— Чего ты ждешь, Харви, — нетерпеливо окликнула Лидия. — Помоги же мне забраться.

Тем временем меня уже заметили. На скамейке в маленьком садике, разбитом справа от двора, сидела рыжеволосая девушка в длинном серебристо-белом платье. Сидевший рядом с ней мужчина неуклюже приставал к ней, — впрочем, постороннему наблюдателю любые приставания кажутся неуклюжими, — а девушка вяло отбивалась. Я нагнулся и втащил Лидию на забор — острая доска едва не перерезала меня пополам. Лидия, не дожидаясь от меня дальнейшей помощи, проворно соскользнула вниз. К ней тут же подскочила рыженькая.

— Кто это? — спросила она, указывая на меня.

Подоспел и ухажер, который попытался оттащить подругу назад. Судя по его реплике, он предположил, что я вор или какой-нибудь извращенец.

— Отстань, дубина, — отшила его рыжая. — Надоел уже до смерти.

Я спрыгнул вниз.

— А откуда ты знаешь, что он не бандит? — не унимался дубина раскормленный, розовощекий и довольно симпатичный малый лет двадцати с лишним.

— Не болтайте ерунду, — заступилась за меня Лидия. — Это Харви Крим, частный сыщик из страховой компании. Мы с ним только что поужинали в соседнем доме.

— Ясно — в итальянском ресторане, — хихикнула рыжая. Как будто все посетители этого ресторана перелезали затем через эту стену. Тут ее толстомордый приятель припомнил, что видел Лидию на одном из уик-эндов в колледже.

Лидия недоуменно посмотрела на него и сказала, что служит горничной.

— Какого черта бы я делала на уик-энде в колледже? — с вызовом спросила она.

Бегемотик смешался и отступил.

Рыженькая, похоже, решила со мной потанцевать. Во всяком случае, она тесно прижалась ко мне и, словно повинуясь какому-то внутреннему ритму, то приникала ко мне, то чуть отступала, покачивая бедрами.

— Посмотри, как я одета, — не унималась Лидия, пытаясь что-то втолковать толстомордому. Тот недоуменно спросил, в чем, собственно, дело.

Во двор гурьбой высыпали остальные танцующие.

— Мне от него блевать хочется, — фыркнула рыжая. — Толстожопый губошлеп и слюнтяй. Вот ты — другое дело. Ты не жирный и уж наверняка не слюнтяй. Не то, что эти интеллектуальные снобы. Ты, значит, страховку продаешь. Это мне знакомо. Мой дядя Гарри, который тоже занимался страхованием, чуть не изнасиловал меня, когда мне было тринадцать. Ей-богу. Он пригласил меня в кино — мамаша, с которой он спал, не возражала. Гарри был братом моего отца — бросил нас, падло, и смотался…

— Дядя Гарри?

— Нет, папаша, чтоб ему пусто было! Так вот, повел он меня, значит, в киношку, и сразу полез ко мне под юбку. Его руки расползлись сразу всюду, как крабы в витрине рыбной лавки. Я ему не мешала, мне только было очень смешно. Я ржала во все горло, а его это бесило. Он прихватил с собой бутылку сладкого вина и все время предлагал мне хлебнуть — спаивал, сукин сын. Но я все время думала о его руках-крабах и не могла сдержать смех. Должно быть, у меня началась истерика, не знаю. Но страшно мне не было ни капли, клянусь. Потом он затащил меня в машину, разложил на заднем сиденье и заявил: «Хватит смеяться, зайчик, а то у меня ничего не получится». Сечешь?

Кто-то невидимый взял меня за руку и задушевно сказал рыженькой:

— Извини, дорогуша, но он такой милый, что я должна срочно представить его остальным гостям.

— Ой, конечно, прости.

— Пошли, дорогой, — проворковала дебелая девица, похожая на вышедшую на пенсию домохозяйку. Я — твой спасательный жилет. А ты кто такой, черт возьми? — Она вдруг уставилась на меня с подозрением. — Или ты хочешь вернуться к этой потаскушке?

Подоспела Лидия и с места в карьер заявила, что я ей противен.

— Я, конечно, восхищена твоими манерами, Харви. Сношаться при всех с этой рыжей тварью и при этом даже не снять одежду — это настоящий класс.

— Детка, она это с каждым проделывает, — пояснила толстуха. — Не расстраивайся. Проводи его в дом и угости чем-нибудь вкусненьким.

