========== Часть 1 ==========
Уилл ворочался. Сон покинул его около получаса назад, хотя он больше беспокойно дремал, чем действительно давал отдых своему уставшему разуму. То откидывал простыню в сторону, то снова укрывал ей бедра, не зная, как ему будет лучше. Кондиционер привычно тихо гудел, спасая от засушливого лета. Дождей не было уже больше трех недель, воздух был ужасающе сухим и застоявшимся, на ветер тоже не было никакой надежды. В прохладе спальни стоило найти успокоение, но свое спокойствие Уилл потерял еще неделю назад, с момента звонка родителям. Кроме него в кровати больше никого не было, и это почему-то обрадовало парня. Было приятно знать, что не он один переживает из-за грядущего знакомства с родителями. Грэм нашарил на стене над кроватью ночник, и тот разгоняет темноту своим мягким желтоватым светом. Домашние шорты обнаруживаются в просторном кресле, где он и оставил их перед сном, Уилл решает, что стакан холодной воды не повредит ему, все равно уснуть не получается. Он покачивается, все еще расслабленный после долгого лежания в кровати, колени ватные, а предметы вокруг приобретают очертания только после того, как омега надевает очки. Он специально проходит мимо кабинета Ганнибала, тот, как обычно, закрыт, хотя из-под двери виднеется приглушенное пятно света. Но свет есть и на первом этаже, каменный пол кухни приятно холодит босые стопы, пока Уилл, вытащив чашку, раздумывает, что ему больше хочется. В итоге, он долго разглядывает содержимое холодильника, пытаясь найти среди запасов еды коробку с соком. Он кисло-вишневый, обжигающе-ледяной, от него застывает рот и глотка, омега может почувствовать, как жидкость прокатывается по пищеводу и падает в желудок. Потрясающее ощущение. Тени из гостиной пытаются забрать его в своей плен, но кухонный свет успешно отгоняет их, хотя Уиллу давно не пять, и он перестал бояться темноты. Ганнибал говорит, что страх вызывает не сама тьма, а то, что в ней скрыто, долго объясняет, почему не стоит бояться этих монстров, что прячутся по черным углам, протягивая свои бескостные руки в попытке захватить очередную нерасторопную жертву. Уилл больше не боится, лишь вздрагивает, когда слышит закрывающуюся дверь, ведущую из кухни во двор. Лектер удивленно разглядывает его, уставшего и открытого, верхние пуговицы его рубашки расстегнуты. Он мягко обхватывает парня за бедра, притягивая к себе, и утыкается носом во влажный от жары висок.
— Тоже не спится? — Грэм позволяет большой ладони лечь на его затылок, тянется за пальцами, разбирающими пряди его волос. — Когда я проснулся, тебя не было.
От Ганнибала пахнет летней сухостью и постриженной травой, а еще еле уловимо — машиной. Уилл млеет от ласки, прижимаясь теснее и укладывая голову на обтянутое хлопком рубашки плечо.
— Заработался, а потом решил пройтись, — он мягко поглаживает омегу по челюсти большим пальцем, прежде чем целомудренно коснуться губами его лба. — Ты слишком волнуешься из-за этого. Ничего страшного не случится.
— А ты не волнуешься? Я рассказывал тебе о них, ты знаешь, что происходило в моей семье. Я вообще не уверен, что это хорошая идея — знакомить тебя с ними, — Уилл почти задыхается из-за всего, что чувствует. Он не просто волнуется, он в панике.
Лектер жестом просит его присесть на высокий барный стул, долго возится около холодильника, пока не извлекает из его бездонных недр бутылку молока. Он согревает его в небольшом сотейнике, прежде чем поставить перед омегой стакан и с осуждением взглянуть на стоящую коробку сока. Он же запрещал ему пить что-то настолько холодное, но Уилл не слушается, словно подросток в кризисный период, бунтует против заботы.
— Половина четвертого утра — лучшее время, чтобы мы это обсудили. Или мы поговорим прямо сейчас, и ты пойдешь спать, или я открою твой рот, впихну таблетку снотворного и все равно отправлю спать, — конечно, Лектер не сделает этого, не в нынешней ситуации, когда любое снотворное опасно для здоровья омеги, но, пока тот не знает об этом, угроза срабатывает. — Давай еще раз, что тебя беспокоит.
