– Все совпадает. – Лана повернулась на вращающемся кресле. – Судя по всему, что мы знаем о нем, это его точный психологический портрет.

– Он годами представлял интересы приемных родителей. Он знает процедуру, знает докторов, адвокатов, агентства по усыновлению. У него полно друзей, связей. – Джейк оседлал любимого конька. – Люди создают свои собственные кланы внутри племен. Они образуют клубы по интересам с теми, кто сходно мыслит, с теми, кто может оказаться полезным. С теми, кто имеет доступ к информации, кто обладает нужными навыками. Используя эту систему, он находит подходящую пару, отвечающую его критериям. Он не торопится. А потом, по договоренности с биологическими родителями или без оной, он забирает своего сына. Держу пари на свою коллекцию компакт-дисков, мы нигде не найдем прошения или судебного решения об усыновлении Ричарда Карлайла, но, возможно, где-то существуют поддельные бумаги. Вскоре после этого он переезжает в Хьюстон. Новый город, новая практика, новые связи.

– И поскольку схема сработала, поскольку он получил, что хотел и как хотел, он увидел в этом… Как Дороти это называла? – спросил Даг у Ланы.

– Свой личный крестовый поход, свое прибыльное хобби.

– Он увидел в этом способ удовлетворения нужд других достойных бездетных пар. Способ наживы, – кивнул Даг.

– Весьма разумное предположение, – согласилась Колли. – Теперь рискнем предположить, что где-то по ходу дела Ричард узнал правду. Это спровоцировало разрыв между отцом и сыном. Маркус плохо обращался с его матерью. Может быть, он начал изменять ей в открытую именно потому, что она не смогла подарить ему сына традиционным путем.

– Они тянули с разводом, пока Ричарду не исполнилось двадцать. – Джейк указал на составленную им схему. – В тот самый год родилась Дори.

– Карлайлу был необходим статус женатого человека, семьянина. Но теперь его сын вырос. Предположим, именно в это время он узнал правду. Семья распалась. Браку конец.

– У Карлайла родилась внебрачная дочь от секретарши. Это плевок в лицо жене и сыну. – Теперь уже Даг взял пустой кофейник и вновь поставил его. – Это любопытная теория, но я не вижу, как это поможет нам найти Дори.

– Есть еще один пласт. – Колли опять вернулась к схеме. Теперь ей все казалось очевидным: стоило только счистить последние крупинки почвы, и все встало на свои места. – Взгляните еще раз на даты. Переезд из Бостона в Сиэтл. С одного конца страны в другой. Дальше уже некуда. Почему? Да потому, что секретарша, твоя сообщница и любовница, которая знает обо всех твоих делах, в том числе и криминальных, только что заявила тебе, что она беременна. Но не от тебя. От твоего сына.

– Дороти Спенсер и Ричард Карлайл? – Лана вскочила и подбежала к схеме.

– Впечатлительный молодой человек… может быть, он только что узнал, что на самом деле он не тот, кем всю жизнь себя считал. Он потрясен, – продолжала развивать свою мысль Колли. – Он уязвим. И он зол. А перед ним привлекательная женщина старше его годами. Если он знает о ее отношениях с отцом, это только добавляет ей притягательности. «Я покажу этому сукину сыну». Дороти где-то под тридцать. Она уже с десяток лет работает на Карлайла и спит с ним. Отдала ему свою юность. Может, он ей что-то обещал, но даже если нет, ей надоело быть женщиной на стороне. Вечно оставаться на бобах. А тут сын. Юный, свежий. Таким образом она может поглубже зацепить Карлайла.

– Если мы предположим, что она спала с ним с тех пор, как ей стукнуло восемнадцать или девятнадцать, – вставила Лана, – и предыдущих беременностей не было, возможно, именно Карлайл был стерилен.

– А может, они предохранялись и им очень везло. Но логичнее предположить, что именно младший Карлайл обрюхатил ее, а не старший, – сказал Джейк. – Ему за шестьдесят, согласно известным данным и нашим предположениям, ему еще ни разу не удалось зачать ребенка.

– Ричард защищал не своего престарелого больного отца, с которым не виделся много лет, – заключила Колли. – Он защищал свою дочь.

– Вопрос в другом: куда она направилась? – Джейк обвел в кружок имя Ричарда Карлайла на схеме. – К папочке.

