Алеко сильно испугался и заплакал - страх и жалость разрывали его маленькое сердце. Мама утешала его как могла, хотя и самой было страшно и грустно. Она стала звать людей на помощь, но никого не было по-близости.
Вдруг лосёнок, ещё сильнее дрожа всем телом, пошёл к матери. Она ему что-то кричала, наверняка, чтоб он не подходил, а наоборот убегал с озера, чтоб спасался. Но лосёнок, превозмогая страх, особенно сильно дрожа тоненькими ножками, приближался к краю разлома всё ближе и ближе. И когда он подошёл уже совсем близко, лёд под ним не выдержал! Алеко и мама отчаянно вскрикнули: "Ах!" - Алеко закрыл лицо руками, подбежал к маме и сквозь слёзы запричитал:
- Мамочка, они же утонут! Мамочка, надо спасать их! Мамочка!
Лоси беспомощно бултыхались в ещё очень холодной воде. Лосиха из последних сил пыталась спасти лосёнка - своего сына, но у неё не получалось и они вместе обессиленно тонули.
Алеко, глядя на это, весь заливался слезами в объятиях мамы, по щекам которой тоже текли слёзы, но она продолжала кричать о помощи. И птички перестали петь, всполошились, заметались по деревьям, загалдели о помощи. И звери встревожились, засуетились, завыли и зарычали о помощи. Волчата, поджав хвостики, сбились в кучку и испуганно затявкали о помощи. Оленята задрожали и, прижавшись к родителям, стали жалобно попискивать о помощи. Зайчата, поджав ушки, забились в норки и в неописуемом страхе застучали зубками о помощи. Медвежата перестали резвиться на молодой травке и, уткнувшись носами в брюхо своей мамаши, - огромной рыжей медведицы, очень обессиленной после зимней спячки, - слёзно зарычали о помощи. И даже у медведицы, хоть она и старалась спокойно поглаживать и облизывать детей, закапали слёзки...
И свершилось чудо: откуда ни возьмись закружила вдруг над озером какая-то огромная белая птица. Покружив, она начала громко кричать. И к ней со всех сторон вдруг стали слетаться такие же птицы, как и она. И вот их уже стало много. Они тревожно кружили над тонущими лосями, то собираясь в круг, то разлетаясь в разные стороны, то снова собираясь. И всё время они взволнованно перекликались. Зрелище было восхитительным! Алеко с мамой смотрели на происходящее с надеждой и восторгом.
Вдруг птицы с разных сторон стали опускаться к лосям, вытягивая к ним свои длинные шеи. И, опустившись, всё-таки успели вцепиться клювами в их рога, не дав лосям утонуть. А потом, широко взмахивая крыльями, они стали медленно подниматься, вытаскивая лосей из воды...
Счастливым был конец этой сказки - благородные, красивые белые птицы спасли лосей. И радости у всех не было предела: и у маленького Алеко, и у его мамы, которые счастливо обнялись, и у птичек, которые запели ещё веселей, и у волчат, которые радостно затявкали, и у оленят, которые живо замотали хвостиками и задорно затопали ножками, и у зайчат, которые игриво запрыгали из норок, и у медвежат, которые смешно закувыркались на берегу, и даже у медведицы, которая от радости кувыркнулась вместе с ними!
И во время всеобщего лесного праздника спасения лосей Алеко вдруг заметил за кустиком шиповника женщину в синем, сверкающем звёздочками плаще и чёрной, словно кусочек ночного неба, широкополой шляпе, искусно украшенной нежными подснежниками. Она приветливо улыбнулась мальчику и чуть ему поклонилась. Алеко очень растерялся. Он совсем не ожидал увидеть вдруг такую необычную, такую загадочную незнакомку посреди леса, которая ему так весело и непринуждённо улыбнулась и даже поклонилась! Он схватил маму за руку и спросил её:
- Мама, кто это?
- Где?
- Вон там, за кустом шиповника, - показал он рукой.
Но как они не всматривались за куст шиповника и как не разглядывали его со всех сторон, загадочной женщины уже как ни бывало...
