Он наклонился и неспешно вытер клинок об одежду убитого. Развернулся и собрался покинуть заведение. Но тишина внезапно лопнула, выпустив наружу бешеного "зверя", огласившего таверну яростными воплями.

- Бей его!! Прибить урода!

- Ничтожества, - прошептал Дэйн и, выпустив гнев из невидимой клетки, почувствовал, как по телу в тот же миг разлились волны жара. Перед глазами заплясали алые искры, и он сделал шаг вперёд.

Кинжал скользнул за пояс - в руку прыгнул длинный клинок.

Дэйн сделал первый взмах.

В воздух взмыли алые брызги. Отрубленная голова медленно полетела в сторону. Глаза распахнуты, жизнь гаснет в них с каждым мгновением.

Крутанувшись, произвёл два выпада! Затем, продолжая движение, три удара наотмашь.

Перед ним хлынул водопад: дождь из крови. Капли ползли по густому воздуху, опускались на черные доспехи и уносились прочь, сметенные вихрем из движений клинка.

Сзади почти у головы блеснули топоры, с неровными краями лезвий, с другой стороны затупленные мечи устремились к его груди.

Но всё происходит слишком медленно. Слишком... Даже скучно.

Ещё один разворот - топоры полетели обратно в лица хозяев. Дэйн скользнул под клинками, и те вместе с обрубками ладоней, сжимающих рукояти, полетели на пол.

И снова кровь...

Теперь для него она везде. Не только здесь, в таверне. Повсюду. Этот бешеный бесконечный танец смерти, кажется, длится уже вечность. С того самого дня, как он умирал в грязной луже. И ему нет конца.

Его бросило вперёд. Мир пришёл в движение. В ушах ревел стук готового вырваться из груди сердца. Ноги едва держат, по телу поползли волны слабости.

Но это уже ничего не значит. Потому что опасности больше нет.

Дэйн оперся рукой об один из немногих оставшихся целыми столов и принялся ловить воздух, жадно глотая его.

И снова на грани...

Убийца задрожал от беззвучного смеха. Предупреждения и ограничения не для него. Пути назад нет. Каждый шаг - борьба. Его выбор. И его жизнь!

- Вы ранены? Я Эстель. Спасибо вам, - девичий голос ворвался в царящий в голове хаос, перевернув его, если подобное вообще было возможно, с ног на голову.

- Отстань, - прохрипел Дэйн и закашлялся.

- Я могу помочь? - девичья рука коснулась плеча. Он еще не отошёл от действия ру-тар и даже через ткань и кожу почувствовал чужое тепло.

Тут же нахлынули воспоминания.

Горько. Мерзко. Больно.

- Прочь!!! - он выпрямился, оттолкнув девушку.

Эстель полетела на пол, ударившись плечом о ножку стола. Из её груди вырвался крик боли, девушка задрожала, по щекам поползли слезы.

- Почему?!

- Я не нуждаюсь в помощи, - Дэйн окинул скорчившуюся на полу девушку полным равнодушия взглядом. - Ты даже себе-то помочь не можешь.

- Столько крови... - голос её звучал отстраненно. - И боли... Почему вы так жестоки? Неужели вы один их них?! Мужчин, не думающих ни о чем, кроме убийств и наслаждения! Зачем вам это?

Дэйн наклонился, схватил Эстель за подбородок и развернул к себе. Девушка ойкнула. Темно-зеленые глаза мужчины пылали яростью. Она отражался в кристально-голубых зрачках девушки, смешиваясь с застывшим в них страхом.

- Ты ничего обо мне не знаешь!

Дэйн отстранился. Взгляд его источал презрение и ненависть.

- Ты всего лишь женщина. Слабая и беспомощная. Явиться сюда одной - сколь глупой надо для этого быть? Наивная дура! Пытаешься выглядеть недоступной, но готов спорить, мечтаешь оказаться в объятиях какого-нить смазливого красавчика. Но на меня этот женский яд не действует.

- Но я...

- Ещё слово - я убью тебя. Без жалости и ненужных сожалений.

