— Он обращается к тебе.
Уилл так глубоко ушел в свои мысли, что даже не понял этого.
— Ее зовут Сара Тейт, — он моргнул, его зрение разделилось, видя прошлое и настоящее одновременно.
— И это все? — разочарованно выдохнул Джек.
— Нет. Г… Доктор Лектер выследил ее, когда она возвращалась из рабочей командировки в Вашингтон из Филадельфии. Ехал за ней почти весь путь, затем обогнал по Белаир Роуд через Балтимор и подстерег на не просматриваемом участке леса. Накачал и привез к себе домой.
— В доме не обнаружили ни одного ее отпечатка. Мы перерыли дом дважды, ничего.
— Он об этом позаботился.
Кроуфорд закатил глаза и наклонился ближе к микрофону, сжимая его обеими руками.
— Слушай, Гудини, ты попусту тратишь мое время…
— Сэр, пожалуйста, позвольте мне, — Эбигейл мягко, но настойчиво подпихивая его плечом, освободила себе место. — Уилл, ты знаешь, почему он ее выбрал?
— Да, Уилл, почему? — Ганнибал встал рядом, ощущение от его присутствия теплом отдавалось вдоль его левого плеча и бедра. Как будто он действительно был рядом, в этой самой комнате.
Вспышка раздражения, как закладка в книге, открыла прошлое в нужном месте. Сара была тогда еще не Тейт, а Морган, и только отучилась на психиатра вместе с Лектером в медицинском центре Джона Хопкинса. Он рассчитывал, что после получения докторской Сара благополучно уедет в Филадельфию, однако она вдруг остепенилась, вышла замуж и осталась в Балтиморе, живя на два города и работая социальным работником с сиротами. К его сожалению.
Он правда пытался не общаться и даже не встречаться с ней, чтобы избежать недоразумений. В конце концов, их соединяло слишком близкое знакомство, ее смерть привела бы к расследованию, и тень подозрения могла лечь на его идеальную, безукоризненную репутацию. Однако некоторые люди просто не стоили того, чтобы для них стараться.
Сара Морган была раздражающей, невоспитанной, узколобой с хамскими замашками деревенщины. Он терпел ее во время учебы, но последние две конференции в Нью-Йорке и Чикаго убедили его, что улучшений не предвидится, и она абсолютно безнадежна. Ни грамма понятия о своей профессии: только за два первых года подростки в доверенном ей приюте совершили пятнадцать попыток суицида, шесть из которых были удачными. Сара писала статьи о том, как деградировало юное поколение на сотовых телефонах и компьютерах, утверждая, что некоторые дети по своему происхождению не способны на цивилизованное поведение. Ее теории были абсурдны и наносили существенный вред сиротам, которых ей доверило государство.
Ганнибала мало заботили дети, а уж понятие доброты и вовсе воспринималось им, как чужеродная теория. Главное, что они с Сарой никогда друг другу не нравились, а уж после того как он высмеял ее научные труды, указав, что в них науки ровно столько же, сколько в астрологическом прогнозе на неделю, и вовсе наступила холодная война.
За столиком в кафетерии на собрании американских психиатров по вопросам зависимости от хирургической пластики, он привычно отказался от местных деликатесов и достал контейнеры из сумки. Основным блюдом служила Gratin de Pommes de Terre de Saucisson, или в простонародье приготовленная в духовке до аппетитной корочки картошка с луком и польскими сосисками в яичном соусе. Конечно, нежнейший запах вызвал нежелательное внимание. Сидя за соседним столиком с друзьями, Сара жадно поглядывала в его сторону, и, увидев десерт — закрытый крышкой стеклянный контейнер с тремя видами желе, увенчанными сливками, не удержалась от комментариев.
— Фу, что это вы едите, Лектер? Похоже на сперму.
Ее громкий голос эхом отозвался в просторном кафетерии, она захохотала, и остальные из ее компании заулыбались.
— Мужику нужно мясо, а не какая-то фентибоберная херня. Верно говорю, ребята? Хотите я вам куплю, Лектер? Ой, простите, доктор Лектер. Мои дети и то больше едят, чем вы.
Мясо? Как заманчиво.
Другой бы на его месте стушевался, но Ганнибал лишь вежливо ответил:
— Спасибо за совет, приму к сведению.
