— Ты идешь? — крикнул ему Уилл.
Ганнибал сделал несколько шагов вперед и помахал ему.
Уилл прошел дальше по настилу и остановился посередине, вновь глядя на открытую воду. С другой стороны площади к нему приближалась женщина на вид семидесяти-восьмидесяти лет, высокая и костлявая. Рядом с нею на поводке шел пес, размером наполовину со свою хозяйку. С шерстью оттенка грязи, отвисшими ушами и странно изогнутым хвостом, это существо выглядело бы вполне к месту в стае Уилла.
Разумеется, Уилл протянул собаке ладонь для приветствия. Пес остановился, чтобы обнюхать его, и Уилл с женщиной обменялись несколькими фразами, которых Лектер не услышал. Пока они разговаривали, пес вдруг навострил уши и повернул голову в сторону базилики. Ни Уилл, ни женщина этого не заметили.
Ганнибал внимательно изучил взглядом воду. Где-то вдалеке он смог рассмотреть что-то темное и небольшое, болтающееся на ее поверхности. Возможно, дохлая крыса. Пес триумфально гавкнул и ломанулся в воду.
Женщину потащило следом за ним, и она тоже бы оказалась в воде, если бы Уилл не подхватил ее. Повиснув на его руке, она что-то кричала, но пес делал вид, что ничего не слышит. Он продолжал свой путь, барахтаясь в мутной воде.
— Он обычно такой хороший пес, даже за голубями не гоняется, — говорила женщина, когда Ганнибал подошел к ним. Она говорила по-английски с легким итальянским акцентом, и Ганнибал тут же узнал ее голос.
Они с Уиллом стояли совсем рядом, глядя, как пес удаляется от них.
— Я верну его, — сказал Уилл. — Дайте мне минуту.
Он ступил в воду, погружаясь в нее до колен и совершенно точно безвозвратно испортив свои брюки. Ганнибал внутренне застонал, но, по правде говоря, от Уилла он ничего другого и не ожидал.
Но каждая невзгода таит в себе возможность.
— Доктор Алунни, — сказал он ей. — Рад встретить вас снова. Вы помните меня?
Она повернулась к нему и изумленно подняла руки вверх, а затем обняла его за плечи и притянула к себе, чтобы расцеловать в обе щеки.
— Ганнибал Лектер. Вернее, уже давно доктор Ганнибал Лектер? Боже, я все равно что призрака увидела.
— Все верно. Из вашей школы я поступил в университет имени Джона Хопкинса в Америке. Получил степень в медицине, а затем — в психиатрии.
— Психиатрия! Какая нелепость! Ты что, руки повредил? — она взяла его ладони в свои и повернула их, ища следы травмы. — Хотя бы скажи, что не перестал рисовать.
— Нет, что вы. Я до сих пор рисую. И занимаюсь музыкой.
— О, а на каком инструменте играешь? Уверена, что на каком-то из струнных. Не могу представить тебя с флейтой.
— На клавесине. И терменвоксе.
— Что ж, терменвокс — это несколько неожиданно. Клавесин же вполне в твоем стиле, — ответила она, удивленно моргнув.
Уилл сгреб пса, пока они наблюдали за ним, испортив заодно еще и рубашку. На этот раз Ганнибал позволил себе тихо вздохнуть.
— Он с тобой? — спросила доктор Алунни, кивнув на Уилла. — Твой любовник?
— Да, — Ганнибал чуть поднял руку в ответ немного неуклюже помахавшему ему Уиллу, чьи руки были заняты мокрым псом.
— Похоже, даже больше, чем это, — усомнилась доктор Алунни, глядя на кольцо у него на пальце.
— Еще нет, — ответил Ганнибал. — Скоро, я надеюсь.
Она улыбнулась, глядя на Уилла, который, пошатываясь, пробирался через воду. Пес в это время с энтузиазмом облизывал его лицо.
— Не лучшая погода для романтики. Если только вам больше по душе домашняя.
— Ему нравится дождь, — возразил Ганнибал.
— Похоже, нам с вами дальше будет не по пути, так ведь? — спросила женщина.
— Боюсь, что так.
— Я встречусь с вами на другой стороне, — крикнул Уилл. — Не хочу пытаться влезть обратно, пока он у меня на руках. Как его зовут?
— Рамзес, — крикнула ему в ответ доктор Алунни. — А как ваше имя?
— Давайте не будем кричать друг другу, — сказал Ганнибал.
Уилл кивнул и начал медленно продвигаться к противоположной стороне площади.
