Они приблизились к машине. Беверли шагала уверенно, Уилл же больше всего на свете мечтал провести ближайший год в больничном подвале. Фредди выпрямилась, перестав подпирать капот седана, и достала диктофон.

-Приятно снова видеть вас в городе, мистер Грэм.

-Жаль, что не могу сказать того же о вас, мисс Лаундс.

Уилл попытался пройти мимо, но Фредди заступила ему дорогу так быстро, что он едва не налетел на нее. С трудом устояв на ногах, он отшатнулся назад, ощутив вдруг нестерпимый зуд по всему телу, словно Фредди одним своим присутствием загрязняла воздух вокруг.

Ее губы изогнулись – кто-то более доверчивый мог бы принять этот оскал за улыбку. Их цвет был такой же насыщенно алый, как у Ганнибала, после того, как он слизал кровь с пальцев Уилла.

-Не хотите прокомментировать последнюю серию убийств Чесапикского Потрошителя на юге? Особенно тот факт, что все повреждения жертвам были нанесены уже посмертно.

Уилл замер.

-Что?

-Он не стал кромсать тела до того, как наступила смерть. Не скажете, почему?

-Боже, - Уилл услышал собственный голос как будто со стороны, словно он звучал где-то далеко-далеко и эхом отдавался в ушах.

Он уловил промельк замешательства в глазах Лаундс, прежде чем Беверли отволокла его к седану и затолкала внутрь, на пассажирское сидение.

-Я знаю, у Джека есть кое-что на тебя, - сказала она Фредди. – Держись подальше, иначе он пустит это в ход.

Беверли села за руль и выехала из переулка.

-Почему мне никто не сказал? – спросил Уилл.

-Ты очнулся несколько минут назад, Грэм. Что не так? – Беверли остановилась на красный сигнал светофора и внимательно посмотрела на Уилла. – Ты в порядке? Даже вчера вечером выглядел получше.

-Так это правда?

-Все повреждения посмертные, точно. Разве это плохо? По крайней мере, убитые не страдали.

Уилл попытался заговорить, но слова не шли. Он качнул головой и уже не мог остановиться, чувствуя, как с каждым движением тяжкие волны плещутся в мозгу, погребая непроизнесенные фразы.

Беверли стукнула его по руке.

-Рассказывай, - велела она.

-Это я… то есть, это из-за меня. Это… Боже. Я спросил его, почему он вырезал легкие Кесси Бойл, пока она была еще жива, а он спросил, было бы лучше… нет, чувствовал бы я себя лучше, если бы знал, что к тому времени она была уже мертва. Я сказал – да, и теперь он… - Уилл прижал ладонь ко рту.

Беверли прикусила губу.

-Что бы он ни сделал, в этом нет твоей вины.

-Но он вовлекает меня в это. Все последние убийства связаны теперь не только с его именем – он делает так, что они связаны и со мной тоже.

-Но это же неправда. И ты сам знаешь, что это неправда. Не позволяй ему втягивать тебя в свою игру.

Уилл задушено рассмеялся.

-Да, вот и Джек все время говорит - не позволяй им втягивать тебя в свои игры. Но ирония в том, что если я перестану им это позволять, для Джека я буду бесполезен.

Беверли сжала его плечо.

-Ладно. Но, может быть, все не так, как ты думаешь. Может быть, ему было проще убить их именно таким способом для экономии времени. Он торопился.

-Может быть, - ответил Уилл.

Вот только он хорошо помнил свое обещание не забывать о том, кем Ганнибал являлся на самом деле. Сам факт такой просьбы со стороны Ганнибала – адская смесь жестокости и милосердия, которой он окружил Уилла с самого начала их знакомства. Эта тактика работала отменно, вспарывая сознание Уилла, потроша его и оставляя истекать кровью, пока Ганнибал не решал, что с него довольно, и милостиво собирал обратно по кусочкам.

========== Глава 10 ==========

Здание, где размещалась психиатрическая клиника Саттон Пирс, было старинным, постройки середины 19 столетия. На крыше, прячась среди каменных башенок, пациентам ласково подмигивали горгульи. Окружавшие клинику подстриженные лужайки, величественные дубы и маленькие журчащие фонтаны, на неискушенный взгляд Уилла, выглядели вполне гостеприимно.

