- Ох, прости. – Мужчина почти вышел, кляня себя за неосторожность.

- Нет, не уходи! – Мамоно подалась назад, не позволяя опустошить себя. – Всё нормально. Правда-правда. Просто я не ожидала, что это будет так. Прошу тебя, продолжай.

- Хорошо.

Николай начал двигаться, пытаясь найти отличия от ощущений в обычной женщине, например, той же Летерии и монстрицы на примере отдельно взятой голставры. Но пока не ощущал разницы. Разве что голставра плотнее прихватывала его перчик и это мужчине нравилось. Сперва движения были неспешными и плавными. Но Николай постепенно ускорялся, делая всё более резкие и быстрые рывки. Зимка стонала и мычала от удовольствия не скрываясь. Даже Летерия просила Николая быть не столь резким, а ускорение брала невысокое, поскольку быстро выдыхалась. Зимка же стонала: «Ещё, да! Быстрее! Му-у-у!» Она активно подмахивала бёдрами, при чём ниразу не сбилась с ритма. Когда мужчина стал шлёпать девушку по ягодицам, та не только не возмущалась а просила шлёпнуть её посильнее. Мужчина начал понимать, что голставра действительно ему подходит. Он чуть склонился вперёд и сделал то, что ещё ни с одной женщиной не делал, но давно хотел, только вот женщины были против. Он сжал сосочки и с силой начал их крутить. В ответ на это Зимка ответила несколькими каплями молока и очередным протяжным стоном. В её глазах плясали наслаждение и страсть. Почувствовав наступление финала, Николай ухватил девушку за хвост и с силой потянул на себя, в три резких удара доводя себя до извержения. Никаких слёз, никаких укоров он так и не услышал со стороны монстродевы, только стоны наслаждения. Извергнув семя, мужчина не вышел сразу, он снова нагнулся вперёд и потянул девушку за рог, чтобы та повернула голову, и посмотрела на него. Поцелуй завершил свадебную церемонию. Наконец Петров освободил лоно Зимки и подошёл спереди. Внезапно голставра упала на колени и просящим взглядом уставилась на клинок мужчины, испачканный семенем и соками.

- Что такое? – Не понял танкист.

- А можно лизнуть?

- Пф. Да хоть обсоси. И вообще, если захочешь снова его почистить после сношения, то даже не спрашивай. – Усмехнулся Николай, смотря, как его новоявленная жёнушка обеспечивает ему интимную гигиену. Однако несколько вопросов мужчину всё-таки мучили. – Слушай, Зимка, а тебе не больно было? Я же вошёл довольно резко, потом шлёпал тебя, соски выкручивал, а под конец за хвост дёрнул. Не могу понять, почему я это сделал, но наверное я должен извиниться.

- Совсем нет, хозяин. – Широко улыбнулась девушка. – Ты теперь мой хозяин и мой муж. И мне приятны твои ласки, но и та боль, что была, почему-то тоже была приятной. Знаешь, я внутри себя чувствую такие перемены.

- Зимка, я хочу тебя кое о чём попросить. Не называй меня хозяином. Мне не корова нужна, а любящая жена. Понимаешь?

- Хорошо, милый. Будет всё так, как ты захочешь. – Девушка поднялась и стала одеваться. – Если, конечно, не забудешь почаще со мной миловаться. Или, как ты выразился, сношаться. Это слово мне кажется более грязным и мне это тоже нравится. А ещё мне всегда нравилось, что ты мои сисечки называл выменем.

- Иные девушки бы обиделись на такое. – Хмыкнул Николай и снова посмотрел на прилавок напротив. Там всё только набирало обороты.

- А мне это очень нравится.- Ответила Зимка. – Знаешь, я всегда была не такой как все. Странной чудачкой среди обычных сверстников. Чего стоило моё желание иметь огромную грудь, даже зная, что превращусь в монстра. Там, где я родилась, этого все боялись как огня. Я когда стала голставрой, сперва хотела сбежать к словичам. Слышала, там нет такой нетерпимости к монстрам и пропаганда Ордена во много раз слабее. Но дело было осенью, а зимой у вас на Родине холодно. Вот я и пошла на юг. По дороге работала, приторговывала. А там и до Кривого Ворона добралась. – Монстродева закончила со сборами и уже повесила короб на плечи. – Коля, тебе скоро на дежурство?

- Через три часа, а что? – Переспросил удивлённый мужчина.

- Просто я подумала, что на улице ночью холодно, а в номере постоялого двора, который я снимаю, есть большая тёплая кровать и горячая я. Может продолжим нашу свадьбу?

