– Тогда кем является Азмарк, раз принц его вестник?

– Это тонкости эльфийской иерархии, Девон, – ответила Лора. – Ширрас из более древнего рода, но всего лишь возможный властитель Суалвея, поэтому Дэро. Азмарк – глава правящего клана, хоть и менее знатного рода, он – Вирэ. Принц и наместник. Понял разницу?

– А Лилис?

– Лилис Офалэ – Арэ6 – в ней течет кровь Белых Королей. Это отдельный разговор. Пойдем, мы и так заставили Высокородного слишком долго ждать.

«Кому мы все же служим?» – подумал Девон.

5

Азмарк Изарис полулежал на атласных подушках, небрежно разбросанных по ковру. Рядом на стойке располагалась начищенная до блеска кираса и двуручный меч с дорогой рукоятью. Азмарк, как один из Высокородных, принадлежащих к правящему клану Белого Журавля, был неплохим магом, но больше доверял стали, а привычный для Стерхов лук использовал редко. Одетый в распахнутую на груди белую рубашку и широкие штаны, северный эльф мучился от южной жары.

В свои неполные сто пятьдесят лет Азмарк считался одним из самых жестоких правителей. Путем интриг и кровавых убийств он стал во главе северных эльфов, устранив собственного отца. За небольшой срок Азмарку удалось создать свое государство и собрать огромную армию из северных кланов, которую он повел против людей. Его сестра Азира вопреки эльфийским законам стала Главой Клана Горностая.

Эльфы разбили лагерь в нескольких часах езды от Ледека. Девон видел лишь смутные тени вокруг шатров и тусклых походных костров, но кожей чувствовал, что за ними пристально наблюдают. Ширрас проводил их до шатра Азмарка и бесшумно исчез, словно растворился в воздухе.

Вошедшую внутрь Лору и следовавшего за ней тенью Девона, Азмарк смерил презрительным взглядом.

– Вирэ Изарис, – Лора поклонилась.

– Вы не слишком торопились, – вместо приветствия произнес эльф сквозь сжатые зубы, с трудом сдерживая гнев.

– Ваши патрули не слишком стремились нас пропускать, – парировала Лора. Девон предпочитал молчать.

Мужчина недолюбливал и не понимал северных эльфов, но Азмарк с первого взгляда вызвал у него странную смесь ненависти и зависти. Эльф был одного с ним роста, но за счет хрупкого телосложения его расы, казался выше и подвижнее. Светловолосый и сероглазый, как все северные эльфы, в белых одеждах он казался воплощением зимы. От его ледяного оценивающего взгляда Девон даже поежился.

– Лилис поручила мне командовать наступлением на юго-восток, – Азмарк пропустил выпад Лоры мимо ушей и лишь небрежно указал на столик, заваленный бумагами и картами. – Завтра на рассвете выступаем на Сангенгард.

– На Сангенгард?! – воскликнула Лора. – Мы должны взять Мирден!

Девон инстинктивно потянулся за мечом, но рука лишь нащупала пустоту. Оружие эльфы отобрали, и без привычной стали Девон чувствовал себя голым.

– Сбавь тон, Лора! – на бледных щеках эльфа выступили багровые пятна. Азмарк еле сдерживался. – Сейчас мне плевать на Мирден. Моя цель – взять Сангенгард.

– Я не узнаю тебя, Высокородный, когда ты стал таким легкомысленным? Или ты считаешь, что восхищенные твоей красотой стены падут? Армию встретит легион Имперских солдат, и магов там достаточно.

– Пока мы возимся с Мирденом, Империя подтянет войска к Сангенгарду, – парировал эльф. – Но на юге никто не ждет нападения. Тем более я приготовил для города небольшой сюрприз.

Лора вопросительно изогнула тонкую бровь.

– Всему свое время, – Азмарк мечтательно улыбнулся и поднялся с подушек, потянувшись, как дикий кот. В остром ухе вспыхнула бриллиантовая серьга. Лора невольно залюбовалась, а Девон сжал кулаки, мечтая скрестить с эльфом клинки, хотя шансы у него были мизерные. Ревность? Нет. Как и большинство людей, Девон не любил эльфов.

На столе лежала огромная карта Сангенгарда и окрестностей с нанесенным расположением войск и планом атаки на город. Свернув карту в рулон, эльф сунул ее Девону.

