— Как?

— Я не знаю, как.

Послышался стук в дверь, и мы оба подпрыгнули. Диц выхватил пистолет и затолкал меня на кухню. Подошел к двери и прижался к стене.

— Кто там?

Голос был приглушен.

— Клайд Герш.

Я двинулась к двери, но Диц сердито махнул рукой. Он прижал голову к косяку.

— Что вы хотите?

— Агнес нашлась. Она в больнице и спрашивает о Кинси. Мы оставили несколько сообщений на автоответчике, но, когда вы не перезвонили, решили заехать. Мы едем в больницу. А Кинси дома?

Диц сказал, — Подождите. Он показал на автоответчик, который стоял на книжной полке за диваном.

Я пересекла комнату и проверила автоответчик, который показывал, что оставлено два сообщения. Я сделала звук потише, нажала кнопку воспроизведения и послушала сообщения. Первое было от Айрин, второе — от Клайда, оба говорили примерно одно и то же. Агнес нашлась и спрашивала обо мне. Мы с Дицем переглянулись. Он поднял брови, как будто пожимал плечами. Зажег свет на крыльце, заглянул в глазок и осторожно открыл дверь. Клайд стоял в дверях в кругу света. За ним была темнота. Поднимался туман, и я видела, как его полоски завиваются вокруг лампы.

— Извините, пожалуйста. Я не люблю беспокоить людей так поздно, но Айрин настояла.

— Заходите, — сказал Диц, отходя в сторону, чтобы Клайд мог войти.

Диц закрыл за ним дверь и жестом пригласил садиться. Приглашение, которое Клайд отклонил, помотав головой.

— Айрин ждет в машине. Я не хочу оставлять ее надолго. Она хочет поскорей ехать в больницу.

Он выглядел усталым, его отечное лицо осунулось от тревоги. На нем был коричневый габардиновый плащ, руки в карманах. Взгляд скользнул по кобуре Дица, но он воздержался от комментариев, как будто упоминание пистолета было нарушением этикета.

— Как Агнес себя чувствует? Кто-нибудь говорил? — спросила я.

— Мы точно не знаем. Доктор сказал, небольшие царапины и синяки, ничего серьезного…но сердцебиение нерегулярное, думаю, ее положили под какой-нибудь монитор. Ее примут, как только мы подпишем документы. Я так понял, что ничего опасного для жизни, но женщине за восемьдесят.

— Ее нашли полицейские?

Клайд кивнул.

— Какая-то женщина увидела, как она бредет по улице, и позвонила в полицию. Полицейский, который звонил, сказал, что Агнес дизориентирована, понятия не имеет, где находится и где была все это время. Доктор сказал, что она говорит о вас с тех пор, как ее к ним привезли. Мы были бы очень признательны, если бы вы поехали с нами, если это не очень трудно.

— Конечно. Только переоденусь. Не хочется ехать в таком виде.

— Я скажу Айрин, что вы едете, — сказал он мне и спросил Дица:

— Вы поедете в своей машине, или с нами?

— Мы поедем с вами, а на обратном пути вызовем такси.

Я поднималась наверх, на ходу стягивая жакет и сбрасывая туфли. Наклонилась через перила.

— Где они нашли ее?

Клайд поднял голову и пожал плечами.

— В том же районе, где дом престарелых… где-то близко… так что она не ушла далеко. Не могу понять, как мы ее пропустили, если только она не спряталась, когда увидела нас.

— Вполне возможно.

Я зашла в спальню, стащила комбинезон, прыгая на одной ноге, натянула джинсы на черные колготки. Надела лифчик, вытащила из ящика и надела рубашку-поло, отбросила назад волосы. Влезла в высокие кроссовки и оставила шнурки на потом. Через две секунды я скатилась вниз по узкой лестнице, высматривая свою сумку.

— Поехали, — сказала я, и Диц открыл дверь.

Белый «мерседес» Клайда стоял у тротуара. Айрин, на переднем сиденье, повернула к нам обеспокоенное лицо.

Пятнадцатиминутная поездка до больницы была напряженной. Мы с Дицем сидели на заднем сиденье, он развернулся боком, чтобы следить в заднее окно за едущими за нами машинами. Я сидела, наклонившись вперед, поближе к Айрин, которая вцепилась в мою руку, как будто от этого зависела ее жизнь. Ее пальцы были ледяными, и я поймала себя на том, что с тревогой слежу за хрипами, которые могли быть признаком начала еще одного приступа астмы. Никто не разговаривал. Информация об Агнес была ограничена, и не было необходимости ее повторять.