Николай прислушался к своим ощущениям. Продолжения явно хотелось и он решился.

- А давай. Только я, возможно, буду меньше сдерживаться.

- Я хочу, чтобы ты не сдерживался вообще. – Широко улыбнулась Зимка.

Комментарий к Аль-Финик. Да. Я обещала, что части будут выходить редко. Но внезапно прилетела муза и огрела меня лирой по голове.

====== Ветер пустыни. ======

Было раннее утро третьего дня после найма экипажа танка. Солнце только начинало нагревать пески вокруг Аль-Финика и ночная прохлада, оставшаяся в подарок от рыжеглазой матери дня*, заставляла поёжиться тех, кто уже проснулся и оказался вне дома. На броне танка, понурив голову, сидел Николай. Рядом, скрестив руки на груди и испепеляя татарина взглядом, стояла Ольга.

- Ну, товарищ Петров, расскажите-ка мне, как это получилось? Голставра напала на тебя и жёстко изнасиловала, несмотря на твоё героическое сопротивление? Её зад тоже прижал тебя, как нашего командира прижал зад кентаврицы?

- Да бес попутал. – Виновато вздохнул заряжающий. – Ну, не смог я устоять. Ты вот не понимаешь, а уже судишь. У меня всё внутри вот натянулось, а потом что-то обрушилось и я понял, что не могу отпустить от себя Зимку.

- У нас ещё есть шанс назад вернуться! Когда Тиаао понесла к Чаролае массажёр для мужской жопы…

- Для простаты. – Поправил Лукину Петров.

- Да хоть для поджелудочной железы! Тиаао, между прочим, многое о нас узнала. Она спрашивала гремлиншу о технологиях, которые использовались в нашем танке, и та ей сказала, что они не из этого мира. Такие технологии никто в этом мире не использует и ещё сто лет не смогут даже создать нечто похожее. А то и тысячу. Такие технологии не использовали даже таинственные древние, в чьих руинах гремлины и находят разные механизмы. Потом она спросила, если наша повозка так много потребляет солярки, которую даже алхимикам трудно приготовить, то как мы прошли от земель словичей до Рона? Наш танк так грохочет, что второй вопрос напрашивается сам собой. Как его не заметили до тех пор, пока мы не объявились в Роне? А самое интересное в том, что в Булатограде до сих пор живут словичи. Мы даже могли их видеть, только не узнавали, поскольку свою национальную одежду они надевают в основном по праздникам. Жизнь в Булатограде стёрла многие национальные признаки живущих там народов. В общем, мы несильно похожи даже на странных словичей. Мне пришлось ей всё рассказать. И про то, откуда мы, и как сюда попали, и как поджидали тот самый зелёный туман в лесу, но так и не дождались. Суккуба подарила мне надежду на то, что отсюда можно вернуться домой. Она у колдуньи поспрашивает на этот счёт. И вдруг такой саботаж! Мало того, что командир теперь не может бросить кентаврицу, так ещё и ты туда же. Коля, ты теперь не сможешь жить без Зимки, а она – без тебя, но ей не место в нашем мире. Понимаешь, к чему я клоню?

- Понимаю. Но и ты меня пойми. – Николай сердито нахмурился. – Один танк и четыре человека – это всего лишь один танк и четыре человека. Сгинем мы на войне за понюшку табака. Это у тебя там что-то есть, а у меня ничего не было. Меня уже дважды могли посадить или сослать в лагеря. У меня там ничего нет. Понимаешь? НИ-ЧЕ-ГО! Что меня ждало бы после войны? Это вы с Алексеем что-то теряете, вот и возвращайтесь туда. И командира тоже постарайся понять. Он влюбился, дело житейское. А то, что Чиутаха его банально изнасиловала, думаю, ты и сама уже поняла. Ты же не стояла там над ними от начала и до конца? Видела только часть картины, а не всю её. Как мужчины, мы должны нести ответственность. Как ты заметила, Чиутаха не сможет жить в нашем мире, а командир её не бросит. Прости, что я тоже фактически бросил наш дружный экипаж, но нужно искать и хорошее. Например, наш танк теперь может ехать далеко и долго. Там, в нашем мире, на фронте поставят новый двигатель. Есть же подбитые танки с целым двигателем? Поставите. И баки для топлива тоже. Сам этот новый двигатель учёным отдайте, или выкиньте куда-нибудь. Я помогу тебе и Алексею вернуться. Даже скажу, что делать, чтобы проблем не было.