Дэйн развернулся и вышел наружу, оставив всхлипывающую Эстель одну посреди груды мертвых тел и луж крови.

После смрадной шумной таверны свежий воздух и ночная тишина доставляли истинное наслаждение. Дэйн накинул капюшон и быстрым шагом двинулся вниз по узкой улочке Сальватора. В душе кипела злость на эту девчонку из таверны, на весь город и вообще - на мир.

- В нужном месте. В нужный момент, - раздался тихий женский голос.

Чья-то рука коснулась его ладони. Дэйн развернулся - в руке блеснул клинок. Но улица оставалась пустынной. Лишь в её конце, как убийце показалось на миг, мелькнула нечто белое.

Что это было?

В следующий миг голову пронзила безумная боль: будто он засунул её в огонь. Дэйн закричал и рухнул на колени.

Тьма перед глазами вспыхнула ослепительным светом...

...Ветер. Шум воды. И тихий женский голос...

- Ты уверен?

И снова тьма...

Пальцы царапнули мостовую. В эти мгновения он был готов умереть.

В голове всё ещё звенело, но боль исчезла так же внезапно, как и появилась.

- Это последствия бессонных ночей и перенапряжения с ру-тар, - прошептал Дэйн, поднимаясь. Он пошатнулся, но удержался на ногах и через несколько секунд слился с тьмой, царящей на улицах города.

VI

1775 г, 4-ый весенний оборот, 25 день. Кер, Рейндинхор

Если до Исхода любой верующий мог заслужить признание бога и пользоваться даром, то после Исхода жители Эстера лишились магии. Могущественные чародеи превратились в перепуганных беспомощных детей. Они умоляли, звали на помощь, но боги хранили молчание.

И тогда в Таланис пришёл Спаситель. Он наделил даром Эленгара, который, как и многие другие, отчаялся вернуть себе прежнее могущество. Эленгар принял нового бога и с помощью дарованной им силы основал Церковь, которая должна была служить символом надежды.

Так оно и произошло. Пророк новой веры и его последователи смогли вырвать жителей Эстера из пучины хаоса, но древняя империя прекратила существование. Её наследниками стали двенадцать королевств. Их правители подписали священный договор о мире, согласно которому отныне не существовало власти выше, чем слово Спасителя, которое несла Эленгарская Церковь.

После подписания договора Эленгар объявил о начале новой эпохи, полной веры в истинного Бога. Казалось, всё закончилось и вернулось на круги своя. Будущее таило надежды и обещало стать временем мира и процветания.

Но Спаситель даровал силу лишь служителям церкви, обделив всех прочих. И когда Эленгара убили, стало ясно, насколько сильно власть меняет людей...

"Любой, использующий силу не от Спасителя - враг", - это утверждение стало одной из догм Церкви. Поэтому судьба иных рас, отказавшихся следовать за учением Эленгара, и открывших в себе возможность творить магию без помощи нового бога, была предрешена.

***

За спиной путника с грохотом захлопнулись южные ворота.

Стражники повели себя не особо дружелюбно, но всадника, въехавшего в Рейндинхор на гнедом коне, подобное не удивило. Он не понаслышке знал о суровых нравах жителей Кера: северное королевство соседи называли диким. Для них жители севера выглядели варварами, только-только сменившими шкуры на доспехи и изящные парадные костюмы.

Весьма иронично. Получается, он тоже дикарь.

Уголки губ мужчины поползли вверх, сложившись в самодовольную улыбку. Впрочем, задержалась она недолго, почти сразу же исчезнув.

Оглянувшись по сторонам, путник пришпорил коня, направив его вверх по главной улице. Мостовые в Кере никогда не пользовались популярностью, и улицы покрывала смесь песка и щебня, на которой отчетливо были заметны следы от копыт. В этих краях весна длилась короче, чем в остальных землях Эстера, а снег таял лишь во второй половине сезона. Сейчас земля уже наполнилась теплом, но не до конца успела избавиться от скопившейся в ней влаги.