Маленькая стоянка перед отделением скорой помощи была полна. С краю стояла полицейская машина. Клайд высадил нас у входа и поехал искать парковочное место на улице. Айрин отошла назад, видимо, не желая заходить без него. На ней было легкое весеннее двубортное пальто, ярко- красного цвета, в которое она завернулась поплотней, чтобы согреться. Она повернулась в сторону улицы, высматривая Клайда.

— Он нас догонит, — сказала я.

Айрин оперлась на мою руку, а Диц прикрывал тыл. Двойные двери открылись автоматически, когда мы приблизились. Мы вошли в холл, который был совершенно пуст. Меня поразила тишина. Я ожидала движения, спешки, ощущения медицинской драмы, которая разыгрывается в скорой помощи: пациенты со сломанными костями, открытыми ранами, ядовитыми укусами, аллергическими реакциями и тяжелыми ожогами.

Здесь помещения казались пустыми и не было никаких признаков оказания любой скорой помощи. Может быть, это был час непредвиденного покоя в обычном течении событий.

Мы с Айрин ждали у стойки. Справа от нас находились два окошка регистатуры, закрытые в этот час. Слева — два телефона-автомата, за ними — комната ожидания. Был виден цветной телевизор, включенный на программе новостей, звук слишком тихий, чтобы разобрать.

Все было выдержано в бледных голубых и серых тонах. Все было в порядке, аккуратное и тихое. Через открытую дверь я видела кусочек поста медсестер, окруженного смотровыми комнатами. Не было видно ни больничного персонала, ни полицейских.

Диц был неспокоен, щелкал пальцами по ладони. Он подошел к внутренней двери и заглянул в нее, отыскивая пути для отступления, на случай, если Мессенджер опять появится.

Дежурная, наверное, заметила его, потому что скоро появилась из заднего помещения, вежливо улыбаясь.

— Извините, что заставила вас ждать. Чем я могу помочь?

— Мы здесь, чтобы увидеть Агнес Грей, — сказала я.

Это была женщина лет сорока, в обычной уличной одежде: брюки из полиэстера, хлопковый свитер, туфли на резиновой подошве. Стетоскоп, как кулон, висел у нее на шее. Ее глаза, густого шоколадного цвета, придавали теплоту всему лицу. Она сверилась с бумагами и посмотрела на Айрин.

— Вы — миссис Герш?

— Да.

Тон женщины был приятным, но я заметила, что ее улыбка погасла. Ее манеры демонстрировали тщательно контролируемый нейтралитет, который вы обычно заслуживаете, если результаты анализов оказались не такими, как вы ожидали.

— Пожалуйста, проходите в офис и располагайтесь, доктор сейчас выйдет.

Айрин испуганно заморгала, ее голос почти перешел в шепот.

— Я бы хотела увидеть маму. С ней все в порядке?

— Доктор Стакхаус предпочел бы сначала поговорить с вами. Пожалуйста, пойдемте со мной.

Мне это не нравилось. Ее манеры были слишком любезными и мягкими. Она могла бы хоть что-нибудь сообщить. Может быть, ей посоветовали не обсуждать медицинские темы. Может быть, она была наказана за то, что предлагала свое мнение, до того, как доктор высказал свое. Может быть, больничные правила запрещали ей интерпретировать информацию о состоянии пациента. А может быть, Агнес Грей была мертва.

Женщина взглянула на меня.

— Ваша дочь может пойти с вами…

— Хотите, чтобы я пошла?

— Да, пожалуйста, — сказала Айрин мне, а потом обратилась к дежурной:

— Мой муж паркует машину. Скажете ему, где нас найти?

Вмешался Диц.

— Я ему скажу. Идите, мы вас догоним.

Айрин пробормотала благодарность. Мы с Дицем обменялись взглядами.

Дежурная стояла у открытой двери, пропуская нас. Потом повела нас по коридору с блестящим светлым полом. Привела в помещение, очевидно, используемое любым дежурным врачом.

— Это недолго. Принести вам что-нибудь? Кофе, чашку чая?

Айрин помотала головой. — Спасибо.