Дочитав до конца сказку, дети счастливо стали обниматься и смеяться, радуясь удивительному спасению животных. Да так громко звенели их голоса, что тётушка Друля, дремавшая в кресле, вдруг дёрнулась, открыв рот, заморгала глазами по сторонам и, наконец, испуганно их спросила:
- Что случилось?
Дети успокоили её, всё рассказав. И тётушка Друля стала радоваться вместе с ними.
- Какие добрые белые птицы! - восхищённо воскликнула Маняша.
- И сильные! - добавил Алфейко.
- Что же это за птицы? - поинтересовалась тётушка Друля.
- Это те самые большие белые птицы, которых мы видели в новогоднюю ночь! - весело щёлкали язычками дети.
- Но откуда же они взялись и кто эта загадочная женщина? - снова спросила тётушка Друля.
- Не знаем, - пожали плечами дети.
- Пасечник Алюша обещал, что мы всё узнаем из этой книги, - сказала девочка.
- Наверное, все разгадки будут в следующей сказке, - предположил Алфейко.
- Мама, - обратилась вдруг Маняша, - как же смог лосёнок пойти к маме, ведь он же так боялся?
Тётушка Друля подошла к детям и, ласково поглаживая их головы, ответила своим глубоким и плотным, тёплым и бархатистым голосом, напоминающим гудение богато растопленной доброй печи:
- А потому что его повела к маме сила, которая сильнее страха.
- Какая сила? - снова спросила её дочь.
- Сила сыновней любви.
- Сыновней любви... - впечатлённо повторили дети и посмотрели друг на друга.
Долго думали они над этими словами. Особенно глубоко эти слова запали в сердце Алфейко. "Сыновняя любовь..." - вдумывался он в них и вспоминал маму, её ласку, тёплые руки, нежные слова, её безграничную любовь к нему и у него тогда печально щемило в груди и что-то горькое подкатывало к горлу.
Глава шестая
На катке. Вторая встреча с незнакомцем.
Мамина радость
Приближалась весна и дни стояли особенно солнечными. В один из таких дней много детишек резвилось на катке и среди них была Маняша. Она была в белой бараньей шубке, белой кроличьей шапочке и красных коньках, и казалась белым, плавно кружившимся лебедем, разрисовывавшим своими тоненькими ножками голубенький лёд белыми, вьющимися и переплетающимися между собой стебельками узоров. Алфейко же, в отличие от неё, не катался, поскольку, у него не было коньков. Он стоял возле катка и наблюдал за подругой.
- Посмотри, Алфейко, - кричала ему подруга, - как я могу кружиться на одной ноге!
И она, согнув в колене ножку, ловко начинала кружиться, махая руками, словно крыльями. Алфейко в ответ смеялся, хлопал в ладоши и прыгал от восторга.
- А ещё вот так! И вот так! - Она ловко перепрыгивала с одной ноги на другую, не переставая кружиться и махать руками.
- Здорово, Маняша! - кричал ей Алфейко и восторгу мальчика не было предела.
А Маняшу окружили уже другие ребята, которые как и она пытались прыгать и танцевать. Но ни у кого так легко и грациозно не получалось, потому Алфейко очень забавно было за ними наблюдать: они падали и кувыркались маленькими и неуклюжими карапузами!
- Тебе тоже хочется покататься на коньках вместе со всеми? - вдруг услышал он за спиной.
Обернувшись, мальчик увидел незнакомца в шубе и шапке из волчьего меха с торчащими на макушке шапки чёрными ушками. Это был тот самый странный и неприятный человек, которого они видели с Маняшей на кладбище. Алфейко его сразу узнал по изогнутому в виде подковы и приплюснутому носу, а ещё по шрамам на лице. Незнакомец улыбался и лицо его казалось ещё уродливей.
- Очень хочется. Но у меня нет собственных коньков.
- А хочешь, я подарю их тебе?
- Мне? - очень удивился Алфейко.
- Да, тебе. Просто ты мне нравишься: ты воспитанный и умный мальчик, тем более, ты сирота. А потому я решил тебе сделать приятное.
И незнакомец высунул из-за пазухи новенькие коньки. Их лезвия ослепительно сверкнули на солнце. Алфейко, увидав их, восхитительно воскликнул:
- Вот это да! Это же самые лучшие коньки! У нас в деревне ни у кого таких нет!