— Мы только что поужинали, — поспешно объяснил я. — В итальянском ресторане.

Я мотнул головой в сторону забора, а толстуха понимающе кивнула.

— Да, конечно.

— Да, конечно, — эхом откликнулась Лидия. — Разумеется. Тут все лазают через забор. — Она потащила меня в дом. — Ты мне отвратителен, говорила она, пока мы проталкивались через толпу, — но я хочу выбраться отсюда. Ты понял? Мы должны как можно скорее убраться из этого вертепа.

— Ты же сама завела разговор про Камю. В том смысле…

— Плевать мне на твой смысл. Пошли отсюда!

Совсем молоденькая девчушка с ошалело расширенными затуманенными глазами резво подскочила ко мне и схватила меня за руку.

— Вот он! — визгливо выкрикнула она. На нас стали оборачиваться. Вид у всех был какой-то потусторонний. — Тот самый телережиссер. Я же говорила вам, что он придет. Вот он. Я его сразу узнала. Милый, скажи им, что ты телережиссер.

— Он — страховой агент! — отрезала Лидия. — Оставьте его в покое. Он женат на мне и мы с ним оба беременны. Он ждет двойню.

Выбравшись на улицу, я обратился к Лидии:

— Что ты там плела насчет того, что мы оба беременны?

— Я была расстроена.

— Я просто балдею от твоих выходок!

— Господи, Харви, неужели ты такой истукан? Или ты совсем бесчувственный? Разве ты не видел, что я умираю от страха?

— После всего, что ты перенесла, умирать от страха там? — Мы с Лидией шагали в западном направлении по Семидесятой улице. — В течение многих месяцев вела блаженно-идиотское существование в доме пары зверюг, которые готовили тебе страшную смерть, а тут вдруг так струхнула на какой-то пустячной вечеринке?

Лидия пожала плечами и покачала головой.

— Ну, в чем дело? — спросил я.

— Неужели тебе не ясно, дуралей ты эдакий? — внезапно набросилась на меня Лидия. — Все, что у меня есть во всем нашем мире, покоится вот в этой сумочке. — Она сунула мне под нос свою дешевую сумочку. — Могла ли я не растеряться? Я не знаю, куда мне бежать. Где прятаться. Что делать. У меня нет ни единого друга — никого!

— Ну… — начал я, но осекся. Потом продолжил: — Это не совсем так, Лидия. Я тебя прекрасно понимаю, но все не так уж безнадежно. Потом, у тебя есть я…

— Ты?

— Да. — Я взял ее за руку и мы свернули на Парк-авеню. — Я, конечно, не парень твой мечты и звезд с неба не хватаю. Но все же, это лучше, чем ничего. Я хочу сказать…

— О, Харви, ну почему ты не посмотришь правде в глаза? Ведь все, что тебе нужно, так это найти украденное колье и получить за него пятьдесят тысяч!

— Разве у тебя не та же самая цель?

— Нет! — рявкнула она.

— Разве ты устроилась к Сарбайнам не для того, чтобы завладеть этим колье?

— Черт побери, Харви, как ты можешь рассуждать, когда ты вообще ни черта не знаешь?

Я пожал плечами.

— Здесь ты права, — согласился я. — Мы ничего друг о друге не знаем. Возможно, мне и в самом деле нужно только это колье. Не знаю. Я еще мало знаю самого себя, а уж тебя, конечно, совсем не знаю. Хотя мне кажется, что прошло уже много лет, познакомились мы с тобой лишь сегодня днем, а сейчас время еще только близится к полуночи. Предлагаю тебе рискнуть. Собственно, тебе ведь и деваться-то некуда. Я постараюсь тебе помочь…

— Харви, — шепотом оборвала она. — Харви, мне кажется, что за нами следят.

— Что?

— Минуту назад, когда я оборачивалась, мне показалось, что я увидела тех самых мужчин. А вот сейчас я их уже точно увидела — это они!

Я оглянулся и — точно. Те самые двое. Совсем недалеко. А на улице ни души. Парк-авеню по ночам вымирает. Мертвая улица в мертвом городе. Я пошарил глазами по улице, высматривая такси, но ни одной машины в пределах видимости не оказалось.

— Свернем сюда, — шепнул я. — Быстро!

Я увлек Лидию за угол и мы не чуя под собой ног понеслись по направлению к Лексингтон-авеню. Перед входом в метро мы остановились и обернулись. Как раз в этот миг наши преследователи вынырнули из-за угла.