В холле их приветствовал молодой человек с ослепительно-белой улыбкой, который предложил Уиллу немедленно показать приготовленную для него комнату, ознакомить с правилами клиники, а также помочь распаковать вещи, чтобы удостовериться в отсутствии запрещенных к использованию предметов.

-У меня нет вещей.

-Их пришлют позже? – осведомился молодой человек, настойчиво игнорируя тот факт, что у Уилла не было даже обуви.

-Нет, - терпеливо пояснил Уилл. – То, что было при мне, считается вещественным доказательством и отправлено на исследование, а что касается остального – все опечатали, пока я находился в заключении в Балтиморской государственной клинике для невменяемых преступников.

Уилл не без удовольствия наблюдал, как при этих словах дежурная улыбка на лице молодого человека застывает, превращаясь в гримасу.

Беверли пихнула его локтем в бок.

-Найдите для него какую-нибудь одежду. Предметы личной гигиены тоже не помешают. Это место больше похоже на отель, так что у вас здесь наверняка есть запас мыла и шампуня.

-Конечно, мадам. Уверен, мы сможем найти что-нибудь подходящее.

Когда Беверли и молодой человек, чья дежурная улыбка сменилась на нервно-опасливую, оставили Уилла осваиваться в предназначенной для него комнате, выяснилось, что там уже есть все необходимое. В отделанной полированным камнем и стеклом ванной стояли шампуни, кондиционеры, мыло, пахнувшее влажной землей, электрическая бритва и даже лосьон, который без сомнения заслужил бы полное одобрение даже у взыскательного Ганнибала.

Зеркальная дверь шкафа легко скользнула вбок, являя перед Уиллом целый ряд ладно скроенной ткани - как на подбор мягкой и гладкой на ощупь. Он на пробу вытащил один из костюмов - темно-синий, в тонкую вертикальную полоску. Под пиджаком оказалась бледно-голубая рубашка и пурпурный галстук. Уилл осторожно повесил кронштейн на место, раздумывая, не позвонить ли Беверли, чтобы поделиться своими подозрениями в причастности Ганнибала к деятельности этой клиники, а именно в подборе им гардероба, - но тут в дверь постучали.

Уилл не успел толком отреагировать, а нежданный посетитель – им оказалась пожилая леди – уже приоткрыл дверь, не прекращая спорить со старым знакомым Уилла, его экскурсоводом по клинике.

-Я только на одну минуточку, дорогой, уверяю вас, что не причиню никаких хлопот…

-Мадам, пожалуйста, посещения строго ограничены…

-Я оплатила эту комнату! – рявкнула вдруг леди громовым голосом, наличие которого трудно было заподозрить в такой субтильной старушке. – Если возникнут вопросы – скажете, что он мой посетитель!

И она захлопнула дверь прямо перед лицом ошарашенного служащего.

-Что за ужасный человек. Надеюсь, вы довольны комнатой. Что скажете?

-Гораздо лучше, чем последняя секция в подвале Балтиморской клиники, где меня содержали раньше, - спокойно ответил Уилл, словно его перевод в Саттон Пирс состоялся с полного одобрения и согласия администрации предыдущего места заключения.

-И что же вы предпочитаете – замки на дверях, которые нельзя открыть изнутри, или никаких замков в принципе, чтобы любой желающий мог зайти внутрь?

Уилл несколько раз моргнул и медленно опустился на край кровати.

-Никаких замков. Но это ненамного лучше.

Старушка была ростом не более пяти футов, с аккуратной прической из отливающих серебром волос. Возраст на глаз определить было сложно, с одинаковой вероятностью можно было дать и шестьдесят и восемьдесят лет, к тому же Уилл подозревал, что над ее внешностью поработали первоклассные пластические хирурги.

Посетительница, тем временем, включила прикроватную лампу и придирчиво оглядела содержимое шкафа.

-Надеюсь, это подойдет, - изрекла она, поворачиваясь к Уиллу. – Ганнибал как-то представлял нас друг другу. Он тогда устраивал светский раут, помните? Вы еще так быстро убежали… Мой дорогой друг Уилл Грэм, сказал он. Я никогда не слышала, чтобы он представлял кого-то таким образом - «мой дорогой». Если честно, я еще подумала, что у вас роман.