к гадалке не ходи. Грэм перевернулся на живот, Уинстон плюхнулся в тени пушистых кустов, скрываясь от жары. Парень потер ладонями глаза и с готовностью окунулся в своих воспоминания об университетских годах.
Первый курс принес с собой необъятную гамму новых ощущений. Избавление от давления родителей, жизнь вдали от дома, полный контроль над собственным существованием. Его соседом по комнате в общежитии стал молчаливый второкурсник, предпочитающий не нарушать чужое личное пространство. Его звали Джонатан, он был бетой, и через неделю после начала семестра парень любезно предложил Уиллу пользоваться его прошлогодними конспектами, а также не стесняться просить помощи. Они не мешали друг другу, спокойно сосуществуя на небольшой территории, изредка Джонатан беспокоил его просьбами задержаться подольше в библиотеке или оплачивал обед в кафе, когда приводил свою девушку к ним в комнату. Грэм не жаловался, к его возвращению всегда был порядок, никаких намеков на произошедшее. Сам он в первый год зациклился на учебе, не вылезал из учебников, частенько засыпал с ними в обнимку за столом, конспектируя нужные главы. Джонатан только посмеивался над этим, обещал, что дальше будет лучше, Уилл обязательно познакомится с кем-нибудь, а если в этом нужна помощь, то он всегда может взять своего друга-тихоню на одну из вечеринок в соседнем кампусе, где девушки с удовольствием составят компанию. Грэм неопределенно пожимал плечами, к бетам его не тянуло, да и мало кто захочет строить отношения с парнем, которому приходится глотать таблетки по три раза на дню. Ему повезло с Марго, однокурсницей, живущей в этом же общежитии этажом ниже. Они познакомились во время заселения, столкнулись на лестнице, а после не могли оторваться друг от друга. Уилл, смущаясь до красных ушей, предпринял одну попытку пригласить девушку на свидание, но та, отведя взгляд, остановила его, сразу все объяснив, — ее интересовали женщины, так что в отношениях с другом она не заинтересована. Грэм тут же свернул свои робкие потуги сблизиться, а после и думать забыл о том, что случилось в тот вечер. Марго пространно рассказывала об одной бете, которая иногда читает лекции для старших курсов школы права, но Уилл видел по лицу подруги — женщина была интересна не только как преподаватель. Он не задавал лишних вопросов, предпочитая радоваться за чужое возможное счастье, и потому был невероятно огорошен заявлением Верджер, которое та озвучила, когда они, воспользовавшись отсутствием Джонатана в эту ночь в кампусе, распивали бутылку виски после удачно сданной сессии на третьем курсе.
— Может, тебе нужно поискать себе не бету, а альфу? — Уилл моргнул, посчитав, что из-за хмеля ему показалось, но девушка продолжила. — Я, конечно, не сильна во всем этом, но ты больше похож на омегу, чем на бету. Это только моя догадка, возможно я и ошибаюсь. Да и сами альфы поговаривают, что ты используешь блокираторы.
Он думал над этим еще пару дней. Болезненно пульсировали в голове слова матери об омегах, об их унизительно положении. Принадлежащие своим альфам, без права на мнение и сопротивление, они казались чем-то пугающим и грязным. Мысли настолько съедали его, что он потратил целую ночь и шесть чашек кофе, выискивая в интернете информацию об омегах. Чем больше статей Уилл читал, чем больше пытался осмыслить, тем хуже все становилось. Все, чему его учила мать, отчаянно конкурировало с новыми знаниями, голова пошла кругом. Грэм еще два дня ходил, как в воду опущенный, забывался во время разговоров, выпадал из реальности на лекциях, и ему пришлось просить Беверли отдать ему конспект на один вечер, чтобы он мог заполнить пропуски на своих листах. Кац нахмурилась, пытаясь выяснить причину столь подавленного состояния друга, но в итоге просто отдала свои записи, прося не испачкать их. Марго, с выражением неописуемой вины на лице, остановила его на лестнице в общежитии, не стала ничего выпытывать, получив отрешенный взгляд на первый же вопрос, достала из сумки листок для заметок и быстрым угловатым почерком вывела на нем несколько цифр.
— Это номер доктора Лектера, — она добавила к записи адрес. — Он очень хороший врач, я хожу к нему уже полтора года, долгая терапия. Его кабинет в Балтиморе, но дорога стоит того. Если надумаешь — позвони ему.
Уилл хотел смять бумагу и выкинуть, когда Марго исчезла в коридоре своего этажа. Он не какой-то невменяемый, чтобы посещать психиатра. Долго с ненавистью смотрел на зажатый в ладони листок, но избавиться от него не решился. Верджер заботилась о нем, единственная, кто действительно волновался о его состоянии, было бы грубостью отвергнуть помощь. Грэм сутки пытался справиться самостоятельно, но в четверг не выдержал. Вернулся с занятий, запер дверь и, оказавшись в одиночестве, достал из кармана телефон, набирая номер. Возможно, это было плохой идеей, и, пока ему не ответили, можно скинуть вызов, забыть об этом, как о страшном сне, выпить положенную таблетку и погрязнуть в учебниках. Он собирался пересдать пару предметов с прошлого семестра, чтобы его взяли на подработку в одну из адвокатских контор, которая вела набор студентов на пыльную бумажную работу в их университете, стоит сосредоточиться на этом. Но на третьем гудке на звонок ответили, и у парня пересохло в горле.
— Доктор Лектер? — его собственный голос был каркающим и словно чужим, в то время как мужчина, разговаривающий с ним, был спокоен и собран. — Ваш номер мне дала Марго Верджер. Мне нужна помощь.
Он не знал, что должен сказать. У него не было опыта в общении с психологами, не считая теста при поступлении в университет и неудавшегося случая в школе, но сейчас все было по-другому. Он слышал шорох бумаги, негромкое покашливание, привлекающее внимание, и с трудом сосредоточился на том, что ему говорили. Ладони стали влажными, телефон чуть не выскользнул на пол, Уилл тяжело осел на кровать, до боли сжимая колено.
