Он приоткрыл дверь.

— Почему бы тогда вам ему не позвонить? — спросил он.

— Понимаете, в этом-то и проблема, — заговорщически сказал Билли, а затем, немного наклонившись, ухватился рукой за край двери и распахнул ее. После этого он сделал шаг вперед и нанес молниеносный удар костяшками согнутых пальцев по незащищенному горлу мужчины. Тот издал сдавленный булькающий звук и тут же утратил способность издавать какие-либо звуки.

— Зеленый свет, зеленый свет, — объявил Билли в микрофон переговорного устройства, прикрепленного к воротнику, после чего схватил мужчину, выпихнул его на лестницу и прижал к перилам, придерживая ногой дверь, чтобы она не закрылась.

Остальные детективы бросились вверх по ступенькам к входу. Вслед за ними туда устремились полицейские в форме.

— Руки — на перила, ноги — в стороны, — приказал Билли своему «подопечному» и передал его одному из полицейских в форме.

— У него ствол на левом бедре, — сообщил он полицейскому и мысленно добавил: «А теперь у него еще и горло болит».

Билли зашел внутрь здания. Освещение было тусклым, а в воздухе пахло ладаном. На второй этаж вела лестница, рядом с которой находилась какая-то дверь — по-видимому, в гардероб. Откуда-то снизу доносились еле слышные звуки музыки — низкие и ритмичные.

— Кроули, — сказал Билли, — проверь первый этаж. Сош…

Из-за виднеющейся прямо впереди портьеры появился мужчина, держащий в руке дробовик[7] стволом вверх. Не успел Билли крикнуть: «Полиция — никому не двигаться!», как к мужчине бросилась Кэти. Она ухватилась за ружье, ударила охранника коленкой в пах и, когда он согнулся от боли, долбанула его вторым коленом в бок. Тот, выпустив дробовик, беззвучно рухнул на пол, а Кэти с победоносным видом приподняла отнятое у него оружие.

«Ну да, именно так».

Из-за портьеры выскочил еще один амбал (они появлялись оттуда как клоуны, выходящие из-за занавеса на арену цирка), и опять, прежде чем Билли смог произнести хотя бы слово, Кэти с размаху врезала мужчине прикладом дробовика по лицу и сбила его с ног.

«Не шутите с Кэти».

Билли распределил полицейских, кому куда идти — в комнаты первого этажа или на верхние этажи. Подойдя к лестнице у двери, он распахнул ее. За ней и в самом деле находился гардероб, но какой-то странный: никаких вешалок не было — ни прикрепленных к стене, ни стоящих на полу. Не было даже каких-нибудь крючков.

Однако низкие и ритмичные звуки здесь слышались отчетливее.

Билли зашел в гардероб, положил ладонь на заднюю стену и с силой надавил. Стена тут же подалась. Это была фальшивая стена, в действительности представлявшая собой дверь, за которой находилась лестница, ведущая куда-то вниз.

Билли жестом показал нескольким полицейским в форме, чтобы они следовали за ним, и стал медленно спускаться по лестнице, держа пистолет наготове. Доносящаяся до него музыка отдавалась эхом где-то между ушами.

У него мелькнула мысль: «А они там, внизу, слышали беготню на первом этаже?»

Наверное, нет. Тут, похоже, звукоизолирующие стены.

Музыка звучала уже громко. Голос поющей женщины был страстным — она едва ли не стонала, заглушая ритмичную мелодию. Билли дошел до последней ступеньки и заглянул за угол, держа пистолет стволом вверх.

Освещение в помещении было тусклым — лиловый полумрак. Посреди комнаты — шест для стриптиза, вокруг которого извивалась гибкая голая женщина, зависнув на нем вверх ногами: ее ноги плотно обхватили блестящий стальной шест. Вокруг нее со всех сторон сидели женщины и мужчины. Некоторые из дам были полуголыми — с разной степенью обнаженности, другие — в эротических костюмах: озорная медсестра, девочка из католической школы, госпожа-садомазохистка. Мужчины же — кое-кто тоже в соответствующем прикиде — все как один скрывали свои лица под масками.

