Залез в автобус – его движения стали дергаными и неловкими, и Лили последовала за ним на подгибающихся ногах; бросил горсть маггловских монет в ящичек для денег – просыпал часть, и даже не остановился, чтобы их подобрать. Возможно, водитель счел это странным – она не знала, потому что не могла перестать смотреть на Сева. Да, ей не удалось договорить до конца – но то, что все-таки было сказано… Хватит ли этого, чтобы он наконец ее выслушал? Даже если потом и поднимет на смех?

Должно быть, оставленной им мелочи хватило на двоих – водитель не сказал ни слова, когда она проскользнула мимо него в салон. Сзади закрылись двери; впереди маячила спина Северуса – узкие плечи, и, когда он сутулился, сквозь рубашку можно было пересчитать позвонки… Лили настолько ничего вокруг не замечала, что от неожиданности вцепилась в поручень, когда автобус тронулся с места.

И уже не смогла разжать пальцы – иначе просто не устояла бы на ногах. Голова кружилась как безумная, а тело все слабело и слабело; яркий салон, и чужие лица, и уходящий вперед Северус – все это темнело по краям, и та боль внутри… та, от которой дергалось сердце…

Нет, нет… нет…

- Се… - дотянулась до его локтя, но пальцы бессильно соскользнули; пол под ногами, стенки автобуса, крыша над головой – все это опрокидывалось набок, точно в кренящейся лодке; и, будто при замедленной съемке, Лили увидела, как Северус обернулся – его глаза едва заметно расширились – и через мгновение он уже ее подхватил. Но все тело становилось ватным, точно по нему растекался какой-то странный Петрификус; звуки искажались, то появляясь, то исчезая, и мир все сужался и сужался – краски в середине размывались, а по краям и вовсе пропадали… Как если бы она оказалась под водой и постепенно тонула… наверху – лицо Северуса, его окклюменция сгинула, как не бывало… такой вихрь эмоций – она никогда еще не видела подобного…

Тьма взметнулась волной, и Лили полетела вниз, беспомощная и бессильная.

***

Лили начала терять равновесие – он успел ее поймать, но тело ее было как мешок, и оставалось либо разжать руки, либо упасть на колени – устоять на ногах он бы просто не смог. Пол ударил по коленным чашечкам; голова Лили дернулась – до тошноты безвольно – и легла на сгиб его локтя. В эти первые ужасные мгновения ее глаза еще были открыты и смотрели прямо на него, а потом их взор затуманился и остекленел, веки сомкнулись, и все ее тело обмякло – лишь безжизненная тяжесть, и ничего больше.

Внутри поднималась паника – как наводнение, а в ушах нарастал какой-то звук. Северус попытался нащупать пульс, дотронулся до ее шеи – ничего не почувствовал, руки слишком дрожали – как трясучку подхватили, с-суки… Потом нахлынуло облегчение, мощное до одурения: сердце все-таки билось, слабо, но без перебоев. Она не умерла. Не умерла. Говно. Пиздец…

Но что это тогда за чертовщина? Провел над ее лицом ладонью, прикоснулся к губам – еле заметное дыхание тронуло пальцы… Холодная кожа, с щек сбежала краска, и вся эта неподвижность, вызванная не сном, а обмороком – а возможно, и чем-то более серьезным. Она словно впала в кому, причем прямо у него на глазах.

Вокруг встревоженно галдели магглы – подними ее с пола, положи на сиденье, сделай то, сделай се – водитель прикрикнул на них, чтобы все замолчали. Слишком много людей, они слишком шумят…

- Да заткнитесь вы на хер! - заорал Северус.

Водитель вывернул руль, и автобус вильнул в сторону; снаружи громко забибикали.

- Осторожней! - воскликнул кто-то из пассажиров.

- Ей нужен врач, - сказал другой.

- Да и ему, по-моему, не помешал бы, - добавил третий.

- Тут есть доктор? - спросил второй голос.

- И нормальный шофер взамен этого? - подхватил четвертый.

- Тихо вы! - бросил водитель. - Что с ней, сынок?

Толку от них – хуй да ни хуя, даже ебальник свой заткнуть не могут, мудозвоны… Нет, они тут не помогут – как и магглы вообще; не факт, что и волшебники справятся… Снова какое-то проклятие? Что-то, что не дает двигаться, но не причиняет вреда?

