Бритва в руке Ганнибала вновь легким поцелуем скользнула по щеке Уилла.

— Думаешь, я стал бы это делать?

— Думаю, что для меня ты бы сделал что угодно, — ответил Уилл, не подумав. Бритва коснулась кожи над его верхней губой, заставив закрыть рот, так что он не мог смягчить сказанное или взять свои слова назад. Он чувствовал оцепенение, пойманный между лезвием Ганнибала и тишиной, повисшей во влажном воздухе.

Бритва в руке Лектера замерла у изгибов рта Уилла. Он смотрел в зеркало, словно не замечая Грэма. Видимо, на свое отражение, продумывая, как отреагировать на подобное замечание.

— Ты так считаешь? — наконец сказал он. Это и вправду звучало как вопрос.

Бритва продолжила свой путь, и Уилл снова смог дышать.

— Ты уже много чего сделал.

— Возможно, так и есть. С моей стороны это по большей части начиналось как потакание своим желаниям, но я думаю, что ты видишь здесь и открывающуюся перед тобой возможность.

— Стать кем-то другим, — сказал Уилл. — Кем угодно.

— По крайней мере, увидеть мир за другими стенами. Своего рода смена декораций. Ты и сам знаешь, что заслуживаешь этого.

— Заслуживаю другой вид из своей клетки?

Ганнибал медленно скользнул бритвой по последней полоске пены под подбородком Уилла.

— Заслуживаешь, чтобы тебя баловали.

Эти слова явно были сказаны в отместку: будучи острее, чем бритва, они балансировали на грани того, чтобы не разрезать его на куски, как почти все, что Лектер говорил. Член Уилла уже частично напрягся, и съехавшее полотенце прекрасно это демонстрировало. Уилл испытывал совершенно абсурдное желание прикрыться. Легкая довольная улыбка Ганнибала ясно дала понять, что он все это видит.

— Готово, — Ганнибал сполоснул бритву под краном и вытер полотенцем остатки пены с лица Уилла.

Уилл схватил его за отвороты халата и притянул к себе, целуя, прикусывая его губы и проникая языком в рот. Он обхватил Ганнибала ногами за талию, удерживая его рядом с собой. Лектер взял его лицо в ладони и потерся грубоватой щетиной о чисто выбритую кожу на щеках Уилла. Грэм выдохнул с невольным стоном.

— Я оставил тебе одежду на кровати. Одевайся. Ты хотел позавтракать. Потом пойдем за покупками, — сказал Ганнибал, слегка куснув Уилла за мочку уха.

Уилл вцепился в него, сбивчиво дыша. — А зачем?

— За телефоном, разумеется. Раз уж ты свой дома оставил. Думаю, нужно купить что-то более стильное, чем тот.

Он отступил назад; Уилл тут же соскользнул с тумбочки, подошел к нему вплотную и, прижав к стене, снова поцеловал. Ганнибал стянул полотенце с его бедер, позволив ему упасть на пол. Он опустил руки на задницу Грэма и сильно сжал ее, перед тем как отстранить его от себя.

Уилл на секунду замер, а затем осознал, что именно он делал, как себя вел и насколько был близок к тому, чтобы начать умолять об этом. Он опустил взгляд на их босые ноги на бутылочно-зеленой плитке, рвано выдыхая. Часть его хотела умолять. Позволить себе быть настолько бесстыжим.

— Позже, — мягко сказал Ганнибал. — У нас впереди еще целый день.

Уилл кивнул и выскользнул за дверь.

В прохладе спальни он надел халат, раскатав рукава настолько, что они полностью прикрывали его руки. Он оденется. Они сходят куда-нибудь поесть. Свежий воздух, кофе. Он заставил себя пару раз медленно выдохнуть, отчаянно желая, чтоб его эрекция угасла. Позже. Ладно.

Он осмотрел одежду, которую Ганнибал приготовил для него: бледно-голубые брюки, белая рубашка, белые боксеры с серебристой резинкой, которые выглядели как обратная версия черно-золотых. Гораздо наряднее, чем то, что он носил бы дома, но хотя бы без галстука.

