- А что, его никто не видел? - осведомился профессор рассеянно – над ухом у него пролетела какая-то дымящаяся гадость и впечаталась в школьную доску.
Никто не ответил – промолчали даже Питер с Джеймсом. Сириус продолжал оккупировать Ремусово плечо.
- Что ж, если его кто-нибудь увидит – предложите заглянуть ко мне, хорошо?.. А сейчас давайте достанем учебники…
И дальше они конспектировали книжки – точнее, некоторые студенты пытались создать такую видимость, большинство же не утруждалось и этим. Сириус закинул руки за голову и качнулся назад, балансируя на задних ножках стула; Джеймс свистящим шепотом пересказывал Питеру антиснейповские теории, а тот завороженно слушал. Слизеринцы над чем-то веселились – слишком тихо, чтобы разобрать, о чем они шушукаются, но достаточно громко, чтобы смешки были слышны даже на первых партах. Сам Ремус лишь подсветил заклинанием нужные строчки в учебнике – в том числе и потому, что хотел подумать, как лучше рассказать Джеймсу о поручении Дамблдора. Логику которого, кстати, так до сих пор и не понимал. Разве за Снейпом не может присмотреть кто-нибудь из преподавателей?..
Или же… порой Ремусу казалось, что директор нарочно сделал его старостой – чтобы позволить хоть как-то повлиять на Джеймса и Сириуса… “Вот только это не сработало”, - подумал он с горечью. Поначалу они даже подговаривали друга снять с кого-нибудь баллы – просто так, ради хохмы, но их “ну давай же, попробуй!” случайно услышала профессор Макгонагалл и устроила новоявленному старосте такой грандиозный разнос, что тот чуть в обморок не грохнулся. Подначки больше не повторялись, но Ремус знал: друзья лишь сожалели, что подвели его под монастырь, а не стыдились того, что сделали. Дамблдор, должно быть, сильно в нем разочаровался… Ремус жутко переживал, когда кого-то разочаровывал – особенно людей, которые были ему симпатичны.
Но если директор придумал такое задание, чтобы он помешал друзьям причинять Снейпу добро и наносить справедливость, а те, наоборот, как никогда твердо решили заняться именно этим, то в результате кто-нибудь обязательно останется недоволен. И он, к сожалению, прекрасно знал, кто именно это будет.
Заскрипели отодвигаемые стулья; всеобщий гомон стал совсем уж оглушительным. Ремус заморгал, выходя из задумчивости.
- Разве нам уже пора?.. - растерялся он.
- Ты где был, приятель? - спросил Сириус. - Ушел в себя, вернусь не скоро?
- Что-то в этом духе, - Ремус огляделся по сторонам – студенты стояли у столов, разбившись по компаниям, и продолжали трепаться; некоторые – в основном слизеринцы – так и остались сидеть, и даже с противоположного конца комнаты было заметно, насколько им скучно.
- Мы должны разучивать Щитовые чары, - заметил Питер. - Лунатик, ты…
- Так зачем ты потребовался Дамблдору? - перебил его Джеймс.
Ремус вздохнул. Кажется, придется им все рассказать. Лгать-то ему доводилось часто – а как иначе, с ликантропией в анамнезе? – но не сказать, чтобы особо успешно. Все, на что он был способен – наплести что-нибудь спокойным голосом и не изменившись в лице, а потом удрать, пока никто не смекнул, что вся история шита белыми нитками. Что случалось в среднем через полчаса после его побега, и тогда Ремуса начинали искать, чтобы вытянуть из него правду.
Так что он честно сознался:
- Дамблдор просил меня приглядывать за Снейпом.
Глаза у Питера сделались круглые, как блюдца; это признание застало врасплох даже Джеймса – но затем на его лице вспыхнула свирепая радость.
- Просто блестяще, - выдохнул он. - Да он у нас в два счета расколется, эта образина чумазая! И Эванс будет в безопасности…
- Может, и так, конечно, - Ремус пытался не подать и виду – но внутри отчаянно молился, чтобы ему удалось как-нибудь замять эту идею. - Но Джеймс – мне кажется, ты так и не понял… Дамблдор просил меня присмотреться к Снейпу. Это означает, что нам нельзя… - над ним издеваться, - …донимать его разными выходками и шалостями.