Или же та неведомая сила, что переместила их сюда, решила снова ее забрать.

Нет!

Тишина – ему нужна тишина, хорош мудить – давай пиздуй из автобуса, соберись с мыслями, не стой столбом – прекрати все это…

- Дайте сойти! - рявкнул Северус; выпрямляясь, подхватил Лили на руки.

Автобус резко затормозил, и всех снова тряхнуло. Толпа стала расступаться перед стоящим в самом центре Северусом – медленно, словно на редкость нерасторопное Красное море, но на улицу за ним никто не последовал.

Мокрая листва рядом… он вышел на углу скверика – около отеля был точно такой же, и на какое-то кошмарное мгновение Северусу почудилось, что они снова туда вернулись – вот же черт, – но нет, это было другое место. Он нарочно выбрал автобус, который следовал в противоположном направлении – по крайней мере, так ему казалось. От паники в голове все перемешалось.

Да соберись ты уже, хватит хуйней страдать!

Его руки – слишком слабые руки подростка – начинали ныть от напряжения. Нужна скамейка – возможно, где-то в сквере…

Вот, прямо неподалеку. Он опустил свою ношу на сиденье, приподнял ей голову – не рискнул применять сушащие чары, опасаясь, что их могут засечь. Но если магией пользоваться нельзя, то как понять, что с ней? Силы правопорядка – в окрестностях их полно – это чревато – угроза их с Лили безопасности…

Но она лежала перед ним, холодная, как труп, и пульс едва прощупывался…

Окклюменция – ну же! Ты слишком поддался эмоциям. Хватит! Да ебаный в рот, хватит!

Она его поцеловала. Ты так важен для меня – мне без тебя плохо – прости меня…

Проклятье! Да думай же, думай!

Такси. Надо поймать такси. И все время двигаться – это безопасней, чем оставаться на месте.

Он снова сгреб ее в охапку – руки были совершенно ватные – и зашагал прочь от темного сквера и капающей с листьев воды в ту сторону, где горели огни. Тяжелая и неподвижная, рука Лили прижималась к его груди – казалось, его сердце колотится прямо об нее. А потом по глазам ударил свет автомобильных фар, и он остановился – проулок уперся в оживленную трассу. Впереди плотным потоком шли машины, рядом курил какой-то маггл, используя вместо пепельницы одноразовый стаканчик.

- Боже мой. Что с ней? - спросил маггл, стряхивая с сигареты серый столбик.

- Нарколепсия, - процедил Северус. - Нужна машина. Не стопанешь?

- Ясное дело, - пожал плечами маггл. - Ты-то и так загружен.

Он взмахнул рукой – от сигареты разлетелся пепел и рыжие угольки, – и какой-то темный и невзрачный автомобиль отделился от общего потока и затормозил перед ними. От салона воняло поношенной обувью.

Шофер обернулся и спросил через прозрачную перегородку:

- В больницу?

- Нет, - отрезал Северус, захлопывая за собой дверцу. Лили даже не пошевелилась – так и лежала неподвижно; с тех пор, как она закрыла глаза, прошло уже восемь минут, и каждая гвоздем впивалась ему в висок. - В аэропорт. Это нарколепсия.

Похоже, водитель не знал, что это такое, но проникся либо уверенным тоном Северуса, либо мыслью, что с ним лучше не связываться, – повернул руль, и машина тронулась с места, вписавшись в уличное движение. Северус опустился на колени рядом с сиденьем, расстегнул на Лили пальто – свое пальто, – чтобы ей легче дышалось. Пульс не изменился – по-прежнему устойчивый, но замедленный и слишком слабый; дыхание едва чувствовалось – только если прижать к ее губам пальцы, а кожа все так же напоминала мрамор – такая же белая и неживая. Перед глазами полыхнуло воспоминание: Цепь-заклятье, Лили откинулась на спинку больничной кровати… и второе, более раннее: она лежит вот так же, только мертвая…

Если водитель глядит на них в зеркало заднего вида, то наверняка что-то заподозрит… куда он их везет? Может, в больницу или в полицию? Но Северус не мог себя заставить об этом думать – гладил Лили волосы, убирал с лица мелкие прядки, снова и снова зачесывал их назад, а потом перестал сопротивляться – мышцы уже сводило от усилия – и припал к ней, прижался лбом ко лбу. Глотнул воздух – один раз, второй, третий.