— Я должен остричь их, — решительно сказал Рейгар, хмурясь волосам, струящимся сквозь пальцы.

— Не надо! — с внезапной свирепостью возразила она, сжав его волосы в кулаках. Он с удивлением посмотрел на неё, и Лианна расслабилась и сказала спокойно: — О, я люблю их такими. Не обрезай их.

— С длиной они сильнее докучают, — сказал он, вытаскивая её пальцы из своих волос. — Но если тебе они нравятся, то пусть остаются неподстриженными. — Он поцеловал костяшки её пальцев, которые Лианна тут же убрала от его рта, и её нетерпеливые губы встретились с его. Она почувствовала одну руку у себя на талии, а другую на животе, и он уложил её на кровать рядом с собой. — Отдыхай, — прошептал он ей в губы.

— Но Рейгар…

— Тише. Отдохни ради малыша.

Лианна закрыла глаза для сна.

Через несколько часов она резко проснулась, вздрогнув, словно от ночного кошмара. Она обнаружила, что задыхается и вся вспотела. Боль была такой острой, что она закусила губу, чтобы не закричать. По привычке её рука взметнулась к нижней части живота. Она начала нажимать на него, пытаясь остановить поток боли и уколов, но он не заканчивался и не прекращался.

Она убрала руку и закричала: её пальцы, ладонь, запястье были испачканы мокрым, самого глубокого оттенка красного.

========== Серсея III, Рейгар III ==========

Серсея III

Серсея, так же, как и все в Красном Замке, жаждала получить информацию, находящейся за закрытыми дверьми покоев королевы.

Говорят, она проснулась ночью, вопя, в луже собственной крови; что, когда к ней пришёл мейстер, её лицо и грудь были заляпаны тёмно-красным. Говорят, что она мучилась в родах, рыдая и крича, так что все могли слышать, в то время как Рейгар ходил снаружи, безмолвный, словно камень, но дрожащий, как лист в бурю. Говорят, что прошло много мучительных часов, прежде чем младенец покинул её утробу, чтобы минутой спустя его объявили мёртвым — мертворождённым. О его внешности ходили противоречивые слухи, и, хотя Серсея могла спросить у Пицеля, ей это было неважно. Через несколько часов, однако, стало известно, что это была девочка, и она чуть не убила свою мать. Жаль, что так не произошло.

Но Серсею заботило не здоровье королевы, ни физическое, ни какое-либо ещё. Она беспокоилась о Рейгаре, но, казалось, никто не мог подробно рассказать о реакции короля. Кричал ли он? Проклинал ли? Или же молчал, принимая это наказание со спокойствием? Казалось, никто не знал. «Наш бедный король», говорили они вместо этого. «Проклят женой, которая даёт ему мёртвых детей».

Это ненадолго, хотелось сказать Серсее.

Стемнело, а состояние её возлюбленного по-прежнему оставалось загадкой. Вся охваченная беспокойством, она поспешила в кабинет отца, молясь, что он знает. Когда она вошла, он бросил на неё короткий безразличный взгляд и вернулся к бумагам на столе.

— Надеюсь, ты здесь не затем, чтобы праздновать, — сказал её отец, прежде чем она смогла открыть рот. — Нам не удалось.

Серсея замигала в замешательстве.

— Но он мёртв, — сказала она больше как вопрос, нежели утверждение.

— Да, ребёнок мёртв. Но королева — нет. — Отец встал из-за стола, показывая себя в полную, угрожающую высоту. — Она только пострадала от болезненных родов, но она жива. Но, возможно, так лучше. Король уехал.

— Он уехал? — спросила она, услышав свой голос, хотя хотела сказать это только в мыслях. Она расширила глаза в любопытстве от смысла этого и огорчилась от того, что её любимый был вне досягаемости.

— Да, он уехал. А это хорошо для нас. — Её отец говорил так загадочно, так странно, и это вызывало у неё сотни вопросов. Куда он уехал? Сработал ли их план? Было ли так задумано?

— Но почему он уехал? — спросила она, задав один из своих вопросов. Отец посмотрел на неё угрюмо и недовольно. Она подумала, что сказала что-то глупое — ведь её отец ненавидел глупость — и сказала: — Я имею в виду…

— Когда мейстер вышел из родильных покоев, он сообщил королю, что его дочь умерла, — прервал он, отвечая на её вопрос. — И король, не подойдя увидеть свою жену, которая была так близко к смерти, повернулся спиной к покоям и ушёл.