– Попробуй изложить эту теорию в полиции, они решат, что ты либо чокнутый, либо гений, – вздохнул Даг. – Но если они прислушаются и скажут об этом Дороти, она может проколоться.

– Дайте мне все записать. – Лана засучила рукава. – Во всех деталях и как можно более объективно. – На этот раз она взяла кофейник. – Но мне не помешала бы доза кофеина.

– Черт бы вас побрал! Ну ладно, ладно, сварю.

Колли с отвращением схватила кофейник и вышла из комнаты. В гостиной она стала ступать на цыпочках, пробираясь среди импровизированных кроватей. Она узнала героический храп Диггера. Бесформенная фигура на раскладном кресле, по-видимому, принадлежала Мэтту. Голубки – Фрэнни и Чак – заняли одну из спален наверху. В другой спал Лео. Хотя Колли была согласна с оценкой команды, данной Джейком, она поднялась наверх и обошла весь этаж, заглянула в каждую спальню и сосчитала головы. Лишь после этого она спустилась в кухню и отмерила нужную порцию кофе.

– Все на месте? – спросил Джейк у нее за спиной. – Я так и знал, что ты проверишь. А то бы сам пошел проверять.

– Все на месте. – Она добавила соли в кофе, налила воды и включила кофейник. – Если мы правы, тут затронуты три поколения. Неизвестно, принимал ли Ричард Карлайл активное участие в деле, но он не мог не знать, что происходит. В этом есть что-то жуткое. Передача дела по наследству. От отца к сыну, а от него к дочери.

– Могущественный патриарх использует свое влияние, магнетическую силу своей личности, семейные привязанности. Многие поколения воспитывались в духе этой традиции. Карлайл – не исключение.

– А если Ричард узнал, что его похитили? Его положение даже хуже моего. Гораздо хуже. Его родители с самого начала знали правду. Уж Маркус-то точно знал! Не просто знал, он сам все устроил. Мог ли Ричард стать участником, сообщником, укрывателем? Могли он получать от этого выгоду?

Джейк подошел к ней, нежно провел пальцами по расцарапанной щеке.

– Он сделал свой выбор и пошел не той дорогой, которую выбрала бы ты. Твои гены, твое воспитание, твое самосознание не дали бы тебе выбрать его путь.

– Стала бы я защищать своего отца любой ценой? Отца, которого я знала и любила? Если бы я обнаружила, что он чудовище, стала бы я его защищать?

– Я знаю ответ. А ты?

Колли вздохнула, достала чистые чашки.

– Я бы не смогла.

– Ты нашла то, что искала, Колли. То, что пыталась откопать.

– Да. Теперь находка извлечена из земли на свет божий. И мне придется выставить ее на всеобщее обозрение. Выбора у меня нет.

– Верно. – Он обнял ее за плечи, поцеловал в макушку. – Выбора действительно нет.

Колли вздрогнула и повернулась, когда зазвонил телефон.

– Господи, два часа ночи! Кто может звонить в такой час? Данбрук слушает.

– Привет, Колли.

– Привет, Дори. – Колли схватила карандаш, нацарапала на стене у телефона: «Звони в полицию. Проследи звонок». – Как твой нос?

– Болит. И поверь, ты за это заплатишь.

– Приходи. Устроим еще один раунд.

– Мы устроим еще один раунд, это я тебе обещаю. Но на этот раз ты придешь ко мне.

– Когда и где?

– Думаешь, ты такая умная, такая крутая? Да я месяцами водила тебя за нос! И я все еще впереди. У меня твоя мать, Колли.

Кровь застыла у нее в жилах.

– Я тебе не верю.

Послышался злорадный смех.

– Веришь, веришь. А почему ты не спросила, какая мать? Хочешь узнать?

– Что тебе нужно?

– А сколько ты заплатишь?

– Скажи, что тебе нужно, и ты это получишь.

– Мне нужна моя мать! – крикнула Дори с таким неистовством, что у Колли полыхнуло в голове. – И ты мне ее доставишь, слышишь ты, гадина? Ты сломала ей жизнь, а я сломаю твою.

– Ее всего лишь допрашивают. – Колли била дрожь, она ухватилась за край стола. – Возможно, ее уже выпустили.

– Врешь! Еще раз соврешь про мою мать, и я прирежу твою вот этим ножом, что у меня в руке.