- Бери, - сказал он, протягивая ей сосуд. – И спрячь его до поры до времени. Зрение сейчас тебе всё равно не поможет.

Марена согласно кивнула, пряча пробирку в карман.

И тут Стефан замер, глядя на угол тоннеля, откуда показались тонкие серые лапы.

Клац. Клац. Стефан мысленно представлял себе этот звук, но в норе стояла полная тишина. Паук казался настороженным, взъерошенным, словно только что заметил незваных гостей – и вот они куда-то делись.

Клац.

Стефан смотрел в чёрные, безучастные глаза восьмилапого и тщетно пытался отделаться от ощущения, будто паук наблюдает за ним. Он знал, что паук видит в темноте не больше, чем замершая рядом Марена, что здесь он ориентируется на совсем иные чувства – но не мог оторвать взгляда от чужих глаз.

Клац.

Паук крадучись двигался к ним. Это был его дом, и всё же восьмилапый переступал ногами осторожно, неуверенно. Казалось, он вслушивается в темноту, стараясь понять, куда идти. Шаг, секунда промедления, и снова шаг.

Стефан медленно потянул из рук Марены арбалет – и та покорно разжала пальцы. Все так же медленно Стефан упер стремя в землю, поставил туда ногу и натянул тетиву.

Запорный механизм щёлкнул, взводя спуск.

Паук дёрнулся. Повернулся в их сторону, поднял передние ноги, словно принюхиваясь. Стефан разглядел характерный серо-чёрный рисунок у него на брюхе и едва сдержался, чтобы не выругаться – встречи с этими он не пожелал бы никому. Кроме зеркала, быть может. Этот заслужил попасть сюда на все сто процентов.

Тетива мягко звякнула, выплёвывая болт. Паук успел только шевельнуться, бросился по направлению к людям – а в следующий миг отточенный наконечник вошёл ему прямо между хелицер. Восьмилапый вздрогнул последний раз и плюхнулся оземь, бессильно растопырив ноги.

- Убит, - тихо сказал Стефан, перезаряжая арбалет. – Держись за мой пояс.

- Почему из арбалета? – услышал он шёпот Марены.А ведь она не видела паука, но поняла все сразу, мелькнуло в голове.

- У меня всего два магазина к пистолету. Этого слишком мало, чтобы разбрасываться ими.

Осторожно переступая ногами, они дошли до паучьего трупа. Стефан пнул его, заставив жвалы последний раз дернуться в конвульсии, затем ухватился за хвостовик стрелы и с глухим чавканьем выдернул её из тела. Быстрый взгляд в зал сообщил ему, что стоит поторапливаться – пауки зашевелились, кое-кто спустился ниже на тонкой нити и теперь висел между полом и потолком, высматривая противника.

- Идём, - едва слышно сказал траппер.

Они двинулись вдоль стены, стараясь держаться подальше от пауков. Носком ботинка Стефан отодвигал в сторону кости и мусор, чтобы хруст не беспокоил пауков. Восьмилапые нервничали всё больше, явно подозревая неладное, и Стефан их понимал – чёрно-серые не уступали по разуму собакам. Захватить весь Мерцающий лес им мешал только короткий срок жизни, растущий из года в год, и страсть к каннибализму.

Один раз Марена оступилась и едва не упала – Стефан едва успел подхватить её. Он снова напомнил себе, что спутница, по сути, слепа здесь, но свыкнуться с этим оказалось не так просто. Траппер не привык вытаскивать на себе кого-то ещё.

И вместе с тем Марена оказалась куда крепче, чем он думал. Многие женщины устроили бы истерику, едва узнав, где оказались. Язычница же оставалась спокойной – может, потому, что она не видела врага, но с другой стороны, это ведь даже хуже. Внимательнее с ней, шепнул внутренний голос.

Стефан вышел в проход. Здесь ещё виднелись едва торчащие из земли старые рельсы, наверняка оставшиеся здесь со старой эпохи. Нынче если кто и роет шахты, то уж точно не в Мерцающем лесу. Слишком уж чреваты подобные проекты проблемами.

- Свет, - шепнула Марена. Стефан вгляделся – и впрямь, далеко впереди виднелись светлые полосы. Язычница попыталась было шагнуть вперед, но Стефан тут же схватил её за руку.

- Умереть хочешь?

- Там же выход, - едва слышно ответила она.

- И леший знает кто ещё. Не отходи от меня. А, проклятье!

Пауки пришли в движение.

