— Я напишу ей об этом. Думаю, маловероятно, что ей удастся найти кого-то, кто воспринимает подобные картины настолько же по-особенному, как ты.

— Возможно, их стоило бы передать музею, — ответил Уилл, очевидно, гораздо сильнее увлеченный рассматриванием одной из работ Ганнибала: наброска по анатомии, который Уилл держал почти у самого своего лица.

— Сейчас мои работы гораздо лучше, — сказал Ганнибал.

Уилл одарил его задорной и счастливой ухмылкой.

— Я повешу их там, где тебе не придется на них смотреть, обещаю.

— Они тебе правда нравятся?

— Конечно, нравятся, они ведь твои! — пусть его внимание и было полностью поглощено рисунками, Уилл сказал это почти беззаботно и совершенно искренне.

— Тогда ты точно должен забрать их себе, — мягко сказал Ганнибал. Он подошел ближе, глядя на один из своих рисунков через плечо Уилла. — Вешай, где тебе захочется.

Уилл чуть откинулся назад, прижимаясь к Ганнибалу, один за другим перелистывая страницы его прошлого. Его взгляд задержался на выполненном угольным карандашом изображении ночного неба, усыпанного яркими звездами. Он задрал голову, глядя на Ганнибала снизу вверх.

— Спасибо тебе, — сказал он.