Грэм насупливается, обхватывает ладонями высокий прозрачный стакан, он слишком теплый для такой жары, но спорить не смеет, зная, что может быть наказан за сопротивление. Он делает первый глоток и вопросительно смотрит в сторону плетеной тарелки с имбирным печеньем. Лектер кивает и подталкивает тарелку к парню. Ему двадцать пять, а ведет себя на все десять. Это раздражает и забавляет одновременно. Уилл отгрызает у имбирной звезды все углы, делает еще глоток молока, прежде чем начинает говорить.
— Они будут в бешенстве из-за того, что я больше не тот, кем они меня делали, — он неопределенно движет ладонью вдоль своего тела, будто Ганнибал должен сам все понять, а потом неучтиво указывает на мужчину пальцем. — А еще они будут в бешенстве из-за тебя. Ты на два года старше моей матери и на три младше отца. Я даже боюсь представить выражение их лиц, когда скажу об этом. Я приведу в дом мужчину, который годится мне в отцы. Маму хватит удар. Я бы очень хотел верить в то, что все будет нормально, но я знаю их. Нормально ничего не будет.
Лектер вытягивает руку, переплетает их с Уиллом пальцы, вселяя немного своей уверенности в этого растерянного мальчишку. В повисшей тишине отчетливо слышен цокот когтей Уинстона, пришедшего из гостиной на запах печенья. Грэм широко улыбается, отламывает половину и протягивает псу под тяжелым взглядом мужчины. Он не может удержаться, чтобы не ответить на это улыбкой. Ганнибал бессовестно отпивает сок прямо из упаковки, не желая вставать за чашкой.
— Если что-то пойдет не так, мы вежливо попрощаемся и уедем домой. Разве я когда-нибудь давал тебя в обиду? — альфа смеется тихо и низко, Уилл трет метку на шее и издает тихий смешок. — Тебе нужно отдохнуть, поднимайся в комнату и поспи. Не заставляй меня добавлять в твое молоко ничего такого.
— Пойдешь со мной?
Уилл надеется, потому что заснуть в одиночку всегда сложнее, чем с Лектером. Постоянное непоколебимое спокойствие мужчины обычно передавалось и ему, он нагло пользовался этим еще во время учебы в университете, чтобы не растерять остатки самообладания перед экзаменами. Ганнибал неспешно убирает со стола и моет стакан, чтобы поставить его на место, в шкаф со стеклянной дверцей.
— Как только закончу. Мне осталось дописать конец статьи, чтобы освободить все выходные для тебя, — Уилл почти мурчит от формулировки. Ему нравится, что сегодня альфа жертвует своим сном, чтобы провести с ним следующие два дня. — Ты неважно чувствуешь себя в последние дни. Мне стоит поговорить с Джеком, чтобы он меньше загружал тебя этими мерзкими материалами по делу Леймана? Я не говорю, что ты плох, но двадцать пять — не лучший возраст, чтобы смотреть на настолько мертвые тела.
— Вот только не надо разговаривать с мистером Кроуфордом, — Грэм хмурится, передергивает плечами, словно стряхивает невидимое прикосновение. — Мне помнится, ты сказал, что не хочешь быть для меня папочкой. Не веди себя как папочка, я могу с этим справиться.
Ганнибал знает, что плохое состояние Уилла — не следствие тяжелой работы. Он почувствовал это в запахе его тела раньше, чем кто-либо вокруг вообще мог подумать, что с Грэмом могло случиться что-то подобное. Его по-звериному обостренное обоняние легко улавливает все гормональные изменения в организме омеги. Он узнавал о приближающейся течке за несколько дней до ее начала, а сейчас знает, что Уилл в положении. Ганнибал собирается молчать об этом еще не меньше недели, а еще лучше — двух, пока Лектер не вернется с конференции в Детройте, президент Гилмор пригласил его прочитать лекцию еще четыре месяца назад. Ганнибал отвезет омегу на прием к врачу, как только вернется из Мичигана, на следующий же день. Он и так скрывает эту информацию от Уилла уже целый месяц. Они вместе поднимаются на второй этаж, все окна распахнуты, но от жары это не спасает. Грэм целует мужчину в щеку, по-детски, словно стесняясь, и не закрывает дверь в спальню. Уинстон следует за ним, укладывается около кровати и тяжело вздыхает, не дожидаясь приглашения влезть на постель поближе к хозяину. Ганнибал выжидает в своем кабинете полчаса, пока не убеждается, что Уилл уснул, и снова спускается вниз. Ему нужно тщательно подготовиться к знакомству с родителями своей пары.