Они настолько увлеклись своими сексуальными фантазиями, что сразу никто из них не заметил Билли. Бармен, находящийся справа от него, увидел его первым, и он мог представлять угрозу, поскольку находился позади небольшой стойки, на скрытых полках которой могло лежать что угодно — например, оружие.

— Полиция — никому не двигаться! — крикнул Билли, наведя свой пистолет на бармена и идя к нему. Бармен, увидев, что в него целятся из пистолета, тут же поднял руки.

Начался хаос: люди Билли стремительно заскочили в помещение, выкрикивая команды и заставляя всех лечь на пол. Тем, кто сидел вокруг стриптизерши, бежать было некуда: единственный имеющийся выход блокировала полиция, и никто не смог бы оказать сколько-нибудь действенного сопротивления полудюжине полицейских, целящихся в них из пистолетов.

Билли насчитал шесть мужчин. А ведь вошли в особняк аж двенадцать.

— Кроули, как у нас дела? — спросил Билли по переговорному устройству.

— На первом этаже больше никого. Фентон держит под контролем тех двух типов.

— Сош, как там верхний этаж?

— Все чисто. Мы обнаружили только менеджера.

В особняк зашли двенадцать человек (не считая троих вооруженных охранников-балбесов, которых уже удалось обезвредить), и половину из них не нашли ни на первом, ни на втором этажах.

Где же они?

И тут Билли заметил в углу комнаты еще одну дверь.

Билли распахнул дверь. Она была массивной. Очень толстой была и стена. «Наверное, для большей звукоизоляции, — предположил Билли. — Вполне разумно для секс-клуба… да и для любого другого аналогичного заведения, если здесь находится нечто иное».

Он пошел по длинному коридору, в котором имелось по три двери с каждой стороны.

Шесть помещений — а значит, места еще для шестерых мужчин.

Он жестами показал Сошу, Кэти и некоторым полицейским в форме, кто за какую дверь отвечает. Все держали пистолеты наготове. У детективов на шее на шнурке висели значки полицейских.

Билли кивнул, и они — шесть сотрудников полицейского управления Чикаго — ударом ноги одновременно распахнули каждый свою из шести дверей.

— Полиция — никому не двигаться! — крикнул Билли, входя в темную комнату, освещенную только тусклым уличным фонарем через окно. Заметив на кровати какое-то шевеление, Билли включил фонарик и снова крикнул: «Полиция — никому не двигаться». На кровати лихорадочно пытались чем-нибудь прикрыться два голых человека: девушка и лежащий на ней мужчина. Оружия у них явно не наблюдалось, а потому они не могли причинить никакого вреда — разве что собственной репутации.

Девушка выглядела молодо. Очень молодо. Возможно, она даже была несовершеннолетней.

Мужчина — старше раза в три.

— Лечь на пол! Вы оба! Лицом вниз!

Они повиновались. Билли завел мужчине руки за спину и надел на них наручники.

— Барышня, сколько вам лет?

— Двадцать два, — ответила она дрожащим голосом.

Ему не хотелось этого делать, но он надел наручники и на нее.

— Если вам двадцать два, то я — король Испании. А вас, сэр, как зовут?

— Что?

— Как вас зовут, сэр?

— Меня зовут… Джон Барнс.

Билли присел рядом с этим мужчиной на корточки.

— Джон Барнс, говорите?

— Да… Да.

— Хорошо. Значит, я обознался. Мне показалось, что вы — архиепископ Фелан. Впрочем, самый высокопоставленный в городе представитель церкви — церкви, прихожанином которой являюсь и я, — не стал бы пользоваться услугами проститутки. А особенно такой, которая, как мне кажется, еще не достигла совершеннолетия. Потому что это уже не просто половая связь с проституткой, а развращение лица, не достигшего совершеннолетия.

— О-о, нет. О господи. Господи, помоги мне…

— Так что очень хорошо, что вы — всего лишь какой-то там Джон Барнс.

Билли отступил назад и вышел в коридор. Там уже было полно полицейских. Он жестом показал одному из них, чтобы тот встал у входа в комнату, в которой Билли только что побывал.

Детектив Сошиа, выйдя из соседней комнаты, кивнул Билли.