Он натянул боксеры, затем брюки, и на минуту остановился. Они сидели на нем в обтяжку, как и белье. Уиллу пришлось устраивать свой член, чтобы он вместился, перед тем как застегнуть молнию. Его не до конца спавшая эрекция в такой одежде была слишком заметна. Взглянув на себе в зеркало, он отступил назад от неожиданности: разрумянившийся после душа и от возбуждения, с покрасневшими губами, гладким лицом и влажными волосами, ниспадающими на его лоб. Эта одежда, как никакая другая, купленная Ганнибалом до этого, откровенно выставляла напоказ его тело. Даже выходя из душа, он чувствовал себя менее раздетым.

Уилл все еще пялился на свое отражение, когда Ганнибал вышел из ванной в одном полотенце и приблизился к нему, встав за спиной Грэма. На лице Лектера читалось торжествующее удовольствие.

— Очень мило, — сказал он.

— Они что, правда должны сидеть вот так?

— Да, скорее всего, — Ганнибал помог Уиллу снять халат и подал ему рубашку.

Уилл надел ее. Ганнибал уткнулся подбородком в его плечо и положил руки ему на живот, притягивая ближе к себе. От Лектера приятно пахло после душа, а его мокрые волосы щекотали шею Уилла.

— Мне не нужен телефон, — сказал Уилл. — Если бы был нужен, я бы взял свой.

— Или ты просто понадеялся, что я выполню свое обещание и куплю тебе новый.

Уилл уже приготовился отрицать это, но не смог.

— Ты не обязан. И раньше не был обязан.

— Я знаю это, Уилл.

— Я не ожидал-

Ганнибал терпеливо ждал, наблюдая за его отражением в зеркале.

— Я ожидал этого, — тихо закончил Уилл. — Я знал, что ты это сделаешь.

Ганнибал обнял его крепче.

— Да. И в этом нет ничего плохого или неправильного.

— Ненасытность? — предположил Уилл.

— Ты не настолько ненасытен, насколько бы мне хотелось, но это — уже какое-то начало.

Уилл рассмеялся, едва не поперхнувшись, возмущенный — и в то же время нет.

*

Дождь был совсем небольшим, так что держаться под козырьками и арками было проще, чем идти с зонтом. Вода в канале отчасти вышла за его пределы, сверкая на тротуаре в свете солнца. Ганнибал отвел их в кондитерскую на небольшой площади поблизости и сделал заказ на двоих. Они выпили эспрессо возле барной зоны и, забрав с собой пакет с булочками, отправились дальше.

Капли дождя стеклянными бусинами собирались в волосах Уилла. Его рубашка тоже намокла: хлопок облепил его тело, просвечивая. Ганнибал раз за разом ловил себя на том, что пялится на него, но Уилл, похоже, ничего не замечал, глядя только на город.

Он ел на ходу, слизывая с пальцев кристаллики сахара и наблюдая за тем, как с каждым шагом дробятся их отражения в воде. Он еще не заулыбался, но, казалось, вот-вот начнет.

— Тебе здесь нравится, — сказал Ганнибал.

— Очень. Давай останемся тут насовсем?

— Хорошо.

Уилл быстро взглянул на него.

— Похоже, ты не шутишь. Ты и вправду переехал бы сюда со мной?

— Да. Почему бы и нет?

— А твоя жизнь как же? Твои друзья, работа?

— Я буду скучать по Алане, Джеку и некоторым другим, да. Своей работой я могу заниматься где угодно. Не знаю, стал бы я принимать пациентов здесь или нет, но я мог бы продолжать писать статьи. И ведь ничего бы не помешало иногда ненадолго приезжать туда.

В каком-то смысле это было бы даже проще. Оказавшись вне сферы влияния Джека, Уилл, возможно, вовсе перестал бы работать с правоохранительными органами. Если же он этого не сделает, нужно будет свести к минимуму его возможности для работы консультирующим детективом. Чесапикский Потрошитель прекратит свое существование, а Ганнибал будет более осторожен в своих действиях в Италии. Возможно, даже стоит заниматься этим вне Венеции.

Уилл ничего не ответил, что уже было хорошо. Никакого немедленного отказа: вместо этого — молчаливое обдумывание.

Здания на обеих сторонах улицы тесно жались друг к другу. Они пересекли множество каналов: от узких, словно зеленые змейки, до настолько широких, что, когда они останавливались на середине моста и смотрели вниз, их отражения в полный рост были видны в воде, словно оторванные от остального мира.

*

Магазин электроники был расположен под аркой колоннады на краю небольшой площади. Внешний исторический вид здания оставался нетронутым. Лишь внутри скрывались просторные белые помещения, где телефоны и планшеты были выставлены на подставках так, словно были произведениями современного искусства.