Стефан двумя ударами заставил паутину разойтись, открывая широкий путь к отступлению, развернулся и поднял пистолет. Пауки разошлись, приближаясь всё ближе в ближе.

Траппер погладил пальцем спусковой крючок. Бежать по тоннелю бессмысленно – догонят. В магазине десять зарядов. Пауков – полтора десятка. Расклад не из лучших. Оставался осколок, но…

Но тут стоявшая впереди Марена достала пробирку, которую Стефан дал ей в тоннеле. Уверенным движением вытащила пробку и, словно опытный алкоголик, запрокинула сосуд, одним глотком выпивая жидкость до дна.

- Ты… - прошептал Стефан, не сводя глаз с пауков.

Пробирка упала на землю, отсвечивая парой оставшихся капель.

- Ш-ш-ш, - Марена взмахнула руками. – Пожелай мне удачи, Стефан. Она сейчас будет как никогда кстати. Для нас обоих.

Он промолчал, и язычница вытянула руки в сторону восьмилапых. Стефан вновь поднял пистолет, выцеливая ближайшего. Три пули самым резвым, цинковую – в группу, затем гранату и бежать.

И тут волна тарантулов остановилась, будто невидимый дирижёр жестом приказал им замереть. Траппер медленно перевел взгляд на Марену.

Язычница улыбалась, шевеля пальцами, точно дергая за невидимые нити.

- Ну и что дальше, колдунья? – глухо спросил Стефан. Восьмилапые разошлись в ряд и разом встали на дыбы, явно приветствуя женщину. – Мне звать тебя Королевой Пауков?

- Пока что можешь и по имени. – Марена вдруг закашлялась, выплёвывая светящиеся капли. Стефан взял её за плечи, отметив, что пауков словно отпустило – восьмилапые недоуменно задвигали передними придатками. – Слушай… я не смогу идти и держать их…

- Это не проблема. – Стефан сунул пистолет в кобуру и поднял её на руки. – Постарайся оставить их такими подольше.

Марена продержалась до самого выхода. Лишь снаружи она вздрогнула и безвольно опустила голову, потеряв сознание. Стефан тут же развернулся, оглядев вход в пещеру – отсюда эта была всего лишь глубокая нора, без единого намека на жизнь внутри неё. Но темнота молчала.

Недолго думая, он затащил бесчувственную язычницу наверх, где росла сочная зелёная трава, после чего положил на живот и, засунув два пальца в рот, резко надавил на корень языка. Марена вздрогнула, кашляя кровью пополам с пси-газом.

- Лучше не сдерживайся, - посоветовал Стефан, с наслаждением сдирая маску и включая дозиметр. Тот недовольно зашипел. – Ты обучена медитации?

- Он ещё спрашивает, - Марена прислонилась к дереву и сплюнула красным. – Тебе бы тоже стоило очиститься, если счетчик не врёт.

- По очереди. У нас под ногами пятнадцать тарантулов, которые пытаются понять, что случилось.

Марена кивнула, принимая этот аргумент, и закрыла глаза. Традиционно считалось, что для медитации надо сесть, сложив ноги, но никаких оснований это поверье под собой не имело. Пси одинаково быстро выводилась из организма в любой позе, даже если человек висел вниз головой.

Через несколько минут лицо язычницы вновь порозовело и Стефан, отдав ей пистолет, сел к дереву сам. И уже очищая разум, вызывая в мозгу образы странных узоров, которые требовалось представлять пользователю, вдруг понял – он ведь колдует. Он мысленно заставляет пси двигаться, используя микротоки мозга. Делает ровно то же самое, что любой маг-псионик. Просто колдуны умеют немного больше.

По телу разлилась истома. Кожа ощетинилась волосками, неприятно зашевелилась, выпуская пси наружу. Стефан не знал, сколько энергии он впитал в паучьей пещере – вряд ли много, но и эти крохи могли серьёзно повлиять на сердечный ритм. Если за годы Вечной осени человек привык к естественному фону пси, это не значит, что превышение его стало безопасным.

Узор стоял перед глазами так ясно, словно он видел его вживую. Стефан мог разглядеть мельчайшие детали, и хотя он знал, что это всего лишь игра мозга, избавиться от ощущения реальности не мог. Узор был нарисован так, что казалось, будто линии его двигаются наружу, и вместе с ними из тела выходили остатки пси. Оставалось лишь гадать, какие узоры держат в мозгу колдуны, творя что-то более мощное.