Услышав этот натянутый ответ из уст своего отца, она почувствовала отчаяние за своего прекрасного короля. Как он, должно быть, убит горем! К этой печали слегка примешалось чувство вины, но Серсея прогнала его прочь. Да, это правда, что у неё была Эдита, подмешивавшая ложку лунного чая в утренний чай королевы, медленно убивающий ребёнка внутри и продлевающий привязанность между отцом, матерью и ребёнком. В последние несколько недель подмешивалось больше одной ложки в надежде изгнать ребёнка из её чрева раз и навсегда. Идея была безупречна. Позволить паре восстановить их связь благодаря долгожданному ребёнку, прежде чем разрушить это и увидеть их окончательный разлад. Было злобно и жестоко причинять такую боль её чувствительному королю, но это должно было быть сделано. Конечно же, всё это искупится, как только она станет его королевой.

Дверь открылась, и раздался шум гремящей цепи. Прежде чем Серсея успела обернуться, отец опередил её.

— Великий мейстер здесь, Серсея, — сказал он ей тоном, подразумевающим её уход. Серсея повернулась к старцу и поклонилась в почтительном реверансе.

— Ах, леди Серсея, — встретил её Пицель своим выцветшим голосом. — Вы — услада для усталых глаз старика. — Он сверкнул зубами в улыбке, и Серсея съёжилась. Он был так уродлив со своей жиденькой бородёнкой и тонкими седыми волосами, и так скользок. Для неё не было секретом, что старый великий мейстер берёт шлюх в свою постель, и он должен был заплатить им как следует, чтобы обеспечить их согласие. Вспомнив о своих манерах, Серсея улыбнулась.

— Большое спасибо Вам за Ваши всегдашние услуги, великий мейстер, — промурлыкала она слащавейшим тоном, вызвав одобрительное хихиканье у старика. — Это действительно…

— Оставь великого мейстера в покое, Серсея, — холодно прервал её отец. — Ты должна спать. Завтра тебе нужно вести молитву с придворными дамами. Вы будете молиться за здоровье королевы. Ступай.

И, как Серсея всегда и делала и как её воспитывали, она повиновалась.

_________________________________

Джейме уже ждал её в её покоях. Улыбка возникла на её лице при виде своего близнеца, но она померкла, когда она обнаружила угрюмость в его выражении. Повернувшись, он посмотрел на неё обвиняющим взором, что застало её врасплох. Она положила пальцы ему на предплечье в легчайшем прикосновении, смотря при этом вниз. Ей хотелось спросить его о Рейгаре, так как она знала, что он будет более щедр на информацию, чем отец. Но она не будет спрашивать напрямую; это расстроило Джейме, и он появился здесь уже недовольным. Так они оба стояли молча со своими невысказанными мыслями.

Первым заговорил Джейме, и заговорил о том, о чём она хотела услышать.

— Король уехал, — торжественно сказал он, словно объявляя о его смерти. Серсея посмотрела на него, изобразив удивление, но промолчала. — Его жена… Королева родила мёртвого ребёнка. Он бросил взгляд на дверь, и я думал, что он войдёт. Я пошёл было, чтобы открыть ему, но он уже отвернулся. — Её брат смотрел на неё со странным выражением, которого она не могла припомнить у него раньше.

— Он не захотел войти, чтобы увидеть её? Она чуть не умерла, не так ли? — с улыбкой спрашивала Серсея, находя в этом удовольствие. — Он презирает её. Он хочет уйти от неё. Это хорошо для нас.

— Для нас? Для вас. Вас с отцом, так вернее, — сказал Джейме с презрительной гримасой. Ревность её брата была грозной вещью, такова же была его любовь к королю. — Рейгар не презирает её. Ему нужно время на это всё.

— Куда он поехал?

Казалось, невинный вопрос от Серсеи, на который другие сразу ответили бы, но он поразил её близнеца до безмолвия. Он помолчал, уставившись мрачным взглядом в пол, прежде чем ответил:

— В Летний замок.

— Разве это не старый замок Таргариенов? Тот, который сгорел? — В день рождения Рейгара, хотела добавить она, но не стала, чтобы не разозлить Джейме. — Что ему там делать?