Пока компьютер работал над этой задачей, она поставила вторичное задание, а затем присмотрелась к Хопкинсу.

— Ты начинал много дел, — сказала она вслух, — но закончил слишком мало.

Он начинал десятки проектов, а потом бросал их. Некоторые заканчивались неудачей. Время от времени он получал достаточно, чтобы, по крайней мере, отгонять кредиторов от двери и начинать новый проект.

Неудачные браки, сын, которого он игнорировал. Ни один из бывших партнеров или детей не имеет криминального прошлого.

“Но ведь нужно же где-то начинать”, - решила Ева.

Она вернулась к доске. Бриллиантовые клипсы для волос. На обложке своего первого альбома Брэй была в них, возможно, это подарок Хопа. Наиболее вероятно. Сцена преступления подсказывала Еве, что Брэй носила их, когда была убита или, по крайней мере, когда её тело замуровали в стене.

Но убийца не взял их в качестве сувенира на память. Значит это не поклонник, факты не сходятся. Убийца отполировал их и оставил.

— Она была бриллиантом, — пробормотала Ева. — Она сияла. Ты это хочешь сказать? Вот пистолет, которым он убил её, и вот где я его нашел. Он не ответил за свое преступление, но расплата должна найти его. Это и есть твое послание?

Она обошла вокруг доски, изучая найденные компьютером данные. Среди потомков Бобби было несколько подходящих вариантов.

“Нужно их всех опросить”, - решила Ева.

«Один из них связался с Хопкинсом», — размышляла Ева. «Возможно, он даже пытается выкупить здание, но они не могут сойтись на цене. Но чтобы найти тело, необходимо пробраться в здание. Как ты туда проник?»

Деньги. Хопкинсу были нужны спонсоры. Возможно, он взял у убийцы деньги за право прогуляться по «Клубу № 12». А если ты был там однажды, то сможешь попасть туда и еще раз.

«Как ты нашел тело? Как ты узнал о нем?»

Итак, Ева решила подвести итоги. Младшая сестра — в доме престарелых. Племянница живет за чужой счет. Племянник погиб от несчастного случая во время Городских Войн. Внучатая племянница — менеджер среднего звена в торговой компании, внучатый племянник — продавец страховок. Все они рядовые работники, у которых нет ни больших успехов, ни крупных провалов.

Обычные люди.

Ничего выдающегося. Никто не пытался заработать на славе и судьбе Бобби, равно как и на ее преждевременной смерти.

“Никто, — подумала Ева, — кроме Хопкинса”. Это может раздражать, не так ли? Твоя дочь, сестра, тетя — мертвая культовая личность, но чтобы платить по счетам тебе приходится работать 45 часов в неделю. А внук ублюдка, который убил её, пытается нажиться на этом. Ты с трудом копишь деньги, стареешь и…

— Минутку, минутку. Сиренити Брэй, 88 лет. Она на 22 года младше Бобби. Это не сестра. Это её дочь.

Ева кинулась к смежной двери и рывком распахнула её.

— У Бобби был ребенок, а не сестра. Время совпадает. У нее была дочь.

Рорк лишь едва поднял бровь.

— Да, Сиренити Брэй Мэсси, которая сейчас находится в доме престарелых в Скоттдейле. Я это знаю.

— Хвастун. У нее был ребенок и, судя по времени, это ребенок Хопа. О нем нет записей. Нет записей и о том времени, когда она была беременна. Но она уходила от него на несколько месяцев, что совпадает с последними месяцами её беременности и рождением дочери.

— После чего, судя по всему, она оставила ребенка у своей матери. Затем та перевезла всю семью на ранчо за пределами Скоттдейла, а Бобби вернулась к Хопу и своей прошлой жизни. Я нашел несколько предположений, что во время её разрыва с Хопом она была в отдаленной реабилитационной клинике. В интервью и статьях того времени говорится, что она была чистой и трезвой, когда вернулась на сцену, а затем снова предалась пороку, думаю, что всего через несколько недель после рождения дочери.

Рорк наклонил голову.

— Я думал, ты оставила Бобби мне.

— Ты занимаешь привидениями. А я работаю с трупом.

