Никого, только хор голосов сверху. Северианов вплотную подошёл к двери, сцепил большие пальцы рук, превращая два нагана в систему из двух стволов. Ногой легко толкнул дверь. Вся банда сидела за большим столом, все вооруженные, обвешенные револьверами, бомбами, несколько винтовок прислонены к стульям. Прапорщик и девица - в стороне, у стены, бандиты рассматривают их, как диковинных насекомых. Во главе стола - красочный персонаж: длинная светлая челка, элегантные гусарские усы, цветастая рубаха с расстегнутым воротом, деревянная кобура маузера К-96 на ремне. Сейчас все сборище, еще сами не зная о том, перестало быть бандой, шайкой, кагалом, воровской малиной, а приобрело статус того, что в наставлении по стрелковому делу называется групповой мишенью. Никто даже не успел повернуть головы, не то, что понять что-либо. Северианов открыл огонь с двух рук. Сцепленные большие пальцы не позволяли оружию сбиваться во время спуска курка при стрельбе самовзводом, концентрированная плотность огня двух револьверов по групповой цели была страшна и не уступала пулеметному, словно Северианов стрелял из "Льюиса". Для такого вида стрельбы приходилось тренироваться, подолгу выдерживая наганы на вытянутых руках. Северианов целился каждым глазом по своему оружию, быстро перемещаясь вдоль стола к главарю боком полускрестным шагом, не тратя больше одной пули на каждого противника. Брызнули в разные стороны осколки стёкла, с истошным визгом оборвалась гармошка, щелкнули вхолостую бойки наганов: патроны закончились. Северианов бросил пустые револьверы, из рукава скакнул в ладонь миниатюрный "дамский" браунинг М 1906, на вид игрушка, но в умелых руках - грозное оружие.

Выстрел.

Выстрел.

Выстрел.

Главарь ошалело раскрывал рот, силясь вдохнуть, словно язык распух и закупорил гортань, остальные признаков жизни не подавали. Кисло пахло сгоревшим порохом, сивушным духом, кислой капустой. И смертью. Северианов оказался рядом, мгновенно, приставил ствол браунинга ко лбу главаря.

- Я задаю вопрос - ты отвечаешь, тогда у тебя есть шанс дожить до завтра. Если понял - кивни.

Главарь судорожно хватал ртом воздух, силился что-то сказать, но из горла вырывалось лишь сипение, похожее на скрип несмазанного колеса. Северианов сильнее надавил стволом браунинга.

- Все равно убьешь, - наконец смог прохрипеть главарь.

- Мне не нужна твоя жизнь, - спокойно сказал Северианов. - Говоришь правду - и можешь идти на все четыре стороны. Только чтобы в городе я тебя больше не видел.

Главарь судорожно сглотнул.

- Кто убил ювелира Свиридского?

- Не знаю!

Северианов прищурился, поскреб указательным пальцем спусковой крючок.

- Не знаю! - заорал бандит. - Не наши это. Ходили слухи, что его ЧК шлепнула.

- Ерунда, зачем ЧК комедию ломать - изображать налет, проще арестовать.

- За что купил - за то и продаю. Слушок прошёл: что дело это гнилое, нечисто там все.

- Что вам нужно от ювелира Ливкина, Семена Яковлевича? Твои люди у него были?

- Камушек. Брильянт. Большой. Точно не знаю, говорено было, что дюже знатный камушек, цены немалой.

- Что за брильянт?

- Его зимой взяли ребята "Красавца" на дороге возле города. Купчишка в наши края ехал, с ним девка, а у девки цацки запрятаны, среди них этот брильянт. "Красавец" его барыге скинул, тот кому-то перепродал, а потом вдруг выяснилось, что сильно продешевили оба, камень цены огромной. Кинулся "Красавец" к барыге, кому, мол, камень запродал, да не успел, грохнули его легавые со всей его камарильей, а барыгу и вовсе замели в уголовку, так что концов не найти. Так и сгинул камушек. А недавно - опять слушок: видели камень в городе. Где, у кого - никто точно не знает, только сказано было: у ювелира искать надо, на улице Лентуловской.

- Кем сказано?

- Я его не знаю. Из господ кто-то, в городе неизвестный, появился недавно. Как меня нашёл - про то не ведаю, только встретились мы, он и шепнул: камень в городе, найдите, я хорошую цену дам.

- Как выглядит?

- Мужик тертый, опасный. Круглый, как колобок, невысокий, но чувствуется: барин. Одет прилично, культурного из себя строит. Лица не разобрал: темно было, и котелок низко надвинут, на самые глаза. Голос такой... простуженный, как будто. Подловил меня одного, как так вышло - ума не приложу. Говорит вежливо, но словно бритвой режет. Струхнул я тогда, хоть и не робкого десятка. А он все не отстает: найди брильянтик, только смотри, утаить не вздумай, на морском дне сыщу. Ну, послал я ребят на Лентуловскую улицу, только сгинули они, и ювелир сразу исчез, как ветром сдуло.

- Когда встречался с этим неизвестным благодетелем?

- Три дня назад, у трактира Солодовникова, на Казинке, только там его никто не знает, я справлялся.

- Как договорились связываться?

- Сказал, сам меня найдёт. Как брильянт добудем - так и найдёт.

- Что стало с тем купцом и барышней, у которых бриллиант отняли?

- Я там не был, но, думаю, известно что - на нож. Кто ж свидетелей оставляет, - сказал бандит, и сам испугался сказанного.

- И кто такие, ты не знаешь? - иронично произнёс Северианов, нежно поглаживая спусковой крючок дамского пистолетика. Главарь затрясся.

- Думаю, из благородных дамочка, от большевиков бежала с фамильными побрякушками, да не свезло...