— Мне всё равно, — наполовину прошептала, наполовину простонала Серсея. — Я хочу дать ему детей. Хочу, чтобы он любил меня больше, чем её.

— Думаешь, так и будет? — спросил он, целуя её в висок, опуская руку дальше вниз по животу. — Рейгар может быть скор на женитьбу, но его любовь нелегко заработать. Нашей подруге Лианне потребовались годы, чтобы ей так повезло.

— Но потом она потерпела неудачу, — напомнила она, сдвинувшись в кресле, когда его рука оказалась между её ног. — Со мной так не будет.

— Он не полюбит тебя. Он не сможет любить тебя так, как я. Он использует тебя, а после оставит. — Он склонил голову и коснулся её губ своими. — А я — нет, милая сестрица. Я хочу только тебя. Я не жадный. Я не как Рейгар.

Её зелёные глаза открылись.

— Нет, ты не Рейгар, — сказала она, вывернулась из его рук и встала. — Оставь меня, Джейме.

— Ты вернёшься ко мне, — грубо настаивал Джейме. — Когда она вернётся с Севера, а ты будешь носить его ребёнка, ты увидишь, в чьей постели он будет чаще. Когда ты поймёшь, что любовь твоего сладкого короля прокисла, ты вернёшься ко мне.

— Тогда езжай на Север вместе с этой сукой. Возвращайся с трупами её и её сына и убедишься, что Рейгару никто не будет нужен, кроме меня, — с горечью бросила Серсея. — Я заставлю его полюбить меня, Джейме. Просто избавься от неё.

— Кто сейчас говорит со мной? Ты или отец? — разъярённый, спросил Джейме. — Какое значение для тебя имеет, если её сын станет королём? У тебя есть Рейгар. Это отцу нужна власть.

— Может, я тоже хочу власти, — язвительно ответила Серсея. — С моим сыном на троне у меня будет это и многое другое.

— Думаю, ты должна знать, что Рейгар планировал возвести Джона на престол ещё даже прежде того, как он был семенем в утробе своей матери, — огрызнулся Джейме. — Он хотел задвинуть Эйгона за Джоном в линии наследования. Он не поставит твоего ребёнка выше него.

— Вот поэтому ты должен убить его! — воскликнула Серсея, как будто это было так очевидно и просто. — Если ты меня любишь, ты убьёшь его ради меня. Пусть сучка сделает с собой что-нибудь после этого — мне всё равно. Я хочу этого, Джейме. Я ждала этого всю свою жизнь.

— Его или трон? — скептически спросил Джейме.

— И то, и другое.

Джейме покачал головой.

— Ты не знаешь, чего ты хочешь, — сказал он, повернувшись к ней спиной. — Но я подожду, когда ты поймёшь.

Он вышел, не сказав больше ни слова.

__________________________________

— Выходит, ты будешь сопровождать королеву на Север? — спросил после свадьбы сир Барристан. Джейме задумчиво сидел с кубком в руке, отлично зная, что Рейгар сейчас трахает его сестру, которая, вне сомнения, убеждала себя, что он делает это из любви к ней. Он хмуро посмотрел на Барристана.

— Да, — ответил он, вспомнив свадебный пир. Король сидел между двумя своими жёнами с царственным спокойствием, несмотря на то, что был зажат прямо в середине осязаемой напряжённости, которой Джейме никогда не испытывал (а Джейме сражался со множеством людей). Его сестра вся сияла; глаза её сверкали подобно драгоценным камням; она покраснела, как послушная невеста. Лианна сидела неподвижно; её холодные глаза смотрели куда-то прямо перед собой; челюсть упрямо выступала вперёд. Хорошее было зрелище.

— Это странно, сир Джейме, но по некоторым причинам я не могу доверять тебе, — сказал старший рыцарь, встретив его взгляд.

— Какая досада, сир Барристан, ведь я, конечно же, Вам доверяю, — ответил Джейме с нотками веселья.

— Имей в виду, Джейме, — промолвил Барристан голосом холодным, как лёд. — Если под твоим присмотром с ней что-нибудь случится, я буду винить тебя. — Джейме молча на него уставился, и на мгновение в его жилах заструился страх от того, что Барристан мог знать о данных ему распоряжениях.

Он не может знать, сказал себе Джейме. Таким старым ублюдкам, как он, ума не достанет для интриг.

Он поднял бокал, сверкнув злобно-насмешливой улыбкой.

— Да здравствует королева, — сказал он и опустошил свой кубок.