Они были женаты уже два года и, будучи хорошим наблюдателем, Ева знала, когда Рорк злился на нее. Это казалось глупым, ужасно глупым — ссориться или тайком злиться друг на друга из-за такой смешной причины как привидения.

Целую минуту Ева размышляла о том, насколько это глупо. Затем она тяжело вздохнула.

— Послушай, — начала она.

Немного помолчав, Рорк откинулся на спинку кресла.

— Я слушаю.

— То, чем я занимаюсь… дерьмо. Вот дерьмо! — Она подошла к окну, потом прошлась по кабинету к двери и обернулась.

Правила брака — «И, черт побери, это одно из его преимуществ», — подумала Ева — заключалось в том, что она могла сказать Рорку то, что ей было сложно сказать самой себе.

— Мне приходится жить со многими из них. — Сейчас в ее голосе слышался гнев и нечто, похожее на печаль, которую она никогда не могла объяснить. — Они не всегда уходят, когда ты закрываешь дело, и они никогда не уходят, если ты оставляешь трещину в деле. У меня в голове целая армия этих чертовых трупов.

— Но их страдания не остались безнаказанными, — напомнил ей Рорк. — Ты за них сполна отплатила, ты заступилась за них.

— Да, это хорошо, но это не значит, что они говорят мне: “Спасибо, крошка”, а потом улетают в свой загробный как его там.

— Это называется загробный мир, и они уже находятся там, когда попадают к тебе.

— Вот именно. Они мертвы. Но у них остаются лица, голоса и боль, по крайней мере, в моей голове. И мне не нужно думать, что они крутятся вокруг меня и оставляют послания с того света. Это уже слишком, понимаешь? Это перебор, если я начну думать о том, что у меня за плечом стоит призрак, который проверяет, правильно ли я делаю свою работу.

— Хорошо.

— Точно?

— Дорогая Ева, — произнес Рорк тем спокойным и терпеливым тоном, которым он когда-то её покорил. — Разве мы с тобой уже не доказали друг другу, что нам с тобой не нужно всегда иметь одинаковое мнение обо всем? И разве это не было бы скучно?

— Может быть. — Напряжение отпустило её. — Мне так кажется. Я просто никогда не думала, что ты принимаешь подобные вещи так близко к сердцу.

— Наверное, в таком случае мне не стоит говорить, что если я умру первым, то планирую как можно чаще возвращаться и видеть тебя голой.

Как он и ожидал, губы Евы изогнулись в улыбке.

— Я буду старой, а сиськи отвиснут до пояса.

— Они у тебя не такие большие, чтобы так сильно обвиснуть.

Ева сжала губы и посмотрела вниз, словно желая это проверить.

— Вот тебе обязательно надо было это сказать? Ну что, у нас мир?

— Наверное, да, если ты подойдешь и поцелуешь меня. В качестве платы за оскорбление.

Она удивленно округлила глаза.

— Здесь нет ничего бесплатного, — усмехнулся Рорк.

Но она обошла рабочий стол, наклонилась и коснулась его губ своими.

В ту же секунду Рорк усадил её себе на колени. Ева знала, что он так сделает, ведь она слишком хорошо его знала, чтобы понять это, и сейчас она была в настроении потакать ему.

— Если ты думаешь, что я изображаю тупую секретаршу и по-дружески выполню…

— На самом деле, ты оскорбила меня несколько раз, — перебил он её. — А еще ты напомнила мне, что со временем станешь старой. Поэтому я должен воспользоваться твоими молодостью и активностью, а еще увидеть тебя голой.

— Я не собираюсь раздеваться. Эй!

— Ну, тогда почувствовать тебя голой, — исправился Рорк, когда его руки уже были под свитером Евы и ласкали её грудь. — Они такие славные, такие маленькие.

— Вот как? Я должна сказать тоже самое о твоей штуковине?

— Оскорбление за оскорблением. — Смеясь, Рорк скользнул рукой ей за спину, чтобы крепче держать её на месте. — Тебе придется долго извиняться.

— Тогда мне, наверное, лучше начинать.

Ева добавила напора в поцелуй и развернулась, чтобы оседлать его. Понадобится немного ловкости и энергии, чтобы принести глубокие извинения в рабочем кресле, но Ева была уверена, что справится с этой задачей.