– Запомните, и постарайтесь не путаться у меня под ногами, – повелительным жестом эльф отпустил их.

– Мы надеемся на вашу поддержку, Вирэ Азмарк, – Лора снова поклонилась, но эльф не удостоил ее даже взглядом.

6

Они сидели на земле у костра, вперив в пламя белки невидящих глаз. Пятеро в белых одеждах, со скрытыми капюшонами татуированными лицами. Одна из женщин перебирала длинными пальцами костяные руны. Другая чертила на земле древние знаки.

– Ветер шепчет, – произнесла одна.

– Близится буря, – тихо проговорила в ответ вторая.

Третья без слов кинула в костер пучок сухой травы. Повалил густой сладковатый дым.

– Verbera volare… – начала петь пятая.

Азмарк стоял в тени, наблюдая, как ведьмы творят колдовство. Эльф обещал им кровавую жатву, и они ее скоро получат!

Где-то далеко в Северном Пределе, на просторах Ледяных Пустошей повинуясь древнему колдовству, открыли глаза спящие твари, почуяв кровь. Расправив прозрачные ледяные крылья, они неслись быстрее ветра, спеша на зов.

7

В Ледек Лора и Девон возвращались на рассвете в тягостном молчании. Северянин то и дело оборачивался, в надежде разглядеть следующего за ними Ширраса. Даже если тот и шпионил за людьми, то ничем не выдавал своего присутствия.

Вернувшись в Ледек, Лора заперлась в комнате. Девон снова обошел посты, отвесив пару оплеух заснувшим подчиненным. Возвращаться в таверну не хотелось. Общество Лоры тяготило.

Девон лег на влажную от росы траву и долго валялся с открытыми глазами, положив руки за голову. Утреннее небо было необыкновенно светлым, с легкими мазками облаков. Здесь на юге все по-другому. В отличие от его родины, покрывавшейся зеленью в определенное время года (и то не везде), в Южном Пределе не наступала зима.

Девон родился в Фарсайде – в небольшом городке Северного Предела, той его части, что отделена Перранским Нагорьем от основных земель Империи, на границе с территорией северных эльфов. Суровый край: короткое холодное лето, снежные морозные зимы. Дома, наполовину врытые в землю, иногда заносило снегом по самые крыши.

Жизнь в Фарсайде текла медленно и размеренно. У Девона было два пути: или в серебряные рудники долбить породу, вдыхая тяжелую металлическую пыль и сплевывая кровавые куски легких, или в солдаты. Ему повезло, отец был военным, начальником местного гарнизона. Он учил сына: «Доверяй себе и гордости, и следи за безопасностью». Эту науку он изучил сполна. Они защищали городок в основном от диких зверей; с эльфами и полукровками люди на Севере жили в мире.

Пока не пришел Имперский Легион. Девон был тогда шестнадцатилетним мальчишкой и хорошо запомнил то время.

На строительство форта согнали большинство жителей Фарсайда и соседнего с ним Ганмарка. Днем люди гнули в спины и задыхались в рудниках, а потом до поздней ночи – на строительстве форта. Большая часть серебра оседала в сундуках имперских офицеров. Солдаты, не имея настоящей угрозы, задирали местных жителей и женщин. Люди стали роптать.

Мятеж населения Ганмарка и Фарсайда был жестоко подавлен. В схватке с имперскими солдатами погиб почти весь гарнизон Фарсайда и половина жителей, в том числе отец Девона. В огне погибла его мать, изнасиловали и убили сестру. В Фарсайде Легион не оставил камня на камне, Ганмарк превратили в тюрьму для мятежников. Сам Девон был тяжело ранен. Он и несколько его соотечественников бежали в лес к эльфам.

Солдаты гнали их по заснеженному лесу, как диких зверей. Пробираясь сквозь завалы и буреломы, Девон слабел с каждым шагом. Рана на боку давала знать горячими струйками крови. Рубашка намокла и примерзла к коже. Он практически не чувствовал боли, лишь острое желание лечь на снег и заснуть. Только мысль о мести поддерживала на ногах.

Вход в пещеру он увидел сразу: неровная узкая расщелина – почти что лаз – углублялась под темный монолит нависшего карниза. Проход был настолько узкий и низкий, что высокому Девону пришлось согнуться. Он пробирался сквозь становившийся все уже коридор, ободрав ладони и колени.