Барристан кивнул.

— Надеюсь на это.

Да, надейся, хотелось сказать Джейме. Боги, конечно, послушают тебя.

______________________________

Надзор за королевой был утомительной задачей.

Она слишком любила длительные поездки в случайное время, означающие, что Джейме должен был оседлать лошадь и следовать за ней, пока она изучала одну территорию за другой. Они ни разу не отваживались уезжать далеко от Винтерфелла, но Лианна любила задерживаться, чтобы рассмотреть цветы, попить из ручья, поспать в траве. У него была далеко не одна возможность покончить с ней, когда она была отвлечена. Она так крепко спала, прикрыв рукой глаза и оставляя шею открытой, но Джейме не мог заставить себя сделать это; по крайней мере, не таким образом.

Однажды она отправилась в богорощу, заставив Джейме неохотно за собой последовать. Лес здесь был тревожный, кишащий жизнью и неведомыми, невидимыми звуками. Треск ветви сбоку заставил его схватиться за меч, а от карканья ворона сверху по спине побежали мурашки. Королева, однако, в этих лесах казалась умиротворённой, молча проделывая свой путь в такой манере, которая подразумевала, что она их хорошо знала. Как кто-то мог различать этот густой лабиринт, это отвратительное место, окружающее его?

Она привела их на поляну, где сквозь полог землю освещал свет. Здесь был небольшой пруд; рядом стоял жертвенник. Позади него росло дерево, самое большое, какое видел Джейме, с багровыми листьями и белой обветренной корой, на которой был вырезан лик. Он узнал в нём сердце-дерево, пережиток старобожья. По какой-то странной причине оно ещё больше вывело его из колеи — его впалые глаза, казалось, следят за ним, куда бы он ни пошёл.

Он наблюдал, как Лианна слезла с лошади и опустилась на землю, захрустев листьями. Джейме, изнемогший, сделал то же самое.

— Оно не изменилось, — размышляла Лианна. — Знаете, в этой богороще я проводила целые часы.

— Я слышал, здесь есть медведи, — резко ответил он, вспомнив, что ему говорила Серсея.

— И волки, и олени, и кабаны, — добавила Лианна. — Хотя я никогда не видела никого из них. Дерево всегда защищало нас.

Джейме с издёвкой усмехнулся на это детское представление.

— А сейчас тоже? — рассмешённый, поддразнил он. Она кинула на него вызывающий взгляд.

— Я не лгу, сир Джейме, и это больше, чем я могу сказать другим людям, — ответила она. Хоть она и не назвала имён, Джейме понял то, что она подразумевала. — И у меня нет ложных представлений о Старых богах. Они более жестокие, чем ваши южные. Но сердце-дерево — другое. — Её рука порхнула к лику, высеченному на старой коре. — Эти лики были вырезаны Детьми Леса. Старая Нэн постоянно рассказывала нам про них истории. — Она тихонько рассмеялась, хотя Джейме не находил здесь ничего смешного. — Мы с Бендженом притворялись, будто мы — Дети Леса. Мы крали с кухни ножи и вырезали на деревьях лики. Отец нас поймал однажды, когда мы возвращали ножи на место; он был так разъярён. Он пригрозил наказать нас за это, но так этого и не сделал. Он никогда не поднимал на нас руку. По крайней мере, на меня.

— Может, он боялся Вас, — с улыбкой предположил Джейме, обходя пруд на противоположную от неё сторону. Он уже видел её гнев раз или два; он действительно устрашал. Именно поэтому её до сих пор называли волчьей сукой.

— Боялся меня? Он был моим отцом, сир Джейме, — сказала она, как будто это и так не было известно. Она опустила взгляд на пруд, любуясь солнечным светом, искрившимся на его безмятежной поверхности. Красный лист упал на неё, вызвав рябь. — Вы были там, не так ли? — неожиданно кротко спросила она. — Когда они… Брандон и отец…

Ей не нужно было продолжать. В то же мгновение его ноздри наполнились запахом горелого мяса, уши — звуком безумного смеха, а весь рот словно заполнил пепел.

— Да, я был там, — шёпотом признался Джейме, стыдящийся даже выговорить это.

— О, — промолвила она, как будто не ждав утвердительного ответа. Они замолчали, но Джейме был рад этому. Это был не единственный случай, когда он позволил людям умереть — то же самое было с Элией и её детьми: он выбрал допустить их смерть от огня. Он не хотел ничего больше вспоминать о своей трусости, замаскированной под верность.