— Забавно. Я только сегодня вспоминала о тебе, и тут же вдруг встречаю, — помолчав, добавила женщина.
— Как снег на голову, — мрачно ответил ей Ганнибал. — Почему вы вспомнили меня?
— Мне тут рассказали о группе каких-то чудаков, что собираются в чьем-то саду и слушают «Божественную комедию» по главам. Я вспомнила, как ты цитировал Данте телам в лаборатории для вскрытия.
— Это было самое меньшее, что я мог сделать для них после всего, что они сделали для меня, — Ганнибал на секунду остановился, а затем добавил: — Эти чтения проходят где-то в городе?
— Чуть дальше Торчелло, следующей ночью, — улыбнулась она в ответ. — Но ради бога, не навязывай это своему молодому человеку.
— Думаю, ему может это понравиться. А если нет — ему точно понравится смеяться там надо мной.
Ее лицо смягчилось, и она слегка сжала его руку.
— Ты счастлив, Ганнибал?
— Думаю, да.
— Хорошо. Когда становишься старше, все сильнее начинаешь интересоваться судьбой тех, кто промелькнул в твоей жизни, словно искорка, а потом исчез. Мне нравится знать, как заканчиваются истории, а тебе?
Не дожидаясь ответа, она развернулась и размашистым шагом направилась к противоположной стороне площади, шлепая резиновыми сапогами по износившемуся дереву.
Они воссоединились чуть позже, когда, наконец, добрались туда. Рамзес сидел у ног Уилла и смотрел на него с молчаливым почитанием во взгляде.
Ганнибал представил их друг другу:
— Уилл Грэм, доктор Агнес Алунни. Она была моим преподавателем по анатомии, пока я не перевелся в университет Джона Хопкинса.
— Мы с ним не виделись с тех пор, как ему было двадцать. Я была слишком молода, чтобы как-то задуматься и попытаться узнать о нем. Удивительно, что мы вообще смогли друг друга узнать.
— Удивительно, что вы меня до сих пор помните, — сказал Ганнибал.
— Вовсе нет. Ты всегда прекрасно знал, какое впечатление производишь на других. А вот вы, — сказала она, поворачиваясь к Уиллу. — Спаситель старушек и непослушных собак, как вы познакомились с ним?
— Нас познакомил друг, — ответил Уилл с большей осторожностью, чем обычно. — И мы одно время работали вместе.
— В правоохранительных органах, — сказала она.
Губы Уилла приоткрылись в удивлении.
— Как вы догадались? — приподняв брови, спросил он.
— Мой муж был полицейским. Все вы немного по-особенному наблюдаете за окружающими: словно ожидаете, что мы вот-вот совершим нечто ужасное, и вам нужно быть готовым к этому.
— От этой привычки сложно избавиться.
— Джин Марк тоже мне так все время говорил, — улыбнулась она. — Я предложила бы вам пообедать вместе, но со мной Рамзес, а вам неплохо бы высушиться. Ганнибал, бумагу. Я знаю, что она у тебя всегда с собой.
Он подал ей блокнот и ручку, где она написала свой адрес и номер телефона.
— В эту пятницу я устраиваю вечеринку. Очень надеюсь, что вы оба придете. По крайней мере, на том, чтобы как-нибудь вместе пообедать, я точно буду настаивать. Отведи своего молодого человека домой, Ганнибал. Он сейчас посинеет от холода.
Она поцеловала их обоих в щеку, забрала промокший поводок Рамзеса и прошествовала дальше. Уилл озадаченно смотрел ей вслед.
— Представь ее тридцать лет назад, — сказал Ганнибал. — У нее было больше энергии, чем у всех студентов вместе взятых, и это притом, что спала она не больше, чем мы. А ее экзамены заставляли слабонервных рыдать от ужаса.
— Представляю. Твой «молодой человек»?
— Она назвала тебя моим любовником, когда ты был слишком далеко, чтобы услышать. Так лучше или хуже?
— И так, и так хорошо, в общем-то, — он прислонился к Ганнибалу, чтобы по одному снять сапоги и вылить из них воду. — Как она это поняла?
— Думаю, по тому, как я смотрел на тебя.
На это Уилл ответил ему мягкой и теплой улыбкой. А еще — быстро поцеловал его, перед тем, как отстраниться. Раньше он никогда не делал этого на людях. После такого поцелуя у Ганнибала появилось глупое желание дотронуться до собственных губ, словно так он мог ощутить его снова.