- Но мы же не шалить собираемся! - возмущенно возразил Джеймс. Что ж, он хотя бы не повысил голос, и на них никто не обращал внимания, если не считать пары девчонок. Но те все равно таращились на Сириуса, который стоял рядом с друзьями и молчал, скрестив на груди руки. - Мы просто хотим восстановить справедливость – а еще Эванс – ее надо спасти от этого скользкого урода!..
- Но нам нельзя это делать! Дамблдор точно узнает!.. - настаивал Ремус – его желудок словно завязался в узел, а ноги подкашивались. - Он же велел мне наблюдать за Снейпом… если тот вдруг загремит в лазарет – как думаешь, что скажет директор?..
- Но мы не станем тебя впутывать! Лунатик, ты же нас знаешь…
- Ты так ничего и не понял, - сказал он беспомощно; хоть и подозревал, что это бесполезно, но взглянул на Сириуса с надеждой – тот, однако, казался совершенно безучастным. - Джеймс, он сделал меня старостой – это и так большая ответственность, а сейчас выразился и вовсе недвусмысленно: ему не нужен самосуд, он хочет…
- Ну что, мальчики, как у вас дела с Щитовыми чарами? - преподаватель старался говорить дружелюбно, хоть явно не питал симпатии ни к одному из своих студентов.
- Хвост, - скучающим тоном произнес Сириус, - атакуй меня.
- Э-э… - Питер был явно озадачен и не слишком-то доволен, но все равно нацелил на него палочку и решительно воскликнул: - Фурункулюс!
Сириус выставил такой мощный щит, что Питер отлетел назад, перекувырнулся через парту и грохнулся на пол. Раздался хохот.
- Сириус! - укоризненно воскликнул Ремус, помогая подняться на ноги побагровевшему Питеру.
- Извини, Хвост, - Сириус ухмылялся от уха до уха. - Я думал, ты отфутболишься.
- Что ж, - профессор пытался скрыть растерянность и нервозность за деловитостью, - хорошая работа, мистер Блок, продолжайте в том же духе… - и поспешно ретировался. Сириус презрительно усмехнулся ему в спину.
- Все нормально? - спросил Ремус, стараясь не давать воли раздражению на Джеймса и Сириуса.
- Угу, - пробормотал Питер – щеки его все так же пылали.
- Лунатик… - снова встрял в разговор Джеймс.
- Если это не про Щитовые чары, то я и слышать ничего не желаю, - отрезал он – ладони моментально вспотели.
- Как скажешь, - огрызнулся Джеймс. - Только это забавно, не правда ли – ты так печешься о защите, но мне защищать Лили не помогаешь!..
“О да, конечно, не помогаю – проклинать, кого тебе заблагорассудится! - сердито подумал Ремус и стиснул зубы, чтобы что-нибудь ненароком не ляпнуть. - Но ты бы, верно, сказал, что кругом прав, а Снейп – злобный и коварный Пожиратель и получает по заслугам…”
Неужели Джеймс не понимает, каково это – когда все вокруг повторяют, что так тебе и надо, потому что ты само зло во плоти?..
“Конечно, нет, - по-равенкловски рассудительно ответил внутренний голос. - Он не оборотень и никогда не слышал о себе ничего подобного”.
С задних парт пополз шепоток; Ремус поднял голову…
В классе стоял Снейп.
Сердце ухнуло куда-то в пятки.
- Вы опоздали, мистер Злей, - преподаватель, кажется, даже вздохнул с облегчением – что угодно, чтобы отвлечься от строптивых студентов, с которыми промаялся сорок пять минут; правда, это чувство прожило недолго – Снейп глянул на профессора с такой брезгливостью, что она уже граничила с искусством.
- Я был в больничном крыле, - сообщил Снейп. Его взгляд на мгновение задержался на Джеймсе, а на губах мелькнула презрительная усмешка – и нет, это была не игра воображения… Ремус почувствовал себя последней дрянью – поругался с Джеймсом, близким другом, который так хорошо к нему относится – и из-за кого!.. Этот жуткий тип – настоящее чудовище…
“Но они все равно не правы, - напомнил ему внутренний голос тоном заправского хаффлпаффца. - Так поступать нельзя. Да, Снейп такой, какой есть, и его ты не переделаешь – но это еще не значит, что можно смириться с тем, как себя ведут они”.
Правда, Сириус и Джеймс с ним бы не согласились – в этом-то и заключалась проблема. Та самая, из-за которой Ремус спорил со своими лучшими друзьями.