На этом их столкновения не закончились. Когда он выступал с лекцией в Чикаго, Сара назвала его отсылки к бессмертным строчкам Данте «возвышенной балабольщиной». После лекции она заявила, что частной практикой не прокормишь семью, и он занимается «полной херней», и, думая, что он не слышит, назвала его за глаза «холостой выстрел»: красивый, успешный, но без детей и жены, а, значит, совсем пропащий для общества. Она не одобряла ни его манеру вести себя, ни его одежду. Когда она увидела Бентли, то первое, что она спросила:
— Это ж как вы лижите задницу своим богатеньким клиентам, а, доктор? Подскажите технику?
Смотря на нее сейчас, он думал, что Сара составила бы неплохую пару Фредерику Чилтону, если бы тот не был больше по молоденьким юношам и не скрывал это даже от самого себя. На его месте Ганнибал стыдился бы не этого, а своей непроходимой тупости.
Он мог бы спустить ей отсутствие воспитанности — в конце концов, эта обязанность лежала на родителях Сары, а раз они ее не научили, как правильно социализироваться с людьми, не его обязанность исправлять упущенное. Ее зависть причиняла неудобство лишь ей самой. Оскорбления и нападки его не задевали. Единственное, из-за чего Ганнибал всерьез задумался над аранжировкой смерти Сары Морган — ее безнаказанность. За все приходиться платить, это знают герр Дортлих и его друзья, а теперь узнает и Сара.
Он выжидал шесть лет.
За это время у них исчезли общие знакомые, она отошла от психиатрии и сиротских приютов, поднявшись до главного администратора по социальным выплатам. Долгий декретный отпуск, и вот они уже старые, шапочные знакомые, потерявшиеся в большом городе. Ганнибал услышал ее имя вскользь от старых коллег и решил, что пришла пора снова проведать миссис Тейт, обстоятельства кругом только содействовали охоте.
Ему понадобился месяц, чтобы спокойно изучить расписание ее и ее мужа. Еще три, чтобы все подготовить.
— Он выбрал ее, потому что она свинья.
— Ты знал о том, что почки свиньи, а также сердце, и легкие буквально неотличимы от людских? — тут же отозвался Ганнибал из прошлого. — Столько общего: строение ДНК, внутренние органы, которые люди используют для трансплантации, они даже страдают теми же генетическими нарушениями и дисфункцией белков, которая вызывает, например, болезнь Альцгеймера, Паркинсона или ожирение. На Мадагаскаре были найдены останки мегаладаписов — свиноголовых лемуров, у которых верхние конечности были пятипалыми. Возможно, они наш настоящие предки, а не шимпанзе. В конце концов, не зря же у современной свиньи эмбрион имеет зачаток пятипалой руки и мордочку примата.
Предавшись воспоминаниям, взор Ганнибала затуманился и стал мягче.
— Вы читали Оруэлла «Скотный двор», Уилл? Сюжет приходит к тому, что люди и свиньи ссорятся, сидя за одним столом, а за ними наблюдает старая лошадь и несколько других животных. «Оставшиеся снаружи переводили взгляды от свиней к людям, от людей к свиньям, снова и снова всматривались они в лица тех и других, но уже было невозможно определить, кто есть кто».
Уилл все еще смотрел на бормочущую под нос Сару: с ее рта капала слюна прямо в тарелку с супом, пока она с вялым презрением обводила взглядом гостиную.
— Всегда знала, что ты из «этих». Педик сраный. Чайные церемонии, маникюр, высоко-духовная разма… — ей не хватило воздуха, и Сара жадно и шумно вдохнула, — размазня. Что тебе нужно? Трахнуть меня? Снимай штаны и покончи с этим. Или тебе надо отсосать, чтобы у тебя встал, а?
— Как говорится, «свинья в гостиной, все еще свинья, и не стоит ждать от нее что-то, кроме хрюканья», — Ганнибал покачал головой. — Сара, если вы не можете держать себя в руках, мне придется посадить вас за детский стол. Что касается того, что мной движет, то ты почти у цели, Уилл. Обратись к простоте, как завещал нам Марк Аврелий. Кем я являюсь? Что я делаю? Чего я желаю?
— Убийство — вынужденная необходимость. Наркотики — тоже, чтобы держать под контролем уровень гормонов стресса. Все, что нужно, начинается после смерти. Их было больше, гораздо больше, чем писали в газетах.
